Книга "Альта" против "Барбароссы" - Владимир Лота

Когда М. Пуркаев не смог выполнить к 1 июля эту задачу, Центр потребовал 16 июля 1940 года «обеспечить группу надежной связью внутри резидентуры, срочно организовать радиоточку. Все это нужно сделать в кратчайшие сроки...». 30 августа Центр еще раз предписывает Пуркаеву «организовать берлогу и установить музыку. Срок – до 1 октября».

Грубая провокация, которую германская контрразведка провела против М. Пуркаева, пытаясь его завербовать, не позволила реализовать замысел Центра. Когда «Мрамор» покинул Германию, указание по «радиофикации» «Альты» в ноябре 1940 года получил его заместитель «Метеор»: «Важнейший участок работы – установление связи по музыке ваших групп с Центром – у вас запущен. Обратите максимум внимания на его решение, ибо без этого вся проводимая вами организационная работа пойдет насмарку при возникновении чрезвычайных обстоятельств. С каждой оказией докладывайте, как продвигается у вас эта работа...»

Указаний из Центра по вопросу обучения «Альты» агентурной связи было много, но ни одно из них в 1940 году реализовать не удалось. Провокация против М. Пуркаева, плохое состояние здоровья «Альты», отсутствие необходимых специалистов для ее обучения...

Можно найти и другие причины, не позволившие Центру добиться выполнения своевременных указаний по обеспечению «Альты» агентурной радиосвязью с Центром. Но ни одна из них не может служить оправданием того, что важнейший источник информации Разведуправления, который действовал в германской столице, оставался без радиосвязи с Центром.

«Альта» и сама предлагала Центру обучить ее в качестве радистки. В октябре 1940 года Центр сообщал «Метеору»: «Альта», поскольку ей не удалось еще привлечь музыканта[36], должна сама систематически готовиться к освоению музыкального дела, с тем чтобы в случае необходимости обеспечить с дирекцией (с Центром. – В. Л.) непрерывную связь».

В. Тупиков, направлявшийся в Берлин, должен был до 1 июля 1941 года организовать обучение «Альты» агентурной радиосвязи....

Василий Тупиков, которому в Москве был присвоен псевдоним «Арнольд», приложил немало сил для выполнения приказа начальника Разведуправления. Прибыв в Берлин, он активизировал работу с агентами «Альты» и другими источниками. Они увеличили объем и повысили качество добываемой информации о германских вооруженных силах, военной экономике страны, образцах нового оружия и боевой техники. «Ариец» добывал важные сведения о планах Германии по развязыванию войны против Советского Союза.

«Арнольд» был наблюдательным военным специалистом и тонким аналитиком. На основании имевшихся в его распоряжении данных он докладывал в Центр:

Качественное состояние вооруженных сил Германии по признакам морально-политическим, обученности и оснащенности сейчас пребывает в зените и рассчитывать, что оно продержится на таком уровне долгое время, у руководителей рейха нет оснований, так как уже теперь чувствуется, что наметившиеся осложнения, намекающие на затяжку войны, вызывают острую нервозность среди широких слоев германского населения...

В марте 1941 года работа советских военных разведчиков в Берлине значительно усложнилась. В советско-германских торговых отношениях наступила «зима». Немецкие промышленники, как вспоминал Н. Зайцев уже после войны, все реже и реже появлялись в советском торгпредстве. А для военных разведчиков, наоборот, наступила горячая пора. Немцы открыто перешли к переброске своих войск к советским границам. Резидентурой «Арнольда» было установлено, что по всем железнодорожным магистралям перебрасывались на Восток составы с войсками и большим количеством военной техники. Германские автострады, которые вели с запада на восток, тоже были заполнены двигавшимися в одном направлении военными грузовыми автомобилями.

Активизировали свою работу и многочисленные агенты гестапо. Они все настойчивее, а часто и совсем открыто сопровождали сотрудников советских представительств во время их деловых и личных поездок по Берлину. Все чаще и чаще по ночам в германской столице завывали сирены воздушной тревоги. И местные жители, и сотрудники дипломатических представительств подолгу вынуждены были находиться в бомбоубежищах.

Обстановка в Берлине была тревожной. В этих условиях «Бине» должен был проводить встречи с «Альтой». Выезжая на встречи с ней, разведчик оставлял машину на тихой улице в одном из районов Берлина, незаметно выходил на другую магистраль, садился в автобус или электричку и таким образом, петляя по городу, прибывал в нужный район. Получив от «Альты» агентурный материал, передав ей очередные указания Центра и письмо от «Арбина», Николай Зайцев возвращался в торгпредство.

В апрельское утро 1941 года, направляясь из торгпредства в посольство, Зайцев попал в пробку. Полицейский, увидев машину, принадлежавшую советскому представительству, дал знак, разрешающий следовать без остановки. Другие полицейские поступали так же. Только у Бранденбургских ворот Зайцеву было указано изменить маршрут. Следуя указаниям полицейских, «Бине» оказался у здания имперской канцелярии, где располагалась резиденция Гитлера. На площади около канцелярии было много народу – мужчины, молодежь, изредка попадались девушки лет двадцати – двадцати пяти.

Машина Зайцева застряла в толпе. В этот момент на балконе канцелярии появился Гитлер. Народ подошел ближе к зданию. Зайцев заглушил двигатель. Гитлер был одет в коричневую униформу, прилизанные черные волосы поблескивали под лучами весеннего солнца. Гитлер улыбался и приветствовал собравшихся людей. Эта сцена продолжалась минут десять. Прибыв после этого в посольство, Н. Зайцев встретился с резидентом, генерал-майором В. Тупиковым, от которого получил замечание за то, что нарушил его указание. В день рождения Гитлера, а это был именно этот день, сотрудникам советских представительств в Берлине не рекомендовалось работать в городе...

О генерал-майоре Василии Ивановиче Тупикове, советском резиденте «Арнольде» в Берлине, было мало что известно. В сталинские времена имя этого руководителя резидентуры советской военной разведки в Берлине вспоминалось лишь при знакомстве с докладной запиской Л. П. Берии, адресованной И. В. Сталину 21 июня 1941 года. В тот последний мирный день Берия писал Сталину:

Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Ссылаясь на берлинскую агентуру, этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев...

Если Л. П. Берия в июне 1941 года знал о донесениях генерал-майора В. И. Тупикова, который сообщал о трех группах армий вермахта, которые будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, то вызывает удивление заявление Г. К. Жукова, который был в конце января 1941 года назначен начальником Генерального штаба, о том, что он не имел таких сведений. Когда мне однажды посчастливилось брать интервью у бывшего начальника Главного разведывательного управления Героя Советского Союза генерала армии П. И. Ивашутина, я спросил его о том, знало ли советское руководство о подготовке Германией войны против СССР. Генерал сказал: «...Тексты почти всех документов и радиограмм, касавшихся военных приготовлений Германии и сроков нападения, докладывались регулярно по следующему списку: Сталину (два экземпляра), Молотову, Берии, Ворошилову, наркому обороны и начальнику Генерального штаба». После этого П. И. Ивашутин посоветовал мне ознакомиться с его статьей «Докладывала точно».