Книга История Энн Ширли. Книга вторая - Люси Мод Монтгомери

— Какой чудный вечер, — сказала я.

— Там, где вы, всегда чудный вечер, мисс Ширли. — призналась Элизабет.

Правда, очаровательный комплимент?

— Ну, а как ты провела лето, милая? — спросила я.

— Я думала о том, как будет прекрасно в нашем Завтра, — тихо ответила она.

Потом мы пошли в мою комнату и читали рассказ про слонов. В настоящий момент Элизабет очень интересуется слонами.

— Слон — это такое необыкновенное животное, — серьезно сказала она, подперев кулачками подбородок. — Я надеюсь встретить в Завтра множество слонов.

Мы нарисовали на нашей карте парк для слонов. И не надо напускать на себя высокомерный вид, Джильберт. Представляю твою пренебрежительную усмешку. Сказки нужны людям, без них они просто не проживут, но кто-то же должен их придумывать.

Даже в школу я была рада вернуться. У Кэтрин Брук характер не улучшился, но мои ученики как будто обрадовались мне, а Джен Прингл попросила помочь ей делать нимбы для ангелов: скоро состоится концерт воскресной школы.

Мы собираемся реорганизовать наш драматический клуб. Хотим попробовать уговорить всех родителей сделать небольшой денежный взнос: тогда не надо будет брать деньги за членство в клубе. В следующую субботу мы с Льюисом Алленом объедем дома вдоль Долиш-роуд. Льюис попытается убить сразу двух зайцев: он хочет участвовать в объявленном журналом «Сельский дом» конкурсе на лучшую фотографию живописной фермы. Победитель получит приз 25 долларов, на которые Льюис сможет купить очень нужные ему новый костюм и пальто. Все лето он работал на ферме, а зимой опять будет уборщиком в своем пансионе. Как ему, наверное, противно этим заниматься, но он никогда не жалуется. Мне очень симпатичен Льюис. Он такой целеустремленный и так очаровательно улыбается. Но у него не очень крепкое здоровье, и прошлой зимой я боялась, что он надорвется и сляжет. Однако на ферме он как будто окреп. Сейчас Льюис в выпускном классе, а потом надеется хотя бы год проучиться в Куинс-колледже. Вдовы собираются приглашать его по субботам на ужин. Мы с тетей Кэт обсудили проблему, откуда взять на это деньги. Она согласилась принять от меня небольшой взнос. Ребекку мы, конечно, не стали уговаривать — просто я спросила тетю Кэт в ее присутствии, можно ли мне приглашать Льюиса Аллена на ужин хотя бы две субботы в месяц. Тетя Кэт ледяным голосом ответила, что у них нет на это лишних денег — они ведь и так каждую субботу приглашают какую-нибудь одинокую девушку. Слышал бы ты, как взвилась Ребекка Дью!

— Нет, вы только послушайте! До того уж обеднели, что не можем иногда накормить бедного работящего мальчика, который изо всех сил старается получить образование! Да вы больше платите за печенку для Проклятого Котяры, а он уже до того разжирел, что скоро лопнет. Можете вычесть доллар из моего жалованья, а Льюиса, пожалуйста, приглашайте.

Как Ребекка решила, так и сделали. Льюис Аллен приходит к нам по субботам, но на печенке для кота экономить не стали, да и у Ребекки доллар из жалованья не вычли. Какой же она милый человек, наша Ребекка Дью!

Вчера поздно вечером тетя Шатти пришла ко мне пожаловаться, что ей хочется купить себе вышитую бисером накидку, а тетя Кэт считает, что она стара носить такие вещи.

— Вы тоже так считаете, мисс Ширли? Я не хочу выглядеть смешной… но мне всегда нравились такие накидки, а сейчас они опять вошли в моду.

— Да, что вы, тетя Шатти, конечно же, я так не считаю! — заверила я ее. — Каждый должен носить то, что ему нравится, невзирая на возраст. Если бы вы были слишком стары, вам бы и не захотелось такую накидку.

— Куплю, и все. Пусть Кэт говорит что хочет, — Решительно заявила тетя Шатти, явно пугаясь собственной смелости.

Но я думаю, она все-таки купит накидку, и мне пришло в голову, как примирить с этим тетю Кэт.

Я сейчас одна в своей башне. Снаружи стоит бархатная тишина. Даже тополя не шуршат листьями. Я только что высунулась в окно и послала воздушный поцелуй одному человеку, который сейчас в сотне миль от меня».

Глава вторая

Дорога Долиш-роуд шла неспешными изгибами, и день был из тех, что располагают к неспешности, — так, по крайней мере, думали Энн с Льюисом, которые не спеша брели по ней, останавливаясь, чтобы полюбоваться мелькнувшей между деревьями синевой бухты или сфотографировать красивый вид или живописный домик, полускрытый кустами сирени. Гораздо меньше удовольствия им доставляли разговоры с хозяевами домов насчет взносов на школьный драматический клуб, но Энн с Льюисом поделили эту неприятную обязанность: Льюис разговаривал с женщинами, а Энн с мужчинами.

— Если вы решили надеть это платье и шляпку, возьмите на себя мужчин, — посоветовала ей Ребекка Дью, — Мне в молодости не раз приходилось собирать пожертвования, и я убедилась, что больше денег или хотя бы обещаний получают те, кто лучше одеты и хороши собой — если, конечно, речь идет о мужчинах. Но если собираешься обращаться к женщинам, надо одеться победнее и похуже.

— Правда, идти по дороге очень интересно, Льюис? — задумчиво спросила Энн. — Только не по прямой, а такой, которая извивается и за каждым поворотом тебя ждет что-нибудь необыкновенное. Я всю жизнь затаив дыхание ждала: что откроется за следующим поворотом.

— А куда идет эта дорога? — осведомился практичный Льюис.

— Я могла бы в типичной манере скучной учительницы сказать, что она не идет, а пролегает. Но я так не скажу. И вообще это неважно, куда она идет и где кончается. Помнишь, как это сказано у Эмерсона: «Ну какое мне дело до времени?» Давай сделаем эту фразу своим девизом на сегодня. Я думаю, что если мы даже оставим вселенную в покое, она все равно как-нибудь, худо-бедно проживет и без нас. Посмотри на эти тени от облаков… и на эти покойные зеленые долины… и вон на тот домик, у каждого угла которого растет по яблоне. Представь себе, как он выглядит весной. В такой день чувствуешь, что твоя душа отзывается всему живому и каждый ветерок твой брат. Я рада, что вдоль дороги растет так много папоротников и на них лежит серебристая паутина. Они напоминают мне дни, когда я притворялась… или всерьез верила (по-моему, все-таки всерьез верила), что эта паутина — скатерть, расстеленная феями.

Они нашли недалеко от дороги ручеек и сели на мягкий мох, чтобы напиться из фунтика, который Льюис скрутил из березовой коры.

— Настоящее удовольствие от воды получаешь только тогда, когда умираешь от жажды и вдруг находишь ручей, — сказал Льюис. — Работая на строительстве железной дороги, я однажды потерялся в прерии. День был жаркий, я бродил по прерии несколько часов и уже думал, что умру от жажды, когда вдруг увидел несколько ив, а под ними маленький ручеек. Как же я пил! В тот день я понял, почему Библия с таким уважением говорит о доброй воде.

— Кажется, воды у нас сейчас будет в избытке, — с тревогой сказала Энн. — Собирается дождь, Льюис. Я вообще-то люблю дождь, но на мне красивое платье и моя лучшая шляпка. А спрятаться некуда.