Книга Обычная злая сказка - Александра Первухина

– Это вполне нормально. Всё труднее делать в первый раз, к тому же на уничтожение всяких монстров у тебя нет внутреннего запрета, а на убийство людей, похоже, ещё пока есть.

– Ещё? – Снеара удивлённо склонила голову к плечу, не совсем понимая слова меча богини: ей почему-то казалось, что у любого нормального человека подобный запрет должен быть всегда.

– Со временем не будет никакой разницы, – подтвердила старшая жрица её самые худшие опасения. – Лет через сто ты одинаково спокойно будешь убивать всё, что имеет наглость шевелиться в твоём присутствии.

– Понятно. – Девушка постаралась скрыть свой ужас перед перспективой превратиться в бездушного убийцу. – Я пойду посплю.

Тора молча кивнула и, сунув меч в ножны, ушла к лазарету. Молодая жрица проводила её взглядом и со вздохом нырнула в свою палатку, надеясь немного отдохнуть: всё-таки день выдался суматошный, да и ночь не лучше. Снеара старалась не думать о словах своей наставницы, утверждавшей, что со временем ей станет всё равно, кого убивать. Её и так беспокоило то, с каким азартом она бросилась на токтеха, а отсутствие угрызений совести после вчерашней битвы вызывало оторопь. Ведь так не должно было быть! Почему нет никаких сильных эмоций по поводу того, что ей пришлось творить на поле боя? Ведь жрица не применяла приёма, которому её научила Синала, и не отключала своих ощущений. Неужели она медленно, но верно превращается в чудовище? Девушка глубоко вздохнула, стараясь справиться со своими чувствами, и, успокаивая себя тем, что, если ей хоть немного повезёт, она просто не доживёт до того страшного времени, когда в ней не останется ничего человеческого.

Жрица рассеянно провела рукой по волосам, приведя короткие пряди в полный беспорядок, и просто рухнула на свою жёсткую постель. События прошедшего дня и до сих пор не закончившейся ночи слишком сильно расстроили её… Девушка скривилась, удивляясь: кого она пытается обмануть? – и внесла некоторые уточнения в свои грустные размышления. Её расстроило не то, что с ней случилось, а её реакция на это. Ещё каких-нибудь пару месяцев назад Снеара и представить себе не могла, что, встретив самого настоящего монстра, не кинется прочь с диким криком, а с хищным восторгом атакует, радуясь достойному противнику, с которым можно подраться от души. И тем более уж она представить себе не могла ситуации, где будет жестоко убивать людей в больших количествах, не испытывая потом ни жалости, ни вины. Иногда девушка была довольна, что Снежана умерла, открыв дорогу Снеаре, которая вполне справлялась с тем, чтобы не быть обузой окружающим, и без особых эмоций выполняла всё, что от неё требуется. Но бывали моменты, когда её новая сущность пугала жрицу до дрожи.

Поняв, что успокоиться ей так и не удастся, а значит, на сон можно не рассчитывать, девушка уже привычно сосредоточилась, избавляясь от мучившей её вот уже сутки боли, заодно убирая ненужные, если не сказать – вредные, эмоции, так же вовремя превратившие её в прежнюю истеричную и чересчур чувствительную девицу. Сейчас подобные выходки были просто не к месту. Ей нужно быть собранной и спокойной, чтобы добиться своей цели и избавиться от всех свалившихся на неё несчастий одним махом. Снеара прикрыла на мгновение глаза, заученным приёмом разделяя тело с душой, и облегчённо вздохнула. Каждый раз, когда она позволяла себе избавиться от чувств, её охватывали поразительные лёгкость и спокойствие. Теперь не нужно было волноваться о таких эфемерных вещах, как эмоции, их отсутствие и её к ним отношение. Осталось только то, что можно было обдумать и проанализировать, а затем подобрать наиболее приемлемое решение.

