Книга Вещий князь. Книга 6. Властелин Руси - Андрей Посняков

Откуда, откуда взялись вдруг все эти знания? Заика не знал. Но, прикрыв глаза, вдруг увидел перед собой старуху с искаженным лицом и розовыми волосами, а потом — молодого парня в странном светло-сером одеянии, помеченном ярко-красной кровью.

Словно получив необходимые полномочия, Дирмунд спустился к дружине. Теперь он точно знал, что нужно делать.

Как так получилось, что охранявшая покой впавшего в неподвижность князя младшая дружина Снорри подошла к Ненасытцу в одиночестве, не сказал бы никто. Где они отстали — то ли еще на Крарийской переправе, то ли у Малого порога, а может, между Кипящим и Заводью, кто знает? Наверное, никто специально и не старался вырваться вперед, шли как шли, и кто же виноват в том, что ладьи младшей дружины были слишком тяжелы от всех тех богатств, которыми откупились ромеи. Дорогое оружие, драгоценная посуда, сундуки с золотыми монетами — солидами, тяжелые парчовые ткани, да мало ли чего было! Вот и задержались.

Хаснульф со своими новгородцами давно ушел вперед, а вот люди Снорри все еще возились на берегу, спуская ладьи на воду. Спешили — кроваво-красное солнце опускалось за черные холмы, скоро наступят и сумерки, нужно было успеть, не до ночи же возиться. Три малых ладьи было у Снорри, и в каждой — по двадцать воинов. А в последней — ярл. Первые два суденышка, уже нагруженные, покачивались на темной воде у берега. Кормщики, торопясь, спустили ладейки на воду гораздо ниже обычного. Поленились протащить еще чуть-чуть вверх, побрезговали, меж собою переглянулись — мол, и так сойдет, небольшие, чай, ладьи-то, ежели что, выгребут воины.

Снорри заметил это слишком поздно, да и, правду сказать, не обратил особого внимания, порадовался только — вовремя успели кормщики, теперь бы и третью ладью… Нет, ее-то протащили дальше — там спуск удобнее, — однако и провозились дольше, реку и берега уже накрывали синие сумерки. Честно говоря, кормщики не очень доверяли молодому хевдингу — варяг, так знай свое море, а реку оставь нам! Хорохорились, раздувая щеки, — река не море, мы тут все мели знаем, каждый порог, каждый камешек.

Не дожидаясь Снорри, уже спущенные на воду ладьи оттолкнулись от берега и выгребли на середину — одна за другой. Вверху еще золотились вершины холмов, а здесь, внизу, река была уже темной. Приметы, привычные днем, расплывались, и нельзя было точно сказать, где там серая скала, а где черный камень. Однако плыли…

Лишь один из кормщиков, глянув на провалившийся в сумерки берег, вдруг вскочил на ноги, заподозрив что-то, прислушался, приложив руку к уху… Кажется, шум порога звучал как-то уж слишком громко, куда громче обычного. Или просто казалось?

— Эй, Прятва! — кормщик замахал руками приятелю. — Чай, порог-то далече?

— Ничего не слыхать, — откликнулся Прятва. — Да и не видно уже ничего… Может, зря спуск затеяли, надо было заночевать на берегу, варяга послушав?

— Ага, заночевать… А печенеги?

— Вот то-то же!

Так, переговариваясь, кормщики вывели ладьи на середину, осмотрелись. Воины гребли изо всех сил, а камни на берегу словно стояли на месте. Мало того — явно уползали вперед!

Кормщики, опытнейшие кормщики, не раз и не два проводившие по Днепру караваны судов, почему-то не осознавали еще всей гибельности ситуации, словно кто-то вдруг застил им глаза изумрудно-зеленою пеленою. А когда осознали — было уже поздно! Захваченные мощным течением суда быстро несло к водопаду.

— Гребите! — как ужаленный, заорал Прятва. — Да гребите же…

Воины налегли на весла… Тщетно! Шум срывающейся вниз воды уже был таков, что приходилось кричать.

