Книга Отечественная война 2012 года - Александр Тюрин

– Не хотите ли попробовать пудинг по-вестминстерски, сэр? – стал отечески донимать «английский слуга», закончив с королевой.

– Засунь себе его сам знаешь куда, – рявкнул я на приставучего мимоида.

– Не знаю, подскажите, сэр.

– В виде аргумента в функцию финализации.

Уф, подействовало, мой англичанин ретировался обратно в стену... Похоже, в Англии Грамматикову сделали косметический ремонт еще в начале 2013 года, как минимум поменяли зубы и выправили нос. Грамматиков порозовел, посвежел, а потом и вовсе начал хорошеть день ото дня. Наверное, плавает в бассейне, играет в теннис, делает омолаживающие инъекции стволовых клеток, применяет геночипы, ставит импланты, которые развивают мускулатуру и поддерживают уровень влаги в коже. Будьте уверены, нанодоктора в его крови отслеживают и безжалостно уничтожают малейшие намеки на болезнь. Наверное, елдак он себе тоже модернизировал, чтобы быть ближе к коню; как без этого, если в его распоряжении целый бабий табун. И уж конечно, имеет он пару кобылок в день, скотина ненасытная. Первую оседлывает после завтрака, в офисе. Вторую объезжает дома, перед ужином, ибо застоявшийся тестостерон ускоряет старение, как предупреждает руководство авторитетного журнала «Плейбой». И эти кобылки не какие-нибудь дурные шлюхи, а сами по себе топ-менеджеры. Сейчас такие мадамы на высоких постах: губки бантиком, попка крантиком, размеры 90—60—90. Крутых баб ставят на крутые должности, чтобы показать, что жизнь приятна и сексуальна.

Как тут не вспомнить писанину О. Уайльда, хоть покойный и был геем. Бизнесмен Грамматиков – это Дориан Грей. А я его портрет, накапливающий уродства. Его во весь опор несут колеса фортуны, а может, и вообще адской колесницы. Товарищ дьявол пунктуально исполняет условия долгосрочного договора и вовсе не требует по-быстрому отдать душу, как ошибочно считали средневековые схоласты. А в отношении меня действует генератор случайных чисел, как и в отношении любого другого суслика. Выпал «орел» – и вот большая гордая птица своим могучим клювом тянет потрошки из моего сизого животика.

Я все эти годы скисал в маринаде нищеты, протухал в комнате с закопченными окнами, желтел от гепатита А, покрывался морщинами от дурной водки-табуретовки, лысел от недостатка витаминов, психовал от стрессов, терял зубы от авитаминоза. Ну и во мне плескалась целая цистерна неизрасходованного тестостерона, от которого, как известно, быстро наступает старость. Впрочем, от скуки старость наступает еще быстрее. Единственное, что развлекало меня все эти годы, – это бесплатный канал телика, по которому крутят интерактивные мыльные оперы. Щелк кнопкой на пульте – и Хосе Антонио на экране приобретает мой внешний вид, хотя и продолжает ходить, как танцор фламенко. И мне кажется, что это я хожу, как танцор фламенко, поджав ягодицы и постукивая каблуками, что это меня целует в рот красавица Лусия своими горячими губами-оладушками. Хотя на самом деле меня пытаются поцеловать в рот жирные мухи, влетающие эскадрильями через форточку – словно у меня в комнате такая же помойка, как и во дворе. Кстати, я заметил, что от постоянного просмотра латиноамериканских сериалов на лице образуется выражение, которое скорее подошло бы дедуле-маразматику.

Так что сегодня мы с оборотнем-миллиардером не шибко-то и похожи. Вернее, он похож на меня такого, каким я должен быть. Это гад украл и мою биографию, и мою рожу, а потом использовал все это с большим толком, чем я сам. Он обрел ту свободу творить, которую так хотел я. И натворил!

Чей же это трюк и какому бесу это понадобилось?

