Книга Двадцать три раны Цезаря - Тиана Веснина

С Мариной он сошелся быстро. Она понравилась ему, а он ей. Даже слишком, как выяснилось позже. Но Марина хотела отвести от себя даже малейшие подозрения, потому предложила Александру приударить за ее падчерицей. Александру это было на руку.

Потом Марина сказала, что все устроила (на какое-то время ей удалось отделаться от надоевшего Константина), и Александр может приходить к ней.

Было забавно и даже отчасти смело появляться в доме «врага», как определил Уманцева Александр. Он невзначай расспрашивал Марину о муже. Та мало что знала о его жизни до встречи с ней. Александр поинтересовался, отчего она никогда не надевает чудесное жемчужное ожерелье с подвеской из изумруда, которое было на ней на фотопортрете, висящем на стене как раз напротив кровати.

Марина затруднилась с ответом.

— Сама понять не могу, но после того вечера, у Ванина, где мы с тобой познакомились, Роман под различными предлогами отказывает и мне и Елене в самых красивых украшениях. Спрятал их в своем сейфе в офисе и сидит, как собака на сене.

У Александра пропало последнее сомнение. «Это наши драгоценности! — возликовал он. — Наши! И я нашел их!»

Теперь ему предстояло решить самую сложную задачу: каким образом вернуть украшения. Но прежде все же было необходимо убедиться, есть ли на них монограмма фамилии Вязигиных?..

«А вдруг, — размышлял он, — все это игра случая? И драгоценности, которые я считаю нашими, лишь похожи на них, а на самом деле, как то утверждает Уманцев, куплены на аукционе в Лондоне. Но отчего он не позволяет жене и дочери надевать их?..»

Александр решил, что противнику надо дать понять: его тайна известна, и тем самым принудить того к действиям.

«Простота раздражает. Простота может довести до бешенства», — решил он и отправился прямо в офис к Уманцеву.

Когда Александр попросил Романа дать ему взглянуть на сапфировое колье, у того даже пена выступила в углах губ от ярости.

Выйдя из кабинета, Александр понял, что Уманцев не замедлит убрать его.

— Причем в самое ближайшее время, — пробормотал он, спускаясь по лестнице.

После некоторых размышлений Ильин-Вязигин пришел к выводу, что скорее всего его постараются убить во время вечерней пробежки. Сквер, мало гуляющих, пруд…

«В такой обстановке стрелять будут в спину или в грудь», — решил он и приобрел пуленепробиваемый жилет, намереваясь сымитировать собственную смерть. Когда же киллер подойдет к нему, чтобы сделать контрольный выстрел в голову, он вскочит и выбьет у того пистолет.

«Но сначала киллер должен появиться в сквере, чтобы ознакомиться с обстановкой и точно узнать, по каким дням и в какое время я бегаю», — с максимальным хладнокровием размышлял Александр, хотя внутри все горело от нетерпения выяснить: начнет ли Уманцев действовать.

Выяснил на второй же день после своего визита в офис. Вечером в сквере он заметил фигуру в плаще с поднятым воротником. Александр пробежал метрах в пяти от Уманцева, притаившегося за деревом… Затем он опять увидел его на другой стороне пруда. Ему стало ясно, Уманцев решил не связываться с киллером.

«Теперь осталось ждать выстрела», — сказал сам себе Александр.

Но когда по прошествии нескольких дней он увидел Уманцева, неожиданно появившегося из боковой аллеи, то немного опешил. Он почему-то рассчитывал, что тот предпочтет убить его на противоположной стороне пруда. Выстрела слышно не было, пуля, врезавшись в жилет, с такой силой ударила в грудь, что Александр пошатнулся и упал, как ему показалось, очень правдоподобно. Но тут раздались чьи-то голоса. Уманцев бросился в кусты.

Александр решил до конца разыграть свою «смерть», правда, опасался, что сделать этого ему не удастся. «Сердобольные прохожие, увидев лежащего на земле человека, бросятся оказывать ему помощь», — с досадой думал он, затаив дыхание и соображая, как же ему не выдать себя перед Уманцевым, который наверняка будет следить за происходящим, украдкой выглядывая из-за какого-нибудь куста».

Но сердобольные прохожие прошли мимо… Александр мысленно поблагодарил их, хотя на сердце остался неприятный осадок.

«Итак, я мертв», — усмехнулся он, пролежав еще минут пятнадцать. Затем поднялся, поежился и побежал домой. Однако перед тем как ехать в аэропорт, он позвонил одному приятелю и попросил того, воспользовавшись своими связями в репортерских кругах, дать в двух небольших газетах сообщение об убийстве в сквере молодого мужчины.

Вернувшись из Брюсселя, Александр тотчас позвонил Марине и сказал, что очень хочет ее видеть. В ответ услышал: «Конечно. Жду». У них уже был разработан план проникновения Александра в дом. Он оставлял машину за квартал, звонил Марине, она выходила в диванную и открывала окно. Четверть часа спустя Александр уже обнимал ее. Но в этот вечер он слегка изменил обычный порядок. Он не позвонил Марине, а потихоньку проник во двор и подобрался к окну кабинета Уманцева. На голову Александр надел широкополую шляпу, а на бедра — ковбойский пояс. Было не так поздно, и Уманцев еще не задвинул шторы.

Отчего миг наслаждения так краток? Отчего его нельзя продлить хотя бы на несколько лишних минут? Александр упивался страхом Уманцева, когда тот увидел его в образе Алексея. Уманцев остолбенел с приоткрытым ртом и глазами, вылезшими из орбит. Было ощущение, что он увидел Сам Ужас!

На следующее утро Уманцев был найден мертвым…

Для всех своих знакомых Александр по-прежнему находился в Брюсселе. Елена тщетно звонила ему… в соседнюю комнату. Желая оказать моральную поддержку молодой вдове, он поселился на несколько дней в ее спальне. Один раз Константин все же нарушил их идиллию своим наглым требованием немедленно открыть дверь. Александру пришлось спасаться бегством.

Но он не без пользы провел свободное от любви с Мариной время. Дело в том, что по возвращении из Брюсселя, он снял в одном из спальных районов квартиру, предъявив владельцу подложные, но безукоризненно выполненные документы. И теперь, поспешно покинув дом Уманцевых, он отправился в торговый центр делать покупки.

— Убежище, приготовленное для экстренного случая, должно быть обеспечено всем необходимым, — бормотал он, расхаживая с тележкой между полок с продуктами.

Доставив покупки на вторую квартиру, Александр позвонил Марине. Она сказала, что он может вернуться. Он переоделся и вновь поехал утешать вдову.

Когда стало известно содержание завещания Уманцева, Александр рассмеялся: «Теперь у меня есть возможность вернуть драгоценности, женившись на Марине. Чем она не жена мне? Красива, богата, влюблена в меня».

Женитьба, правда, пока не входила в его планы, но упустить такую невесту было бы непростительной глупостью.

Холостяки московского бомонда пришли в движение: красивая молодая вдова с крупным состоянием, процветающей фирмой да еще без детей. Ильин-Вязигин мог предложить ей свою внешность, ум, дворянское происхождение и положение высокооплачиваемого служащего, капиталов у него не было. А Марину приезжали утешать состоятельные холостяки и, конечно, Марк Гурьев, с недавнего времени переставший замечать Елену. Марина теперь могла позволить себе выйти замуж по любви, но… желание стать еще богаче, еще влиятельнее часто пересиливает чувства. К тому же, как известно, чувства угасают, и рано или поздно все равно появится любовник. Так уж лучше выйти замуж за состоятельного мужчину, чтобы не растратить свои капиталы. Приблизительно такие мысли возникали в голове Марины, однако ее увлечение Александром было очень сильным и обещало не скоро пройти. Поэтому он продолжал тайно наведываться к ней, чтобы закрепить свои позиции.