Книга Нопилей - Хельге Т. Каутц

— Мы должны либо проявить свое восхищение красотой Вселенной, либо улететь обратно, — перевел Нопилей. — Странный акцент, но я его немного понимаю. Просто содержание как-то… — Теладинец возмущенно засопел. — Елена, что все это может означать?

Космолетчица была в таком же недоумении, как и ее молодой друг. Она пожала плечами:

— Чинн, ты что-нибудь понимаешь?

— Следовало бы скрестить теладинских и боронских тварей, — насмешливо сказала супруга Патриарха, впервые заговорившая после последнего взрыва ярости.

Нопилей удивленно взглянул на Чинн, потом снял лапы с рычагов управления и поднял их, повернув наружу ладонями со скрещенными пальцами.

— Они хотят подняться к нам на борт, — заявил он, проигнорировав замечание Чинн. — После этого они решат, выдать ли нам разрешение на посадку.

— А ты им сказал, как тут у нас тесно? — покачала головой Елена.

Нопилей пошевелил своими маленькими ушками:

— Нет.

Больше Елена ничего не спрашивала. Может быть, это означало, что если они не захотят сотрудничать, то их просто не пустят на посадку. А если она выскажет свои сомнения вслух, это может навести Чинн на нехорошие мысли. Поэтому она только и сказала:

— Хорошо. Будет тесновато, но если они пришлют только одного или двух проверяющих, то как-нибудь поместимся.

— Они идут!

От выросшей к этому времени до размеров футбольного мяча планеты отделился силуэт корабля. Космолет был примерно в полтора раза больше обычного истребителя. По форме он напоминал приплюснутую снизу каплю и имел широкие боковые надстройки и несколько антенн, или сенсоров, торчащих, как шипы. В хвостовой части находились два мощных закругленных двигателя, которые нарушали симметрию этой капли. По бокам в несколько рядов были расположены выступающие из обшивки корабля иллюминаторы различной формы. Транспортное средство производило впечатление живого организма, но компьютер баркаса утверждал обратное. А вот расцветка космолета ясно говорила о его искусственном происхождении: основным цветом обшивки был ярко-желтый, извилистые линии чистого голубого, зеленого и красного цветов шли, постепенно сужаясь, от широкой передней части капли к задней, где искусная рука художника сплетала их воедино.

Когда Нопилей увидел роскошный космолет, у него в голове что-то щелкнуло. Он сразу же вспомнил извивающуюся скульптуру в витрине теладинского торговца на станции Пик Профита. Это произведение искусства очаровало его с первого взгляда, и он запомнил имя художника, которое было выгравировано на подставке древнетеладинскими иероглифами. Художника звали Ианусис Гонарей Ианусис Восьмой. Хотя в действительности корабль не был похож на скульптуру, но философия, водившая рукой того, кто наносил эти линии, в очень большой степени была той же, что и у древнего автора скульптуры. Это было видно невооруженным глазом!

Прошло довольно много времени, пока ярко раскрашенный всеми цветами радуги корабль поравнялся с баркасом, и универсальный посадочный туннель устремился к внешней обшивке лодки. Направляющая плоскость туннеля была на полдлины меньше, чем вся боковая поверхность баркаса, поэтому механизм, шурша и поскребывая об обшивку, долго шарил по бокам лодки, пока не нашел наконец подходящее положение и не зафиксировал позицию, издав сухой щелчок. Нопилей открыл переборку, обеспечил безопасность приборов и бортового компьютера от постороннего вмешательства и лишь потом выкарабкался из кресла. Он послал Елене взгляд, молящий о помощи. Космолетчица тоже выбралась из своего узкого кресла, приложив к этому немалые усилия, и, пригнувшись, последовала за теладинцем.

Они прибыли вдвоем. «Да сопутствует вам профит!» — приветствовала Елена ящеров. Больше она ничего не могла сказать, так как, открыв рот, уставилась на ярких теладинцев. Голубая морда одного из них показалась ей знакомой. Точно! Это был тот самый, с красными пятнами, напоминавшими аргну, и радужной раскраской чешуйчатого плавника! Верхняя часть его тела была обнажена, на ногах были широкие штаны, доходившие до когтей на лапах. Штаны были бледно-зеленого теладинского цвета, причем с каждой стороны был нанесен снизу доверху ряд бежевых письменных знаков. Когти, обычно глянцево-черные, были покрашены в кричаще яркие цвета, причем каждый коготь имел свою собственную окраску.

— Они же себя разрисовали! — вырвалось у Елены.

— Тшшш! — Нопилей дал ей понять, что она должна молчать, и приветствовал гостей шипящей фразой, на которую они соответствующим образом ответили.

— Они хотят немного осмотреться, — перевел Нопилей.

— Объясни им, что мы сбежали от пиратов и нуждаемся в помощи, — напомнила Елена Нопилею.

Он дал ей понять, что помнит об этом. Теперь оба пестрых теладинца были уже рядом с ними. Пока Нопилей, шипя и фыркая, пытался объяснить им ситуацию, они с любопытством осматривались, трогали одно, принюхивались к другому и прикладывали узкие цветные приборы к разным частям внутреннего устройства.

— Ну? — спросила Елена, когда теладинец с голубой мордой что-то фыркнул.

— Если я правильно понял, — сказал взволнованный Нопилей, — они хотели бы осмотреть кокпит и грузовой отсек.

— Грузовой отсек? — удивилась Елена.

Естественно, у нее не было времени, чтобы познакомиться с баркасом поближе еще до их бегства с пиратского корабля, но ей как-то не верилось, что у такой маленькой лодки может быть грузовой отсек. Нопилей перевел ее сомнения, и оба теладинца ответили, что хотели бы одни, без сопровождения, обследовать данную «эстетическую конструкцию».

— Под «эстетической конструкцией» они имеют в виду нашу «роскошную» лодку или что-то другое?

— Именно ее, — подтвердил Нопилей, который, как и Елена, прижался к стене узкого межпалубного пространства, в то время как оба теладинца с любопытством обследовали все доступные части баркаса.

— Но ты видела, сестра? Ты видела? Тшш!

— Что я должна была увидеть?

— Они же… они же… — Чешуйка на лбу Нопилея смертельно побледнела.

— Да что с ними такое? — удивилась подруга, когда теладинец запнулся.

— Они — мужчины! — выпалил Нопилей.

Глава 32

Возможно, Эйнштейн был знаменитым аргонцем эпохи начала. Но я не люблю, когда меня с ним сравнивают, — я намного красивее, чем он!

Доктор Сиобан Инья Норман.

ArgoNet: Ученые записки, Выпуск 8/504

Хотя смерть Руфа Вондрана и не оставила Сиобан абсолютно равнодушной, но все же она взволновала ее намного меньше, чем других сотрудников, работавших над проектом, а также и руководящий штаб гонеров. В то время как некоторых в глубине души оскорбляло это отсутствие должного сочувствия, Ной Гаффелт и его представительница Линда Норт исходили из того, что поскольку она — долгожительница, то у нее свое, другое отношение к жизни и смерти. Отчасти это было верно, но лишь отчасти, потому что гибель Лар Асанейи она переживала достаточно глубоко, хотя была знакома с боронкой всего каких-то две возуры.