Книга Черное солнце - Майя Зинченко

– Я видел вещи и более страшные, – ответил мастер, садясь на стул. – Ваша внутренняя сущность меня беспокоит больше, чем лицо.

– О, простите меня… Я удивительно невежлив, – спохватился маг. – Ведь вы спасли мне жизнь. Не знаю, правда, зачем… Но я никогда этого не забуду и благодарен вам за это.

– В вашем исполнении это звучит как угроза.

– Совсем нет. Да и о каких угрозах может идти речь в моем теперешнем положении? Гномы затягивают с казнью только потому, что никак не могут решить, как конкретно убить меня. Они жаждут придумать для меня самую мучительную смерть из всех возможных.

– Ошибаетесь. Им нужна справедливость, и только.

– Не думаю… В любом случае одно другому не мешает. Вот увидите: они еще сварят меня в кипящем масле. Хотя, возможно, это случится лишь после того, как вы покинете их.

– А с чего вы взяли, что я собираюсь уходить отсюда?

– Мастера рун нигде не задерживаются подолгу. И вы не являетесь исключением.

– Мне нужно, чтобы вы ответили на некоторые вопросы.

– Спрашивайте.

– Вы знаете, где мои вещи?

Тео удивленно посмотрел на него.

– О чем конкретно идет речь?

– Меня интересует книга, которую Маркус у меня отобрал.

– Ах, книга… Да-да, припоминаю. О тонкостях проведения ритуала под названием Черное солнце? Я ее читал. Книги, – маг грустно вздохнул, – всегда были моей слабостью. Именно из-за них я нахожусь сейчас здесь.

– Вы чернокнижник?

– Да. – Он кивнул. – Повелитель пыльных фолиантов… С малых лет читал все без разбора, и вот результат – темница, крах всех надежд и муки преисподней, что ждут мою неразумную душу.

– Вы пытаетесь меня разжалобить? Ничего не выйдет.

– Если я скажу, что переменил некоторые свои взгляды на жизнь, то вы мне, конечно, не поверите? Я принес много зла, не спорю. Но пока ты жив, всегда есть возможность повернуть назад. Только смерть подводит окончательную черту.

– Тео, к чему вы клоните? – Франц прищурился.

– Для меня настало время подумать о бессмертной душе. Раньше я считал, что душа – это мелочь и физическое существование намного важнее, поэтому пытался продлить его всевозможными способами. После смерти от нас уже ничего не зависит, а будучи хозяином своего тела, мы одновременно являемся и хозяевами своей судьбы. И чего я достиг? Ничего. Сам себе противен.

– Вы изменили взгляды, после того как вами чуть было не пообедал Альфевулл? – насмешливо спросил мастер.

– Именно. Его ядовитая пасть – очень весомый аргумент, вам так не кажется?

– Великолепно. – Франц щелкнул пальцами. – Передо мной сидит раскаявшийся чернокнижник. Редкое зрелище, поэтому я постараюсь запомнить все детали.

– Безусловно, вы считаете, что сейчас я сделаю все, для того чтобы спасти свою шкуру. На вашем месте я думал бы точно так же. Но мне и правда не хочется отправляться в ад. Я ошибся в выборе жизненного пути, но разве мимолетная человеческая жизнь может послужить причиной вечной расплаты для бессмертной души?

– Скажите мне, где книга, и покончим с этим.

– Я сделаю больше, – маг не сводил с Франца печального взгляда, – я скажу вам правду об этом ритуале. Того, чего нет в книге.

– Какую еще правду?

– Ритуал может провести только чародей вроде меня. Сила Разлома убьет вас, как только вы вступите в колдовской круг и начнете читать заклинание.

– И почему же об этом ничего не сказано в самой книге?

– Потому что ее писал черный маг, а для него это было само собой разумеющимся. С чего бы это он стал делать оговорки для других?

– И теперь вы хотите помочь мне провести ритуал, да? Я не так глуп, как вам хочется.

– Ничего я не хочу. Вы спасли мою жизнь, и я чувствую себя обязанным спасти вашу, поэтому предупреждаю о возможной опасности. Не ходите туда.

– Похоже, вы всерьез решили играть роль белого мага.

– Я стану им, хотя бы на те несколько дней, что мне остались. Книга лежит в сундуке в одной из моих комнат. – Он нахмурился, напрягая память. – Это большой сиреневый сундук с золотыми застежками. Он не защищен никакими заклятиями, там только замок, но его легко сбить топором гнома. Берите книгу и поступайте как хотите. Но я вас предупредил.

– Что вам еще известно? Расскажите мне, ведь с гномами вы разговаривать отказались.

– Нет. – Тео отрицательно покачал головой. – Я-то как раз говорил, но вот они не слушали. Только оскорбляли и вели себя, как и полагается победителям, заполучившим ненавистного врага. Меня уже брали в плен, так что я знаю, о чем говорю.

– Вы были в плену? И как же вам удалось ускользнуть?

– Подкупил охрану, – усмехнулся Тео. – Вы же понимаете, что у нас никогда не было недостатка в деньгах. Мы можем делать их прямо из воздуха.

– Иллюзия… – догадался мастер.

– Да. Стража, наверное, была очень удивлена, обнаружив в своих карманах мусор вместо причитающегося вознаграждения. Франц, – маг замялся, подбирая слова, – вы единственный, кто меня может выслушать. Если я скажу вам очень важную вещь, вы поможете мне?

– Нет.

– Но ведь вы даже не знаете, что я собираюсь вам сказать!

– Я не стану помогать вам ни в каком случае. Если вы действительно решили стать хорошим человеком, – Франц сделал ударение на слове «хорошим», – то ваша помощь будет бескорыстна.

Маг опустил голову, раздумывая.

– Ладно, вы правы. Не могу не признать, что в ваших словах есть смысл. Хм, возможно, это обернется против меня…

– Не тяните.

– Я знаю, где спрятаны узники, о которых вы не имеете ни малейшего представления. Это люди, которые за эти годы попадались в наши ловушки.

– Почему вы же раньше молчали?! – возмутился мастер. – Их надо спасать, пока не стало слишком поздно.

– Не волнуйтесь, им ничего не грозит, – пожал плечами маг. – Все они превращены в ледяные статуи, для которых время не имеет значения.

– Их можно оживить?

– Да. Но именно оживить, а не растопить. Если их нагреть, то они погибнут. Лед станет водой. Вы понимаете меня?

– Намекаете на то, что без вашей помощи не обойтись?

– Да.

– Вы затеяли это только для того, чтобы улучить удобный момент и сбежать, – полуутвердительно сказал Франц.

– Как вы себе это представляете? – удивился Тео. – Я ранен, обессилен. Даже в свои лучшие дни я не смог бы разделаться с сотней разъяренных гномов, которые будут держать нож у моего горла. Я скорее теоретик, чем практик.

– Но ведь вы собрались оживлять людей…