Книга Жених со знаком качества - Людмила Милевская

Что поделаешь? Мне осталось лишь разводить руками.

— Софья Адамовна, — стараясь сохранять спокойствие, сказаля, — опять вы за свое. Нельзя же быть такой упрямой. Заславского нет.

— В каком смысле?

— Давно похоронен уже Заславский.

Глаза ее превратились в блюдца:

— Да вы что? Это правда? Вы сами это видели?

— Не просто видел, сам хоронил.

— Рассказывайте, как и когда это произошло, — потребовалаона.

Я рассказал версию про ограбление, чем привел Мархалеву врадостное оживление. Некоторое время она, шепча себе под нос, что-топодсчитывала, а потом закричала: ”Все сходится!” и возликовала: закрутилазабинтованной головой, задергала руками и ногами. Я испугался:

— Софья Адамовна, вам нельзя двигаться! Вы вторично себяпокалечите!

— Ах, Роберт, — пожаловалась она, — сейчас бы расцеловалавас, да не могу. Лежу, как мумия. Вы даже не знаете доказательства чему толькочто привели!

— Чему?

— Моему гениальному уму! Только что на ваших глазахпроизошло важное событие: я раскрыла преступление! Роберт, поздравляю вас! Выспасены! Теперь я все знаю!

Отчаяние охватило меня: опять она за свое. И на этот развзялась крепко, переломы и гипс ей уже не помеха. Заметив мое состояние,Мархалева сказала:

— Но это правда, Роберт, я раскрыла заговор Заславских,слушайте и восхищайтесь.

— Чем?

— Моим умом.

Глава 36

“Бедная женщина, — в который раз подумал я, — как сильнопомутился ее разум”.

— Роберт, как движется ваша теория? — неожиданнопоинтересовалась Мархалева. Услышав от нее хоть что-то осмысленное, яобрадовался и сообщил:

— Теория близка к завершению. Остались мелкие штрихи.

— А Мария интересуется ходом вашей работы?

— Конечно, — подтвердил я.

Мархалева злорадно усмехнулась и спросила:

— А раньше она вашей теорией интересовалась?

— Раньше она интересовалась работой своего мужа. Нет ничегоудивительного, что, потеряв его, несчастная женщина переключила свое вниманиена меня, давнего друга. Маша привыкла опекать, подбадривать, поддерживатьблизких. Без этого ей уже трудно обойтись.

— Сейчас вы измените свое мнение, — пообещала Мархалева. —Следите за ходом моей мысли. Заславский передает часть вашего открытия юнцу.Зачем? У меня есть ответ. Хотите послушать?

Я вяло согласился:

— Хочу.

— Чтобы юнец выступил раньше вас, осветив часть вашейтеории. Заславскому нужно было, чтобы вы расстроились и уехали с конференции.Он не хотел, чтобы вы выступали там со своей теорией. Юнец обнародовал частьвашего открытия, чем привел вас в отчаяние и сомнения. Роберт, вы оченьпредсказуемы, а Заславский вас хорошо знает.

Спокойствие начало меня покидать. Мархалева, конечно,больна, но это еще не причина трепать доброе имя моего покойного друга.

— Дорогая Софья Адамовна, — со всей возможной вежливостьюсказал я, — очень прошу вас не поминать недобрым словом моего покойного друга.

Она рассмеялась:

— Да с чего вы взяли, что он покойный? Не для этого он всезатеял, чтобы умирать. Если бы не Лидия, которая действительно покойная, бытьвам на том свете, дружок — не приведи господи.

— А Лидия здесь при чем? — изумился я.

— Благодаря Лидии я раскусила вашего подлого друга. Судитесами: Заславский помогал прятать ее труп. Зачем он так рисковал? Почему непобоялся впутаться в эту историю? Он, карьерист и эгоист, так возлюбил своегодруга? Так возлюбил, что ради него готов пойти на преступление?

Я был сам удивлен, но Заславский действительно оказалсяславным парнем: не испугался, не бросил меня в беде, поддержал в трудную минутуи словом и делом.

— Хорошо, — сказал я, — давайте вашу версию.

Мархалева важно изрекла:

— Лидия спутала Заславскому все карты. Он трудился непокладая рук. Развел с мужем Кристину. Отсоединил от вас Светлану. Не подпускалк вам Аделину. Натравил на вас Марию. Помешал вам встретиться с господиномШтерном. Знаете такого?

— Еще бы, его знает весь научный мир. Он спонсирует многиенаучные исследования.

— А вы в курсе, что господин Штерн очень интересуется вашейтеорией? Более того, он был намерен прилететь к закрытию конференции и кое-чтовам предложить. Думаете, я вру? Роберт, это легко проверить. Звоните ему.

Я был растерян, изумлен и не нашел, что сказать.Проницательная Мархалева догадалась:

— Что? Не знаете куда звонить?

Я признался:

— Понятия не имею.

— Еще бы, Штерн — величина. Он не раздает свои координатынаправо и налево. Ученые годами в очереди стоят, чтобы попасть к нему на прием.Но вам это удалось. Вы получили от Штерна очень выгодное предложение. Он пришелв восторг от вашей теории.

Мархалева не врала. Чувствовалось, она знает то, чего незнаю я.

— Штерн пришел в восторг от моей теории? — удивился я. — Нокак он о ней узнал?

— Вы сами ему сообщили. Год назад вы послали в егосекретариат общий принцип своего открытия. Видимо, оно действительно гениально,раз Штерн так заинтересовался теорией. Вы уже год ведете с ним тайныепереговоры. Штерн настойчиво зовет вас переехать в США, сулит фантастическоежалование, дает лабораторию.

Я был потрясен. Какую лабораторию? Зачем она мне? Ятеоретик. Я работаю с формулами. Я не умею работать с людьми. Мое дело — идеи.Испытания пускай проводят другие.

Разумеется, все эти доводы я привел Мархалевой. Не забылсказать и о том, что ее буйная писательская фантазия сослужила ей плохуюслужбу: я не знаком со Штерном. Даже не видел его никогда. И он меня не видел.

— Заблуждаетесь, — воскликнула она, кивая на прикроватнуютумбочку. — Откройте дверцу и возьмите с верхней полки письмо. Надеюсь, вычитаете по-английски.

— Читаю, — буркнул я и полез за письмом.

Судя по всему, оно было настоящим. И, если верить обратномуадресу, пришло действительно от Штерна. Пришло на почтовый ящик неизвестногомне номера. Я разволновался, когда же начал читать письмо и вовсе не знал, чтоподумать. Содержание меня сразило. Господин Штерн настойчиво звал меня (да-да,в строках письма я нашел свое имя) в США. Он действительно предлагал мнеприличное жалование. Он предлагал мне возглавить лабораторию, обещал щедроефинансирование какого-то проекта…