— Прыгайте! — отдал приказ Прятва, увидав, как другая ладья, пытаясь прибиться к берегу, была захвачена водопадом и в один миг исчезла с глаз. Только разнеслись над рекою вопли ужаса, и ухнувшее вниз с высоты в пять саженей суденышко легко раздробилось в щепки!

Немногим из прыгнувших в воду воинов удалось спастись. Если б Снорри не рискнул последней ладьей — не спасся бы никто, а так хоть некоторых подобрали.

— Всем грести! — увидев перед собой камень, махнул рукой молодой варяг. — Остальных мы уже не спасем.

Наперекор бурной стихии, ладья тяжело поднялась вверх по течению и, когда река стала спокойной, ткнулась носом в берег.

Выставив охранение, разожгли костер. Привычно проверив часовых, отошел в сторону Снорри, ругая себя за напрасную гибель людей.

— Однако и река, — не уставал удивляться Дивьян. — Есть и на нашей стороне реки, но эта…

— Недаром порог этот так и зовут — Ненасытец, — присев рядом, кивнул Ярил. — И, окромя порога, тут и других тьма напастей, верно, Вятша?

Парень кивнул:

— Я уж сказал воеводе Снорри, и он велел усилить стражу. Думаю, спать нам сегодня вообще не придется.

Вятша оказался прав — почти все воины, даже Ксанфий, были поставлены в стражу, да и сам Снорри, притушив костер, не собирался сомкнуть глаз. И лишь один человек спал в специально разбитом шатре — ярл.

Тьма все сгущалась, и вот уже стала настолько непроглядной, что даже пальцев на руке было не разглядеть. Правда, на небе высыпали звезды, но свет их почти не проникал вниз.

Дивьян с копьем в руках нес стражу на вершине холма. Напряженно вглядываясь в темноту, пытался высмотреть неслышно крадущиеся тени, и не видел ничего, кроме тусклого света звезд. И не понял даже, откуда взялись те, кто вышел из лесу. И никто не понял. Лишь заметили, как свет звезд на миг стал изумрудно-зеленым, а потом, прогоняя ночную тьму, ярким золотом воссиял месяц… Тогда и появились воины, вышли внезапно, и громкими голосами принялись славить Хаскульда и Дира, а кто-то даже выкрикнул здравицу «славному варягу Снорри».

— Свои, — облегченно перевел дух Дивьян, поднялся из травы. — Эй, вы куда?

— К вам, — ответил незнакомый воин. — Нас прислал Хаскульд… Я помню тебя, парень, ты славно бился под царьградскими стенами.

Дивьян смущенно улыбнулся… и почувствовал вдруг, как что-то туго сдавило ему горло… и больше уже ничего не чувствовал.

Хельги открыл глаза.

По краям большой поляны горели костры, и дрожащее пламя выхватывало из темноты лица привязанных к вкопанным в землю кольям людей. Ярл узнал Дивьяна, Ярила Зевоту, Снорри… Что же они все здесь делают? А что делает здесь он сам? Хельги попытался пошевелиться — тщетно. Руки и ноги его были притянуты ремнями к краям замшелой квадратной плиты, противно холодившей плечи. Вокруг с копьями в руках стояли чужие воины, их лица были надменны, а в пустых глазах сияло изумрудное пламя. За ними на маленькие колышки были аккуратно насажены десятки мертвых голов с окровавленными волосами. Согбенная фигура в черном плаще с капюшоном стояла к ярлу спиной, вокруг суетились одетые в странные длинные балахоны люди — ярл непроизвольно вздрогнул, с удивлением узнав среди них Лейва Копытную Лужу, Истому Мозгляка и бывшего тиуна Борича — ныне волхва Вельведа. Кроме них здесь было много и других волхвов, радостно скалящих зубы. Да что же здесь такое творится? Вроде бы только что заехали в гости к белобрысому инспектору Ньерду, с Магн и Фридой, укушались там виски, уснули… Так это сон! Да нет, что-то не похоже. Уж больно реально! И привязан вполне профессионально — не пошевелишься! Неужели…