Девушка растянулась на жёстком тюфяке, позволяя себе расслабиться и ни о чём не думать. До рассвета осталось всего несколько лоттов. Она до сих пор не могла спокойно воспринимать местное обозначение времени, но привыкла использовать его вместо знакомых с детства часов. Тенира довольно резко объяснила ей, что кричать на каждом углу о своём прибытии из другого мира по меньшей мере глупо, и молодая жрица была вынуждена согласиться с разумностью доводов своей наставницы. Привлекать к себе лишнее внимание она не желала: и так на неё все пялятся, как на какую-нибудь экзотическую диковинку, – не хватало ещё, чтобы вообще перестали скрывать свой интерес, хотя бы чисто номинально, как делают это сейчас. Снеара никогда не гналась за известностью и совершенно не понимала людей, добровольно вызывающих любопытство окружающих к своей персоне. Ей гораздо комфортнее было, когда её не замечали. Так что пришлось вызубрить значение непонятных терминов и усиленно делать вид, что просто она рассеянная и у неё не всегда получается вспомнить обычаи своей прежней жизни.

Оставалось только следить за собой и проклинать природу жриц, которая так неудобно действует на магию. По-хорошему, заклинание перемещения должно было дать ей полное знание языка местности, в которую ей не посчастливилось попасть, а в результате вещи, не имеющие точного эквивалента в её родном языке, были известны девушке только как набор звуков и не вызывали никаких ассоциаций с тем, что обозначали. Вот и получалось, что на бытовом уровне Снеара общалась вполне прилично, но как только дело доходило до названий неизвестных в её мире животных, единиц времени, денег, званий и явлений – приходилось просить объяснений, и лучше с демонстрацией той вещи, о которой шла речь. Или делать вид, что ей и так всё понятно, а потом осторожно выяснять, что же всё-таки собеседник имел в виду. Это и раздражало, и злило. Жрица потёрла переносицу и поправила меч, впившийся рукоятью ей в бок. Иногда мысли на отвлечённые темы вполне могли заменить сон, хоть и не полностью, но для таких существ, как она, этого было вполне достаточно.

Мидонг, придворный маг короля Сиали и, что куда более важно, старший жрец Ллойшета, Великого повелителя Ужаса и Боли, пребывал в состоянии, близком к помешательству, от ярости и бессильного желания разорвать на куски одну конкретную девчонку. Он, посвящённый предпоследней ступени, проживший на свете не один век и видевший, как менялись поколения ничтожных людишек, осмелившихся отвернуться от его повелителя и не пригодных для более достойной участи, чем стать мясом на его клыках, проиграл. Проиграл из-за двух щенков, роль которых в его планах была настолько мала, что жрец не придавал им никакого значения. Как оказалось, зря. Придворный маг стиснул зубы и резко выдохнул, подавляя всплеск силы, едва не вырвавшейся из-под его контроля. Всё-таки он немного переборщил, принося жертвы своему повелителю. Последние шесть девчонок явно были лишними, но теперь уже ничего не поделаешь. Придётся попытаться обуздать полученную от Ллойшета в качестве поощрения за подаренную ему кровь магию, а для этого нужно успокоиться.

Жрец скривился от отвращения: вот уж чем-чем, а спокойствием и выдержкой он никогда не отличался, когда дело поворачивалось не так, как ему бы того хотелось. А сейчас у него на глазах рушились планы, которые он и его соратники вынашивали вот уже почти семь веков. По крайней мере, он знал об этом грандиозном замысле именно столько времени. И как только представлял себе реакцию старших жрецов трёх других культов на постигший их провал, у него в глазах становилось темно от подступающей ярости и бессилия что-либо изменить. Мидонг вздрогнул, когда неконтролируемый разряд силы разнёс в щепы тяжёлый письменный стол, и глубоко задышал, повторяя про себя мольбу к своему повелителю – о ниспослании на его врагов всех возможных кар, какие только подсказывало ему воображение. Это немного помогло, и жрец смог обдумать ситуацию, не отвлекаясь на вызванные его бешенством разрушения. Не то чтобы мага это особенно волновало, но тратить свою силу так бездарно было всё-таки жаль. Ещё пригодится для уничтожения его врагов. Правда, не всех…