Книга Волшебное окно - Дэйв Дункан

Затем Андор обнял Инос за талию, и она была очень благодарна за это.

– И это он продал мне лошадей.

– Продал вам лошадей? – тупо повторила она. Он кивнул, глядя на Рэпа.

– Я поспрашивал, где можно купить лошадей, и меня направили к этому парню. Мы встретились в баре, и он продал мне двух лошадей.

И это Рэп! Ведь все лошади в Краснегаре принадлежали ее отцу. Конечно, Андор не мог этого знать. Но представить Рэпа в баре, да еще продающего лошадей?

– Лжец! – закричал Рэп. – Он лжет, Иное! Мы вместе уехали из Краснегара, и он продал меня гоблинам! Тем самым он расплатился за свободный проезд для себя…

– О нет, Рэп! Я не хочу слушать!

– Иное, он волшебник!

Принцесса вспомнила, что в детстве Рэп очень нравился ей. Конечно, в те дни она очень мало знала о мужчинах, а о знатных мужчинах – вообще ничего. К счастью, теперь, после Кинвэйла, она уже лучше разбиралась в этом и могла оценить, с каким самообладанием держался Андор, несмотря на оскорбления, выкрикиваемые этим грязным бродягой. Рэп как-то одичал за последнее время, возможно, сказалось его фавновское происхождение.

– Если тебя продали гоблинам, ты находишься уж в слишком хорошей форме, – заявил Игинги. – Шпионишь для них, а? Подойди-ка сюда с поднятыми руками.

– Нет! – воскликнул Рэп. – Иное, ты же знаешь, я не стал бы лгать тебе!

О Рэп! Ее сердце сжалось. Инос посмотрела на Андора. Тот грустно улыбнулся и покачал головой. Она поняла, какими беспомощно-детскими кажутся ему ее сомнения и какую зрелость проявляет он сам, не отзываясь на оскорбления и не обижаясь на ее глупые колебания. Нечего слушать всякую ерунду! А от запаха принцессу просто тошнило. Инос гордо подняла подбородок и отвернулась, позволив Андору увести себя.

– Иное! – завопил Рэп. – Он колдун, или демон, или что-то в этом роде!

Игинги махнул рукой своим людям.

– Взять его! Свяжите!

И вдруг все лошади попятились и заржали в необъяснимой панике. Солдаты были сбиты с ног, некоторых проволокло по грязи. Казалось, что источником этого страха была Инос – кони бросились в разные стороны от нее, по дороге и даже в лес. Испуганные животные сбивали с ног целые группы людей. Команды офицеров тонули в проклятиях, ржании, шлепках по грязи и топоте. Иное, тетушка Кэйд и Андор оказались как бы в центре этого хаоса, а вся когорта боролась, чтобы подчинить себе взбесившихся лошадей. Тем временем лесной пришелец исчез среди деревьев.

Андор быстро повел Инос к карете.

– Укройтесь здесь! – крикнул он, перекрывая шум. – Тут может быть засада.

Он помог забраться в карету и ей, и тетушке Кэйд. Инос рада была подчиниться. В перекошенной карете тетушка обрушилась на нее всем своим весом, но Инос нисколько не возражала. Тесный контакт был сейчас очень кстати.

– Это был Рэп, – прошептала она, борясь со слезами.

– Да, дорогая.

– Но продавать отцовских лошадей? В барах?

– Если он действительно продал дворцовых лошадей, – сказала Кэйд, – то это наверняка стало бы известно, так?

– Конечно! – В конюшнях было не так уж много лошадей, чтобы кража прошла незамеченной, и не так много конюхов, чтобы не вычислить вора. Глупый Рэп! – Значит, об этом узнали, и он убежал!

– И вполне возможно, что он нашел приют у гоблинов, – согласилась тетка. – Не знаю, дорогая, зачем он последовал за тобой на юг. Возможно, надеялся сочинить для тебя какую-нибудь невероятную историю…

– Да, скорее всего. – Инос знала, что в этом возрасте парни иногда ведут себя странно. Именно тогда проявляются плохие качества в некоторых. Инос слышала много историй об этом в Кинвэйле и получила множество предупреждений. Но Рэп? Это ведь не был злой дух?

Когда душа умершего представала перед Богами, ее взвешивали, и если добро, совершенное ей, перевешивало зло, то она становилась частью Добра. Но если перевешивало зло, то общее Зло могло отвергнуть ее, и тогда душа становилась злым духом, не находящим себе пристанища и являющимся людям по ночам.

Кэйд даже вздрогнула.

– Боже мой, мне показалось, что оно… что он был живой.

– И Рэп не мог оказаться на стороне зла! – Однако если он опустился до продажи лошадей в барах, что еще мог он успеть натворить, прежде чем умер? Инос похолодела.

– Не думаю, что это был дух, – твердо сказала Кэйд. – Вряд ли духи могут так отвратительно пахнуть!

Инос удалось выдавить улыбку. Какое облегчение, что тетка согласна с ней! Это был Рэп. Живой Рэп.

Она оглянулась. Солдаты понемногу восстанавливали порядок, но у кареты никого не было. Даже Андора…

– Тетя, как Игинги узнал насчет отца? Почему он дожидался в Кинвэйле, когда появится Андор? Это могло быть условлено!

Кэйд виновато моргнула.

– Это моя вина, дорогая.

– Твоя?

– Да. Я проговорилась Экке, что беспокоюсь о здоровье твоего отца. Канцлер Ялтаури должен был посылать мне отчеты, но их не было.

– Так за всем этим стоит Экка?

– Боюсь, что так.

– Значит, когда… если отец умрет…

– Проконсул, думаю, провозгласит герцога королем. Я сделала такую глупость, дорогая! Я не понимала… Инос поцеловала ее в щеку.

– Но это не Андор?

– Нет! Не думаю.

– Я доверяю Андору, – твердо сказала Иное. – А ты?

– Я… – На секунду тетушка Кэйд заколебалась, но потом улыбнулась. – Ты просишь меня выбрать между ним и этим очень пахучим мальчиком?

Инос засмеялась и обняла ее. Невидимые птицы разразились трелями в ее душе – никто не предавал ее, кроме этой ужасной вдовствующей герцогини! Кэйд поступила глупо, но не со зла. Андор не виноват – Инос никогда больше не усомнится в нем! Увидя Рэпа, она еще раз поняла, насколько ниже казались в сравнении с Андором все прочие мужчины. Андор, о Андор!

Волк, гоблин и фавн, обладающий ясновидением, – не было ни малейшей вероятности, что солдаты могут выследить их.

Через час или около того отряд двинулся вперед по горной тропе. Инос и ее тетка ехали верхом, а карету пришлось бросить. Лошадь Инос шла очень близко к лошади Андора, но с такого расстояния Рэп не мог сказать, была ли она на привязи или нет. Он не мог подозвать ее, потому что не знал, что это за лошадь. Знал бы Андор, что этот план был отвергнут Рэпом как слишком опасный для Иное! Кроме того, по его следу бросится вся армия импов, а его рассказ слишком неправдоподобен, чтобы ему кто-нибудь поверил.

В густом лесу он следил за ними внутренним зрением. Юноша промок насквозь и чувствовал себя несчастным, сидя здесь сгорбившись и тыкая мох палочкой – тык, тык… Флибэг спад, но, когда колонна двинулась, он единственный из них троих услышал далекий стук подков и поднял голову. Маленький Цыпленок сидел на стволе поваленного дерева, упершись локтями в колени, терпеливый, как сами деревья.