Книга Инквизитор и нимфа - Юлия Зонис

Беглец обрушился в собственную плоть. Он еще успел услышать далекий то ли крик, то ли стон, а затем все пропало, сменившись безопасной и никем не обитаемой тьмой забытья.

Если бы Марка спросили в течение последних трех лет, за что он согласен заплатить собственной шкурой, — он ответил бы, что именно за эту ясность, ясность мыслей и памяти, вернувшуюся с уходом Оле. Думать было легко. Думать было приятно. Он не пытался больше укрыться за логикой, защититься ею от хаоса, но логика придавала форму и смысл происходящему.

Итак, что же произошло в черном круге? Марк снова вскочил — простыня липко чавкнула — и заходил по комнате. Пластиковые, надежно охватывающие ногу тапочки мягко ступали по ковру. Тень послушно следовала за викторианцем по стене.

Оле говорил о вуду. Что такое вуду? Опосредованное воздействие на объект через его подобие — куклу, куколку… личинку, прячущуюся в Шеймасе. У паразитов, живущих в Марке и в Шеймасе, общий предок, расхождение всего в одно поколение… даже если ДНК личинок мутирует, как обычная человеческая ДНК, за одно поколение мутации не успели бы накопиться. Идеальное сходство. Та кукла, в которую геодские бокоры втыкали дрожащие иглы разрядов. Резонансная частота способна разрушить структуру любой молекулы, так что геодцы, не мудрствуя, прошлись по всему электромагнитному спектру. Цепочки пылевой плазмы разлетелись вдребезги, и обрывки разнесло по клеткам Марка… То ли убийство, то ли научно обоснованный экзорцизм — Оле не дал плясунам возможности объясниться.

Все это Марк успел обдумать еще в больнице, но была в происшедшем и некая странность, уже три дня не дававшая ему покоя. В последний раз Шеймаса видели на Терре. Город, явившийся Марку в хищных мечтаниях Оле, тоже не напоминал ни один из земных городов. Однако геодцы до последней секунды поддерживали связь с девушкой в парке, а поле, кромсавшее личинку Шеймаса, одновременно убивало и живущую в Марке тварь. Мгновенная коммуникация, по скорости в миллионы раз превышающая скорость света. Наверняка не электромагнетизм. Но что тогда?

Марк резко остановился у стола, подобрал стилус и, раскрыв файл с вопросами, записал еще два.

Первый: «Какова природа сигналов, которые связывают геодских Стражей друг с другом и мою личинку с личинкой Шеймаса?»

И ниже второй, плавно вытекающий из первого:

«Если механизм передачи информации между личинками и геодцами одинаков, намекает ли это на общее происхождение?»

Он угрюмо оглядел список. Безукоризненный анализ. Осталось лишь построить суперкомпьютер, скормить ему вопросы, получить ответ «42» и успокоиться… вполне надежно успокоиться, если припомнить, что комбинация «4–2», «си-ни», означает на Терре. Терра… Что-то скользнуло по самой границе сознания. Что же это было? Старинный фантастический роман, «42», суперкомпьютеры, Терра… Лаури? Мысль вертелась в голове, нечто, связанное с мгновенной передачей информации, с компьютерами и почему-то с Лаурой… Марк замер. Нет. Не с Лаурой.

Продымленная комната на верхнем этаже общаги, антикварная запись «битлов» в динамиках, пивные бутылки на подоконнике. Они втроем — Марк, Лаура и смуглый большеголовый парень по имени Фархад — стоят в закутке у окна. Снаружи уже стемнело. Косые струи дождя, подсвеченные фонарем, переходят в мягкий, неуверенный пока ноябрьский снег. Фархад изо всех сил старается не пялиться на Лаури и, бубня и бестолково повторяясь, рассказывает о квантовых компьютерах атлантов. Что же он говорил?…

— На Земле этим тоже занимались, но, конечно, профукали момент. Профукали, да. А работы были потрясающие. Да, потрясающие работы. В Калькутте ребята брали идентичные электроны и запускали в расщепитель луча. Получались «запутанные» пары, понимаете? Понимаете?

Ни Марк, ни Лаури не понимали и втайне потешались над потеющим, так усердно старающимся их заинтересовать Фархадом.

— Ну как вам объяснить? Если по-простому, то «запутанные» пары — это две частицы, квантовые состояния которых все время связаны, независимо от расстояния между ними. Да, независимо от расстояния. Одна может быть у меня в стакане, — тут Фархад тряхнул стаканам, чуть не забрызгав пивом платье Лаури, — а вторая на орбите Плутона. Но если я изменю состояние, например, спин первой, точно так же и в ту же секунду изменится и спин второй. Ага, спин, знаете, что такое спин? Ну, спин. А если взять не одну частицу, а десять? Три верчу по часовой стрелке, семь против. Это уже информация, до фига информации, потому что по или против — тот же бинарный код. Так вот, атланты это развили и использовали. То, что они сплавляют на рынок, кибермозги и прочие штучки, — это для них рухлядь, технологии каменного века. Ага, каменного века, палеолита. Понимаете?

Лаури сжалилась и, изобразив на лице интерес, спросила:

— Да почему же рухлядь?

— Потому, — радостно пояснил Фархад, — что работают на тех же принципах, что и наши развалюхи. Да, на тех же принципах. А квантовые компьютеры — что-то совсем другое, абсолютно. Мгновенная связь хоть с другой галактикой. И не только, не только, понимаете? Атланты ухитрились записать в них свое сознание. Они теперь как сетевые боги у Гибсона — могут быть одновременно в сотне мест. С-сингулярность. Представляете, один — и множество, один — и множество…

Марк и Лаура чуть не прыснули от этого «один — и множество» и смылись целоваться на лестницу. Лаури очень увлекала тогда техника «катангского» поцелуя, и дочка сенатора достигла в этом деле немалых высот…

Один и множество. Одна геодка на Земле. Пятнадцать на Терре. Тварь, живущая в Марке, и личинка, спящая в Шеймасе. Мгновенный перенос квантового состояния? «Запутанные» пары?

Марк опустился на стул. За окном по-прежнему лил дождь. В водяных струйках, бегущих по стеклу, дробился фонарный свет.

Атланты. Какое отношение имеют помешанные на технике потомки землян к геодцам и к личинкам? Особенно к личинкам, ведь те, как и секены, должны быть неизмеримо старше человечества… И сквозь все эти резонные соображения опять с неприятным упорством пробивалась мысль об искусственном происхождении системы. Казалось, перед ним огромное, невероятно сложное уравнение, включающее планетарные организмы, паразитов, три человеческие расы, геодцев с их сумрачным божеством… а теперь и его, Марка. И Ван Драавена. Как же он мог забыть про Ван Драавена?

Марк неуверенно взялся за стилус, когда вновь пронзительно запиликал комм. Еще одно сообщение от Олафа. Видеофайл.

Поколебавшись, викторианец открыл письмо. Над столом зависла гномья косматая башка, и башка эта испуганно проорала: «Салл, что вообще происходит? Со мной сегодня связался Висконти. Велел передать тебе сердечный привет, сказал, что орден по-прежнему к твоим услугам и он не в обиде. В смысле, Висконти. Или орден. Короче, какого хрена? Ты что, пришил наконец кого-то из своих братьев по вере? И да, он сказал, что с Марсом все дела улажены. Какой, на хрен, Марс? Салливан, давай появляйся, надоела мне эта шпионская игра. По-моему, они все равно знают пароли от форума».

— Это точно, — пробормотал Марк.