Книга Серебристые сумерки - Ли Бристол

Толпа начала рассасываться. На лицах ковбоев отразилась растерянность, они как будто не знали, куда идут. Все молчали. Затем они побросали факелы в грязь и уселись в седла. Джош видел каждого проезжающего мимо, но ни один из них не смотрел на него.

Осталась только Анна.

Она стояла всего в нескольких футах от Джоша, платье ее было перепачкано грязью, волосы рассыпались по плечам, лицо бледное, напряженное, испачканное. “Ох, Анна…” – только и подумал Джош. Он не мог ничего сказать, не мог ничего сделать. Ему нечего было предложить Анне, чтобы вернуть ей то, что он у нее отнял.

Она не отрывала глаз от Джоша, и он заметил кровавые пятна на ее лице и платье.

– Ты в порядке? – хрипло спросил он.

При звуке его голоса у Анны защемило в груди.

– Да, – прошептала она и повторила уже громче: – Да. Дакота… мертв. Это… это Стивен платил ему.

Джош медленно кивнул:

– Мне следовало бы догадаться.

Анна хотела сказать совсем другое, потому что все это сейчас не имело значения. Ничто не имело значения, кроме Джоша, чье распухшее лицо стало неузнаваемым, чьи запястья кровоточили, а глаза говорили о том, как он постарел за это недолгое время, как смертельно устал. Вот он, Джош, живой, рядом… и вместе с тем далеко. Ужасно далеко.

Анна шагнула ему навстречу.

– Шериф… забрал его в участок. Все позади, Джош. Сердце Анны билось учащенно и громко. Ей так много хотелось сказать Джошу, объяснить, но слова застревали в горле. Да и какие ее слова могли бы отогнать прочь ужас прошедшей ночи, что она могла сделать, чтобы унять боль в своей душе или заполнить пустоту в глазах Джоша?

Анна подняла руку, как будто хотела дотронуться до распухшего лица, но рука повисла в воздухе. Она сама во всем виновата, она не стала слушать Джоша, когда он просил поверить ему. У нее не хватило ни веры, ни силы воли, чтобы стать на его сторону. И теперь Анна не могла просить Джоша простить ее за это. Не могла даже простить себя сама.

Анна заговорила, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо:

– Поедем… домой. Позволь мне…

Джош медленно покачал головой:

– Нет, со мной все в порядке. Я и так доставил тебе столько неприятностей, поэтому думаю, – ему еще никогда не было так трудно произносить слова, – мне лучше уехать отсюда.

Вот и все. Джош ждал, что теперь он почувствует облегчение, он ожидал радости хотя бы оттого, что просто остался в живых. Но он посмотрел на Анну и не ощутил ничего, кроме внезапного головокружительного желания. Оказывается, еще не все. Наверное, это никогда не кончится.

Джошу захотелось обнять Анну, но он не мог этого сделать. Слишком много вины, слишком много боли, слишком много лжи разделяло их. Это нельзя было вычеркнуть. Джош мог только попытаться найти какой-то способ, чтобы жить с этим прошлым.

Анна почувствовала, как жизненные силы уходят из нее.

– А куда… ты поедешь? – Голос ее был едва слышен. Джош медленно повернул голову к горизонту, где сквозь остатки серого мрака ночи уже пробивались розовые лучи солнца. Куда он поедет? В двух тысячах миль отсюда жила его семья, которую он, оказывается, вовсе не знал. А здесь, в Техасе, находился дом, порога которого он уже не сможет перешагнуть, и женщина, которую он едва не погубил.

– Не знаю, – медленно произнес Джош. – Есть еще много мест, которых я не видел. Думаю, где-нибудь найдется дело для бездомного ковбоя.

Он еще раз оглядел просторные поля и смутные силуэты холмов позади них. Взгляд Джоша был полон сожаления.

– Забавно, я приехал сюда, чтобы узнать правду, а попал в ловушку собственной лжи. Думал, что у меня многое украли – родовое имущество, гордость за собственное имя, и я посчитал, что смогу вернуть кое-что из этого, если сделаю ранчо таким же процветающим, каким оно было раньше. И имя Филдингов обретет былую славу… Но сейчас это уже не имеет никакого значения. – Джош внимательно посмотрел на Анну. – Наверное, ты права: времена меняются, и нет смысла оглядываться назад. Ты все делаешь правильно, Анна, и не позволяй никому разубедить тебя.

Анна почувствовала комок, подступивший к горлу. “Нет, – захотелось закричать ей, – не делай этого…” Однако она не смогла произнести ни слова, а только кивнула.

Джош продолжал смотреть на Анну, и в глазах его была боль и пустота. Как же ему хотелось, чтобы все вышло по-другому! Чтобы он сам мог стать другим. Если бы можно было одним движением руки стереть последние несколько недель, все обиды, всю ложь и стать достойным любви Анны. Но сделанного не воротишь.

– Я не могу измениться, Анна, – признался Джош. – И здесь я чужак.

Не шевелясь, Анна смотрела, как он взял в руки поводья. Сердце ее разрывалось на части, пустота буквально пожирала ее, не оставляя ничего, кроме ощущения беспомощности. Джош прав. У него здесь ничего не осталось… у них обоих ничего не осталось, кроме разбитых надежд, океана боли, предательства. Да, так будет лучше. Ни один из них не сможет измениться, и с этим ничего не поделаешь.

Джош замешкался. Луч надежды блеснул на секунду, но тут же исчез. Джош повернул голову.

– К зиме еще многое надо успеть. – Голос его звучал напряженно, как будто слова давались ему с большим трудом. – Отбраковать животных, отловить в лесах телят… Деньги, которые за скот дадут на рынке весной, тебе будут не лишние. А лучше всего найти хорошего управляющего.

Анна выпрямилась и расправила плечи. Ну вот и все. Они расстаются.

– Мне не нужен управляющий, – заявила она. – Я теперь знаю, что нужно делать, я сама справлюсь.

Анне показалось, что Джош улыбнулся.

– Да, – согласился он, – пожалуй, справишься. Боль пронзила его, когда он вскакивал в седло, но это была боль не только от ран и сломанных ребер. Джош превозмог ее и не обернулся.

Анна стояла не шевелясь, высоко подняв голову, крепко сжав кулаки, и наблюдала, как лошадь Джоша медленно тронулась с места. Не надо было ему вообще приезжать сюда, не следовало позволять ему остаться на ранчо! С самого начала их отношения стали вереницей ошибок, и вот сегодня Джош едва не погиб. Оставалось только одно – постараться все забыть и начать жизнь заново.

Но она никогда его не забудет, она не знает, ради чего стоит начинать жизнь заново. Наверное, единственное, в чем бы она могла проявить свое мужество, которым когда-то так гордилась, это с достоинством перенести поражение.

Но мужество оставило ее.

Она разозлилась на себя, и это придало ей силы, глаза засверкали, щеки запылали.

– Ну и уезжай! – закричала Анна. – Уезжай отсюда! – Она сделала несколько торопливых шагов, но затем остановилась, тяжело дыша. – Однако это не спасет тебя, Джошуа Коулман Филдинг! Ты от меня так легко не избавишься!

Джош остановился. Он сидел на лошади неподвижно, спиной к Анне. Анна сделала еще шаг вперед, и тут Джош медленно развернул лошадь.