Книга "Попаданец" в НКВД. Горячий июнь 1941-го - Виктор Побережных

— Блин! Ты че? — Я, получив болезненный тычок в бок, возмущенно уставился на Зильбермана.

— Не спи, начинается, — ухмыльнулся тот.

— Я не спал!

— Ага. Только глаза закрыты и посапывать начал, — прошептал Яшка, отворачиваясь.

Зло глянув на него, я повернулся к экрану и… Нет, шок — это слабо сказано. В голове крутилась сплошная нецензурщина и восхищение. Ну, Иосиф Виссарионович! Молодец! А режиссеры и актеры — еще большие молодцы! Следующий час с лишним я со всем залом хохотал, жалел Петруху и стискивал зубы при взрыве баркаса. Насколько же гениален был оригинал, что даже по рассказу, вытянутому из моей памяти, смогли так здорово снять «Белое солнце пустыни»! Фильм был другим и в то же время знакомым до боли, а «Ваше благородие», спетая Бернесом, была потрясающей!

— Ну что, не пожалел, что в кино тебя вытащил? — Голос Зильбермана вырвал меня из воспоминаний, связанных с фильмом.

— Нет, Яша, не жалею. Фильм просто потрясающий!

— Это Мартынов порекомендовал сходить. Он уже видел, говорит, что всем нам понравится, особенно тебе.

Я хмыкнул. Еще бы! Александр Николаевич и так знал, что это один из моих любимейших фильмов.

— Знаешь, Андрей, кто мне понравился в этом фильме больше всех? — не умолкал Яшка.

— Сухов?

— Нет. Не угадал — таможенник Верещагин. Если бы многие из беляков были такими, как он. — Яша махнул рукой. — А эти слова? «Я мзды не беру, мне за державу обидно!» Никогда бы такие, как он, не пошли против своего народа. И форму немецкую бы не нацепили!

— А как тебе гранаты не той модели? — Я решил сбить Зильбермана с неприятной темы. Тот покосился на меня, хмыкнул и заржал. Оставшееся время до моего дома мы так и шли, перебивая друг друга и хохоча над моментами из фильма. Попрощавшись с Яшкой, я поздоровался с как из-под земли появившимися «ангелами-хранителями» и пошел спать.

Интерлюдия.11.10.1942 г., Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина

— …окончательно определились с «принадлежностью» Стасова и Максимова. Они не только иновременники, но и, так сказать, иномиряне. Один из молодых сотрудников спецгруппы в Свердловской области, производя дополнительную проверку показаний фигурантов дела, выявил отличия в некоторых контрольных точках истории между нашими мирами. Например, в мире «Стасова — Максимова» В.И. Ленин умер не 27 января 1924 года, а на шесть дней раньше, 21 января. В настоящее время с Максимовым ведется работа по выявлению максимального количества подобных фактов. Ведется внутренняя проверка по выяснению, почему на это обратили внимание только теперь, более чем через год с начала работы. О результатах проверки будет доложено незамедлительно. — Берия закрыл папку и посмотрел на Вождя. За все время доклада наркома Сталин не произнес ни одного слова. Молча слушал. Крутя в руках трубку, которую набил, но так и не раскурил. По его лицу было невозможно понять, как он относится к докладу Берия. А вот Молотов, сидящий напротив наркома, не скрывал своих эмоций. Было заметно, что известие о иномирном происхождении Стасова и Максимова его очень задело. Наконец, еще немного помолчав, Сталин усмехнулся:

— Что хотел сказать, Вячеслав Михайлович?

— Получается так, что миров много? Как минимум два?

— Получается так. — Берия покосился на папку и повторил: — Да, как минимум два.

Сталин наконец раскурил трубку, поднялся из-за стола и неожиданно добродушно спросил Берия:

— Что там говорили наши гэнии о путешествии во врэмени?

— Что будущего еще нет, а про прошлое, узнав о «феномене», затруднились ответить. Но работают и над этим вопросом, параллельно с работой над «Подарком».

