Книга Охотник - Юрий Корчевский

Алексей дал понизу, над землёй, очередь из автомата и услышал вскрик.

— Сергей, уводи обоз!

Партизаны, держа винтовки наготове, взяли лошадей под уздцы и стали уводить подводы со склада. Алексей нырнул в склад и начал торопливо тянуть цепь, опуская створку ворот. А выстрелы не утихали. Более того, судя по звукам, они приближались.

Когда над землёй осталась узкая щель, Алексей высунул руку с автоматом и дал длинную очередь веером, отгоняя дезертиров. В том, что это были именно они, он не сомневался. Ударить исподтишка, из темноты — почерк трусов. Да и грозили вчера.

Он опустил створку ворот, отрезав себя от нападавших. Через какое-то время в створку стали бить прикладами.

— Открывай, сволочь!

— Скажи заветные слова! — пошутил Алексей.

Створка ворот была серьёзной, из стали. Прострелить её из винтовки было невозможно, но дезертиры не знали этого, и кто-то выстрелил. Вслед за выстрелом раздался вопль: пуля, отрикошетив от стальной преграды, угодила одному из дезертиров в живот. Послышался забористый мат, крики ярости и боли. Потом грохнул ещё один выстрел, и крики стихли.

Алексей приник ухом к двери:

— Уходим, — услышал он, — а то мы тут пошумели, могут немцы заявиться.

За воротами воцарилась тишина.

Алексей выждал немного, но за воротами ничего не происходило, и он улёгся спать.

Утром он едва приподнял створку. Прямо перед воротами, метрах в семи, лежал труп. На животе расползлось кровавое пятно, а вместо головы было месиво из костей и мозгов. Алексей понял, что раненого добили выстрелом в голову. Воистину — безжалостные люди, своих раненых добивают. Хотя понятно — он для них обуза.

Вдали, метрах в ста — ста пятидесяти, лежал ещё один труп — его убили в ночной перестрелке. Итого, если банда не приросла новыми членами, их осталось четверо.

Одно плохо: ночную стрельбу слышали в деревне. И если дезертиры не смогли с первого раза в склад забраться, то теперь попробуют повторить попытку, придумав новую каверзу.

Алексей осмотрелся. Людей нигде не видно, всё спокойно. Он ухватил труп руками и оттащил его подальше, в кусты. Далековато получилось, но выбора не было. Труп — как указатель, что события происходили именно здесь.

Потом пришлось убирать и второй труп. На поясе у него висела граната — немецкая М-39, видимо, сообщники не заметили в темноте, а оружие забрали. Гранату Алексей по-хозяйски снял, а труп бросил в кустарнике рядом с первым. По возрасту оба — лет тридцати. Им бы в действующей армии против немцев сражаться, а не против своих, обирая мирных жителей, забирая из их домов одежду и продукты.

Уже возвращаясь в склад, Алексей решил устроить бандитам сюрприз. Тонкая бечёвка на складе была. Он отмотал метров десять, и вбил перед воротами в землю два небольших колышка. К одному привязал гранату, к другому — бечёвку. Второй конец бечёвки привязал за чеку, сделав классическую «растяжку». Зацепит кто-нибудь ногой — и последует взрыв.

Когда стемнело, Алексей отошёл немного в сторону от склада, залёг в небольшой ямке, которую приметил днём, и стал ждать.

Часа через два послышался разговор, и мимо него прошли трое. Они несли что-то в руках.

Алексей лежал, не обнаруживая себя.

Люди подошли к складу, но кто-то из них зацепился за бечёвку, и грянул взрыв. И почти тут же в небо взвился столб пламени: бандиты несли с собой канистру с горючим, намереваясь поджечь ворота. При взрыве гранаты канистру посекло осколками, разлившийся бензин вспыхнул. Горело всё: трупы, створка ворот, на которую попали горящие брызги. Хуже было другое: горящий бензин затёк под створки, и что-то уже начало гореть в складе.

Лезть в щель сквозь огонь было опасно и бесполезно, и ни одного огнетушители или пожарного гидранта Алексей на складе не видел. Он стоял и смотрел, как разгорается пожар.

Господи, как жалко! Там ещё столько добра — обмундирования, продуктов! И теперь всё горит огнём.

Глава 11

БАТАРЕЯ

Алексей отбежал от склада подальше, так как понимал — он был виден на фоне пламени. Огонь на складе разгорелся и ревел уже внутри, жадно пожирая имущество.

Даже отойдя далеко, Алексей чувствовал жар.

Из темноты вынырнули телеги — это партизаны прибыли за продуктами. С ними был Сергей. Он приехал с помощью для охраны — двумя вооружёнными автоматами молодыми парнями.

— Эх, опоздали! Кто поджёг? — забыв поздороваться, спросил он.

— Да дезертиры, которые давеча стреляли. Я им сюрприз устроил, гранату на «растяжку» поставил. Их трое было, с канистрой бензина к складу шли. Они подорвались, а из канистры бензин хлынул и загорелся.

— Вот паскуды, чтоб им корчиться в аду! Такой склад уничтожили! Мы ведь и десятой части не вывезли… — Сергей горестно вздохнул.

— Виделся я с твоим раненым, Петровым. Жив, на поправку идёт, тебе привет передавал.

— А кроме привета? Что мне дальше делать?

— Сам видишь, ситуация изменилась. Склад-то догорает. Мы с Петровым утром виделись. Наверное, тебе придётся с нами возвращаться, пусть Петров тебе сам приказывает, как быть. Ты человек военный, не партизан, приказам подчиняешься.

Удручённые партизаны расселись на телеги.

— Садись рядом! — пригласил Сергей Алексея.

Со стороны парочка смотрелась довольно интересно: полицай и немец, разговаривающие по-русски.

— Спасибо тебе! — сказал Сергей.

— Мне? — удивился Алексей.

— Конечно. Банду-то ты уничтожил. Она то в одном селе грабила, то в другом — никак прищучить её не удавалось.

— Когда они в первый раз приходили, их шестеро было. Трое сегодня подорвались, двоих я после вчерашней перестрелки на поле нашёл, оттащил подальше в кусты. Итого — пятеро. Один ещё где-то прячется.

— Один — не шестеро.

— Если он главарь, других подручных себе найдёт.

— Всё равно вычислим и уничтожим. Склад вот только до слёз жалко.

— Это — да! Столько народного добра пропало!

— И главное — взять неоткуда, магазинов-то нет. Сапоги — ценность великая, с убитых немцев снимаем! Тьфу, самим противно — как мародёры!

— Нам выжить надо. Любой ценой выжить и победить.

Так, за беседой они и доехали до Крюкова. Здесь, в селе обоз незаметно рассосался: одна телега в проулок, другая — на поперечную улицу… К дому старосты Овчинникова только одна телега с Сергеем и Алексеем добралась.

Они поднялись на крыльцо. Сергей постучал особым образом: три удара — перерыв, два удара — перерыв, и снова три удара. Дверь открылась.

— Заходите!

Когда староста дома при свете керосиновой лампы разглядел лицо Алексея, он спросил: