Книга Без надежды - Колин Гувер

Она кивает, а я вытираю слезы с ее лица.

– Обещаю, – лепечет она.

Она улыбается мне, и я впервые замечаю живость в ее больших карих глазах. Сажаю ее к себе на колени, она обнимает меня за шею, и я баюкаю ее. Мы плачем в обнимку.

– Хоуп, обещаю тебе, что с этого момента я никогда не отпущу тебя. Ты навсегда останешься в моем сердце. Тебе не придется быть одной.

Я плачу, уткнувшись в волосы Хоуп, но вижу, открыв глаза, что реву в объятиях Холдера.

– Поговорила? – спрашивает он.

– Да. – Я даже не пытаюсь скрыть слезы. – Я все ей рассказала.

Холдер собирается встать, и я поднимаюсь вместе с ним.

– Нет, Скай. Ты рассказала все не ей, а себе. Эти вещи случились с тобой, а не с кем-то еще. Они случились с Хоуп. Они случились со Скай. Они случились с лучшей подругой, которую я любил много лет назад, и они случились с лучшей подругой, которая смотрит на меня сейчас. – Он целует меня в губы, потом отстраняется. И только взглянув на него, я замечаю, что он тоже плачет. – Гордись, что выдержала такое детство. Не отделяй себя от той жизни. Прими ее, потому что я чертовски горжусь тобой. Я балдею от каждой твоей улыбки, потому что знаю, какого мужества стоило тебе, крохе, сохранить в себе любовь. А твой смех? Господи, Скай! Подумать только, какого мужества стоит тебе снова смеяться после всего случившегося… А твое сердце… – Он недоверчиво качает головой. – То, как оно сумело снова довериться мужчине и полюбить, доказывает, что я влюбился в самую храбрую женщину на свете. Мне понятно, сколько смелости понадобилось тебе, чтобы принять меня после отцовских затей. Клянусь, что до последнего вздоха буду благодарить тебя. Большое спасибо за то, что любишь меня, Линден Скай Хоуп.

Он медленно произносит все имена, не пытаясь даже осушить мои слезы, которых слишком много. Я висну у него на шее и крепко обнимаю.

Вторник, 30 октября 2012 года

9 часов 5 минут

Солнце такое яркое – оно пробивается сквозь одеяло, которое я натянула на лицо. Правда, разбудило меня не солнце, а голос Холдера.

– Послушайте, вы понятия не имеете, что ей пришлось вынести за последние два дня.

Он старается говорить тихо, то ли чтобы не разбудить меня, то ли чтобы я не разобрала его слов. Я не слышу, чтобы кто-то ему отвечал, – значит, по телефону. С кем он разговаривает, черт побери?

– Понимаю, вы хотите защитить. Поверьте, я тоже. Но вам придется понять, что она не войдет в тот дом одна. – Наступает долгая пауза, после чего он тяжело вздыхает в трубку. – Пусть она позавтракает. Подождите немного. Да, обещаю. Разбужу сейчас же. Через час мы выезжаем.

Он не прощается, но я слышу, как телефон брякается на стол. Через секунду кровать прогибается и Холдер обвивает меня рукой.

– Проснись, – шепчет он мне в ухо.

– Уже проснулась, – бурчу я из-под одеяла, чувствуя, как его голова вдавливается мне в плечо.

– Значит, слышала? – тихо спрашивает он.

– Кто это был?

Он елозит по кровати и убирает одеяло с моей головы.

– Джек. Он говорит, Карен вчера во всем ему призналась. Он волнуется за нее и хочет, чтобы ты с ней поговорила.

Мое сердце замирает.

– Призналась? – осторожно переспрашиваю я, садясь в постели.

Он кивает:

– Мы не вдавались в подробности, но он, похоже, знает, что происходит. Я все-таки рассказал ему о твоем отце… Правда, лишь потому, что Карен спрашивала, видела ли ты его. Утром я смотрел новости. Признали самоубийством, исходя из того, что он сам их вызвал. Они даже не собираются проводить расследование. – Холдер держит меня за руку, поглаживая ее. – Скай, Джек страшно беспокоится и хочет, чтобы ты вернулась. Думаю, он прав… Нам надо вернуться и покончить с этим. Ты не будешь одинока. Я буду с тобой, и Джек тоже. И Карен, судя по его словам, тоже очень этого хочет. Знаю, это тяжело, но у нас нет выбора.

Он будто упрашивает, а я уже готова. Мне надо увидеться с ней с глазу на глаз, чтобы получить ответ на последний вопрос. Я откидываю одеяло, встаю и потягиваюсь:

– Мне надо почистить зубы и переодеться. Потом поедем.

По пути в ванную я не оборачиваюсь, но угадываю, что Холдера распирает от гордости. За меня.

* * *

Когда мы уже едем, Холдер протягивает мне сотовый:

– Вот. Брекин и Сикс – оба волнуются. Карен взяла их номера из твоего телефона и все выходные названивала, пытаясь найти тебя.

– Ты с ними общался?

– Утром – с Брекином, как раз перед Джеком, – кивает Холдер. – Я сказал, что ты поссорилась с матерью и захотела уехать на несколько дней. Его это устроило.

– А Сикс?

Он искоса с полуулыбкой смотрит на меня:

– А вот с Сикс тебе придется объясняться. Я написал ей по электронке и пытался успокоить той же историей, но она не купилась. Заявила, что вы с Карен не ссоритесь, и потребовала правду, иначе она прилетит в Техас и устроит мне ад.

Я морщусь, осознав, что Сикс, должно быть, распсиховалась. Уже много дней я не посылала ей сообщений, поэтому решаю отложить звонок Брекину и написать Сикс.

– Как написать по электронке?

Холдер со смехом берет телефон и нажимает на какие-то клавиши, потом протягивает мне и указывает на дисплей.

– Набери текст и дай мне, я отошлю.

Я набиваю короткое письмо, объясняя, что узнала кое-что о своем прошлом и мне понадобилось уехать на пару дней. Обещаю позвонить и все объяснить, но не уверена, что выложу всю правду. Мне, пожалуй, пока не хочется раскрываться. Я должна сама выяснить все до конца.

Холдер отсылает письмо, берет мою руку и сплетает наши пальцы. Я смотрю на небо за окном.

– Есть хочешь? – спрашивает он после часа езды в молчании.

Я мотаю головой. В ожидании встречи с Карен я нервничаю и у меня нет аппетита. Я даже не могу вести обычный разговор и в состоянии лишь глазеть в окно и гадать, где проснусь завтра утром.

– Тебе надо поесть, Скай. Ты три дня почти ничего не ела, а с твоими обмороками еда не помешает.

Он не уступит, пока не поем, и я сдаюсь.

– Хорошо, – бормочу я в ответ.

Холдер останавливается у придорожного мексиканского ресторана. Я заказываю что-то из ланча – просто чтобы успокоить его. Скорее всего, я не смогу ничего проглотить.

– Сыграем в «Обеденный квест»? – спрашивает Холдер, макая чипсы в сальсу.

Я пожимаю плечами. Мне очень не хочется думать о том, что я буду делать через пять часов. Игра отвлечет.

– Давай. Но при одном условии. Ни слова о первых годах, последних трех днях и следующих сутках моей жизни.