— Пусть, не забрасывая эти изыскания, они обратятся к вопросу множественности миров. Ведь если к нам попали эти люди, то и от нас… — Он замолчал и отошел к окну. Постояв пару минут перед ним, Сталин развернулся, пыхнул трубкой и закончил: — Пусть поработают. И разберись, Лаврэнтий, со своими аналитиками. Серьезно разбэрись…

Вернувшись за стол, Сталин выколотил трубку в пепельницу и спросил:

— Что по Катыни?

Первым ответил Молотов:

— Несмотря на первоначально возникшие сложности, удалось добиться решения вопроса. Сегодня прибыли специалисты Красного Креста и англичане, завтра прилетают американцы. Громыко сообщает, что правительство САСШ очень положительно оценивает нашу инициативу. В деловых кругах авторитет Советского Союза тоже вырос. Особенно этому поспособствовали, — он усмехнулся, посмотрев на Берия, — работники товарища Берия. Очень понравились промышленникам переданные патенты и технологии.

Все трое понимающе улыбнулись. За права на производство некоторых вещей бизнес-элита САСШ чуть не устроила драку между собой!

— С нашей стороны все готово к началу работ в Катыни. Для обеспечения безопасности на месте работ выделен охранный батальон НКВД. Для непосредственной работы на раскопках — саперная рота из состава войск НКВД. Сотрудники, назначенные контактировать с иностранными специалистами, прошли все инструктажи и проинструктированы. Накладок в работе быть не должно. Спецкомиссия полностью оснащена фото— и видеоаппаратурой, закуплены и доставлены на место предстоящих работ цветные фото и кинопленка производства САСШ. Закуплено и доставлено на место спецоборудование криминалистической лаборатории. Для проживания комиссии построены дома, создана дополнительная инфраструктура.

Слушая Берия, Сталин кивал, словно одобрял все перечисляемое наркомом. Хотя именно одобрял. Все это неоднократно обсуждалось, согласовывалось и утверждалось.

— Лаврэнтий, а как Стасов? Он готов к работе? Не подведет? А то есть сигналы… — Не договорив, Сталин пристально посмотрел в глаза Берия. Лаврентий Павлович, выдержав прямой взгляд вождя, встал:

— Уверен, Иосиф Виссарионович, что Стасов готов к этой операции и не подведет. Напротив, если его отстранить, несмотря на всю подготовительную работу, это сможет отрицательно сказаться на нем. А сигналы… Они всегда будут, Иосиф Виссарионович.

Сталин понимающе усмехнулся:

— Хорошо. Операция продолжается…

Глава 46

— Знаешь, Андрей, я представлял вас совсем другими людьми. — Мой «подопечный» тяжело вздохнул, отворачиваясь от раскопа и доставая свой «Кэмел». — Нет, я, конечно, знал, что у вас нет рогов и копыт, но что вы настолько похожи на нас — не ожидал.

Хм. Не ожидал он. А я ожидал, что «мой» американец окажется с русскими корнями и прекрасно говорит по-русски и сам окажется почти русским? Нет, к белой эмиграции он не имел никакого отношения, его семья уехала в Штаты еще до Первой мировой и жила в штате Айдахо. Как с улыбкой рассказывал сам Александер, его отец, горный инженер из тогдашнего Екатеринбурга, уехал в Америку по каким-то личным причинам. Как мне подумалось при этом, причины были криминального характера. Но почему я подумал именно так, не смог бы объяснить никому, показалось так, и все! Специалистом тот был хорошим, язык знал, поэтому работу нашел быстро. Был инженером на серебряных шахтах, сколотил небольшое состояние и женился на дочери одного из владельцев шахты, перейдя из высокооплачиваемых специалистов в разряд хозяев. Так и появился на свет летом 1918 года будущий джи-мен (прозвище агентов ФБР) Александер Садович. Все это я узнал за неделю от самого Александера, или Алекса, как он попросил себя называть.