Книга Театр теней - Клиффорд Саймак

На Земле люди забывают медленно, капля за каплей на протяжении долгих лет — и, быть может, потому, что ловушки, в зону действия которых входит наша родная планета, расположены очень далеко от нее. А здесь человек забывает иначе — полностью и мгновенно. Не потому ли, что здесь до ловушек памяти рукой подать?

Уоррен попытался представить себе размах этой, условно говоря, операции «Мыслеловка» и спасовал; самая идея такой операции была слишком грандиозной, да и слишком шокирующей, чтобы мозг согласился ее воспринять. Кто-то поставил себе задачей облететь захолустные планетки, ни на что не годные, не способные привлечь ничьего внимания, и заложил ловушки. Собрал ловушки группами, построил башенки, оберегающие их от непогоды и от случайностей, и пустил в действие, подключив к питательным бакам, захороненным глубоко под почвой. И улетел домой.

А годы спустя — тысячу, а то и десять тысяч лет спустя — этот кто-то должен вернуться и выбрать из ловушек накопленные знания. Как охотник ставит капканы на пушных зверей, как рыбак маскирует западни для омаров и закидывает сети на осетров.

Здесь собирают урожай, подумалось Уоррену, постоянный нескончаемый урожай знаний всех рас Галактики…

Но если так, что же за раса установила такие ловушки? Что за охотник шастает по звездным дорогам, собирая добычу?

Разум отказывался рисовать себе расу столь бесчестную.

Несомненно одно: кто б они ни были, они возвращаются к своим ловушкам спустя много лет и собирают добытые знания. Иначе просто не может быть, иначе вообще незачем было хлопотать, устанавливая ловушки. И если они могут опорожнять ловушки, значит, существует способ это сделать. Если сам охотник может достать добычу из капкана, значит, это посильно и кому-то другому.

Забраться бы в башенку так, чтоб осталось время сообразить, как извлечь знания,— и ведь это, вероятно, несложно, только бы хватило времени осмотреться. Однако в том-то и штука, что в башенку не забраться. Едва попробуешь, и в ту же секунду тебя лишат памяти начисто и превратят в сопливое дитя. В ту же секунду, как ты заберешься в башенку, яйцо накинется на твой мозг и обчистит его досуха, и ты не упомнишь даже, где ты есть, как ты сюда попал и зачем.

Так что фокус сводится к тому, чтобы проникнуть внутрь и тем не менее сохранить память, приблизиться к яйцу и все-таки не забыть, зачем ты здесь очутился.

Спенсер и все остальные попытались экранировать мозг, но экран не сработал. Может, и есть надежда создать надежный экран, но придется идти методом проб и ошибок, а значит, многие, слишком многие выберутся на свет с утраченной памятью, прежде чем сыщется удовлетворительный ответ. И не исключается, что через день-другой от экипажа ничего не останется.

Нет, должен быть иной, принципиально иной способ.

Если мозг нельзя защитить экраном, тогда чем?

Система связи, утверждает Ланг. Вполне вероятно, что он прав и яйцо представляет собой некую систему связи. Что принято делать для защиты систем связи? Если их нельзя экранировать, тогда что?

Разумеется, на этот вопрос есть ясный ответ: если система связи не защищена, информацию шифруют. Но в подобном ответе нет решения, нет и намека на решение. Уоррен еще посидел, прислушиваясь,— ниоткуда не доносилось ни звука. Никто не забегал к нему по дороге, никому не приходило в голову заглянуть к капитану, просто чтобы скоротать время.

Люди обозлены, решил он. Каждый дуется и сидит в своем углу. А что до него самого, ему объявили молчаливый бойкот.

— Ну и черт с ними,— сказал он вслух.

Он сидел в одиночестве и старался что-то придумать, но и мысли не слушались, толковых мыслей не возникало, лишь сумасшедшая карусель вопросов без ответов.

Наконец с трапа донеслись шаги, и по их нетвердости он понял без колебаний, чьи это шаги. Лопоухий надумал подняться из камбуза утешить старого друга, а предварительно насосался до бровей.

Уоррену пришлось подождать, пока кок нетвердой поступью не одолеет трап, но в конце концов Лопоухий добрался до цели и застыл на пороге, выпростав руки в стороны и уперевшись в дверные косяки. Вероятно, иначе капитанская каюта качалась у него перед глазами.

Лопоухий собрался с духом, стремглав пересек пустоту меж дверью и стулом, с натугой обогнул стул, вцепившись в спинку, как в якорь, уселся и поднял глаза на Уоррена с улыбкой триумфа.

— Вот я и добрался,— возвестил Лопоухий.

— Ты пьян,— огрызнулся Уоррен с отвращением.

— Конечно пьян. Только тоскливо напиваться все в одиночку и в одиночку. Вот…— Кое-как найдя собственный карман, он выудил оттуда бутылку и осторожно водрузил на стол.— Держи. Давай придавим ее вместе.

Уоррен уставился на бутылку, и вдруг где-то в подсознании возникла и зашевелилась шальная мыслишка.

— Да нет, чепуха. Не получится…

— Кончай трепаться и приступай к делу. Как покончишь с этой посудиной, я добуду из заначки другую.

— Лопоухий,— позвал Уоррен.

— Чего тебе надо? — подивился Лопоухий.— Никогда не видал человека, который бы…

— Сколько у тебя есть еще?

— Сколько чего, Айра?

— Спиртного. Сколько еще ты припрятал?

— Много. Я всегда иду в рейс с изрядным рез… резер…

— С резервом?

— Точно,— подтвердил Лопоухий,— Ты понял, что я хотел сказать. Я всегда прикидываю, сколько мне надо, а потом добавляю резерв на случай, если мы застрянем где-нибудь или что–то еще…

Уоррен потянулся к бутылке, открыл ее и отшвырнул пробку.

— Лопоухий,— попросил он,— топай за другой бутылкой.

Лопоухий недоверчиво заморгал.

— Прямо сейчас, Айра? Ты хочешь, чтоб я принес вторую прямо сейчас?

— Немедленно,— сказал Уоррен.— А по пути будь так добр заглянуть к Спенсеру и сообщить ему, что я хотел бы его видеть, и как можно скорее.

Лопоухий встал, покачнулся, уставился на Уоррена с откровенным восторгом и все-таки спросил:

— Что ты задумал, Айра?

— Напиться допьяна. Надраться так, чтоб это событие вошло в историю космического разведывательного флота.

14

— Нельзя этого делать,— запротестовал Спенсер.— У вас нет никаких шансов…

Уоррен поднял руку и, опершись на башенку, попытался обрести равновесие: вся планета вращалась вокруг него с устрашающей скоростью.

— Лопоухий,— выкликнул он.

— Я здесь, Айра.

— Ззастрели — ик — ззастрели ллюбого, ккто ппопытается осстановить меня…

— С удовольствием, Айра,— заверил Лопоухий.

— Но вы лезете туда без всякой защиты,— продолжал Спенсер озабоченно,— Даже без скафандра.

— Я ппробую нновый ппод… пподх…