Книга Корсары Балтики - Дмитрий Морозов

Но разум рыцаря протестовал — там его колошматил целый поселок сервов, пиная деревянными башмаками, ударяя кулаками и палками…

Палками…

Ощущения в теле, вызываемые ударами трамвайным поручнем, были схожими.

— Железная палка, — прохрипел Роже наполненным кровью ртом. — Но что за сила у этого человека? Она же толщиной в руку!

Откуда бедному комтуру Ливонского Ордена знать о волшебно-легких, но прочных сплавах, что использовал трамвайный парк, облюбованный Черным Хоббитом?

Жуткое порождение конверсии, поручень весил не больше, чем картонный тубус, и имел прочность лобовой танковой брони.

Град ударов буквально превратил рыцаря в груду железа.

— Хватит, хоббит! — взмолилась Майка. — Остановите маньяка, у него башню сорвало!..

Шон и Филька повисли на плечах рычащего наследника кроткого Бильбо Бэггинса.

— Своеобразный поединок, — заметил Карстен Роде, а Ежи Соболевский задумчиво потрогал волшебное оружие победителя и ничего не сказал.

Майка склонилась над тем, что осталось от рыцаря Роже:

— Он дышит.

— Корабль наш, — негромко констатировал Берналь. — А Ливония лишилась всего своего флота!

Глоссарий

Адашев. Сильвестров — двое приближенных царя во времена Казанских походах и начала Ливонской войны. Оба были, выражаясь на современном политологическом жаргоне, «голуби» и «реформаторы». Составляли вместе с князем Курбским, впоследствии предавшим страну, могучий триумвират. После открытой измены Курбского, а также ареста С. и А. царь полностью поручил управление страной своим верным слугам — опричникам. Группировка рода Плещеевых — самая влиятельная «ястребиная» прослойка русской «правящей элиты», опора опричнины.

Архангельский торговый путь — Ввиду отсутствия постоянной связи с Западной Европой через Балтийское море, сообщение через северные моря имело для России большое экономическое и политическое значение. Путь в Европу через Белое и Баренцево моря был издавна известен русским поморам, а вовсе не открыт английскими моряками, как это утверждается во многих английских источниках. Этим путем вместе с датским посольством плавал в Европу Истома Григорьев в конце XV в. Путешественники сели в устье Северной Двины на четыре судна и шли вдоль берегов Кольского полуострова и Скандинавии, добравшись до Бергена. Поход Истомы не был явлением исключительным. Тем же путем шел русский посол, направленный в Испанию, и некоторые другие русские люди. Русские путешественники характеризовали этот путь в северную Европу как более длинный, но и более безопасный. Вслед за английскими, в Белом море появились голландские корабли. Небольшое поселение в устье Северной Двины быстро выросло и стало городом Архангельском (1584 г.) — крупнейшим портом России в XVII веке. Во время Ливонской войны судоходство в Белом море получило большое развитие. Так как Вологодчина являлась «торговым сердцем Руси», ибо через нее шли древнейшие речные пути на север, то Иоанн Грозный даже решил было перенести туда столицу.

Батори, Елизавета — крупнейший серийный убийца средневековья. Историческое лицо, умучившее невесть сколько служанок и ворованных челядью детей, в непонятных оккультных целях. Ее отдаленное родство с Владом Цепешем (Дракулой) и более близкое — с основателем Речи Посполитой Стефаном Баторием — исторический факт, равно как и зверства последнего в православных селениях Трансильвании. Кровавый путь семейства Батори по истории Восточной Европы — тема для отдельного исследования, настолько богата она жуткими подробностями. На Руси дела этого клана были хорошо известны: один из известных письменных источников того времени «Жизнеописание Влада, Воеводы Валашского», несомненно, попадал в руки Ивана Грозного. Полное неприятие польской политики и кровавые столкновения русской армии с войсками Речи Посполитой на развалинах Ливонии в немалой степени обусловлены личной неприязнью Ивана к фигуре бывшего магната Трансильвании.

Бутурлык — кольчато-пластинчатые поножи. Состояли из двух или трех стальных пластин, соединенных между собой кольчатым плетением. Служили для защиты голени. Наряду с наручами — защитой предплечий, были распространенными среди знати элементами, дополняющими тяжелый доспех конного воина. Внутренняя часть пластин наручей и бутурлыков усиливалась для амортизации простеганной материей, чаще всего толстым сукном.

«Взятие Нарвы» — с этого, собственно, и началась «горячая» фаза ливонской войны. В 1558 г. русские войска во главе с воеводами Адашевым, Басмановым и Бутурлиным осадили Нарву. Крепость защищал гарнизон под командованием рыцаря Фохта Шнелленберга. Решающий штурм Нарвы состоялся 11 мая. В этот день в городе вспыхнул пожар, который сопровождался бурей. По преданию, сохраненному историками, он возник из-за того, что пьяные ливонцы бросили в огонь православную икону Богородицы. Воспользовавшись тем, что охрана покинула укрепления, русские бросились на штурм. Они проломили ворота и овладели нижним городом. Захватив находившиеся там орудия, атакующие открыли огонь по верхнему замку, готовя лестницы для приступа. Но его не последовало, поскольку к вечеру защитники замка сдались, выговорив условие свободного выхода из города. Это была первая крупная крепость, взятая русскими в Ливонскую войн) . Нарва представляла собой удобную морскую гавань, через которую начались прямые сношения России с Западной Европой. Одновременно шло и создание собственного флота. В Нарве оборудуется верфь. Первые русские корабли на ней строили мастера из Холмогор и Вологды, которых царь посылал за рубеж «для присмотра, как на Западе льют пушки да строят корабли». Этой акцией руководил тот же Басманов. В Нарве впоследствии базировалась флотилия Карстена Роде.

Дрожница — наряду с «мурашом-мурашкой», жутковатый, призрачный дух славянских сказок, один из многочисленных спутников богини смерти и разложения Моры (Мораны или Марены). Нагоняла панику, дрожь в коленках на впавшего в немилость у хозяйки мужчину, провоцируя трусость и как следствие — предательство. Для борьбы с данной напастью существовали особые «наговоры ратного человека» и обереги.

Ерихонка — бытовое название популярного среди русской знати шлема восточного, вернее всего — персидского происхождения. Шлем сложносоставной, каждый его сохранившийся экземпляр является шедевром оружейного, гравировального и даже литейного мастерства. В конструкционном смысле Е. близка к идеальной защите головы. Коническое оголовье позволяет легко скатывать удары, носовая стрелка защищает от поперечных ударов и может быть поднята наверх, дабы не мешать полю обзора в случае дальнего боя на луках или пищалях. Имеет Е. нащечники или наушники, затылок защищен либо конструкцией «рачий хвост» из сбегающих по хребту стальных пластин, либо могучим сложносоставным назатыльником. Реже для этой цели использовалась старинная бармица — кольчужная сетка. Вот скромный список, прилагающийся к одной из «шапок ерихонских», выставленных в Оружейной палате Кремля: сталь, золото, драгоценные камни, жемчуг. Использованные технологии при изготовлении этой не самой сложной и вычурной, кстати, Е.: ковка, чеканка, резьба, насечка, эмаль. А теперь можно сравнить данный защитный головной убор с любым «рыцарским ведром» или шапелем.