Хватит мыслить. Все и так ясно. Теперь это он – настоящий. Он – оригинал. А я, получается, стал у него бледной тенью. И попробуй докажи, что этот оборотень меня обобрал. Оборотень... А может, и в самом деле я имею дело с чертовщиной?

– Сэр, – опять возник «английский слуга».

– Чего тебе?

– С пудингом пришлось помучиться, но все же я сделал это, сэр. У меня получилось!

– А у меня ничего не получилось. Исчезни!

– Сэр, к вам посетитель. Он ждет вас в туалетной комнате. В туалете номер пять.

Посетитель, да еще в сортире? Во времена моей молодости сортир был наилучшим местом для выяснения отношений путем быстрого прикладывания кулаков к лицу оппонента. А вдруг сам Грамматиков пожаловал?

Я выскочил из кабинета и бросился в сортир, пардон, туалетную комнату. Но туалет номер пять был пуст. Это заведение представляло собой настоящий фестиваль передовой сантехники, ничего полинезийского. Унитаз и его родственники, ванны, джакузи и вообще неведомые мне устройства. Фонтанчики, выбрасывающие разноцветные светящие жидкости. Растения с листьями, напоминающими туалетную бумагу. Синтетический геном даже вывел на листьях надпись из более темного пигмента «Геноциркус. Все права сохранены». На реальных веточках виртуальные птички щебечут-надрываются. И еще тут нечто, что я при первой встрече с трудом идентифицировал как биде. А вообще на хрена биде мужику, или, может, я сильно отстал от жизни?

«Желаете облегчиться», – спросил унитаз, на его бортике даже образовалось подобие лица.

– Желаю, чтобы вы все заткнулись... Птички, цыц, вашу мать.

Я ткнул пупырышек в стене, напоминающий сосок женской груди, и в ванну полилась теплая голубая вода.

Опустил руку в ласковую воду, взял маленькие золотистые ножницы. Если жизнь – сплошной неисправимый позор, если меня обокрали вплоть до биографии, то остается последнее – курс в никуда. Я такой вариант всегда приберегал на сладкое. Прикончить себя в какой-нибудь питерской конуре, чтобы мой труп по-быстрому утащили ассенизаторы – это одно, а вот если то же самое, но на шикарной космической вилле, среди биде и всяких чудес – это уже совсем другое. Две большие разницы, как говорят в Одессе...

Я посмотрел на себя в зеркало. Обычно я говорю тому небритому персонажу с мешками под глазами и с морщинившимся лбом: «Иду на ты». Но сейчас я сообщил ему:

– Иди в задницу.

Потом закрыл глаза и поднес ножницы к запястью. Почувствовал острый металл на коже и снова повторил:

– Иди в задницу.

– Сам иди, дорогу показать?

К некоторым фокусам технического прогресса привыкнуть невозможно. Сегодня почти каждое зеркало – это экран, который показывает не твое изображение, а мимоида. Показывает тебя таким, каким бы ты хотел себя видеть, чуть постройнее, порумянее, посвежее.

– Свет мой зеркальце, скажи, что за чмо я вижу вместо нормального отражения? – вопросил я.

– Это Негр, – отозвалось «ненормальное отражение». – Мне надоело щадить твое самолюбие и выскакивать в виде малопривлекательного чертика, когда ты попадаешь в очередную задницу.

Ага, то, что сидело в моей голове, вроде как обрело человеческий облик. Так, поговорим со своей собственной шизофренией.

– То есть я вижу в каком-то смысле часть самого себя?

– Ты видишь себя, – уточнил зеркальный Негр и не забыл подцепить: – Причем с лучшей стороны. Во мне нет ничего такого, чего бы не было в тебе. Я – это твои мысли и твои эмоции, только очищенные и усовершенствованные. Мм-м, кстати, как мне к тебе обращаться? Если в старорежимном стиле, то, наверное, «хозяин». Но я бы предпочел обращение «брат». Я голосую за «брата», ты воздержался, решение принято почти единогласно. Ну, брат, что тебе мешает наслаждаться жизнью на миллиардерской вилле?