Книга Укрощение строптивых - Светлана Успенская

Она требовательно щелкнула пультом, вызывая хозяина. Изображение появилось немного погодя.

— Да? — холодно осведомился человек на экране. На этот раз он был в очках и держал в руках раскрытую книгу. — Желаете что-нибудь сообщить?

— Понимаете, у нас нет воды, — волнуясь, проговорила Ольга Витальевна. — Ни помыться, ни приуготовить… Скажите, когда будет вода?

— А когда исчезнет пенопласт на берегу? — ответил хозяин вопросом на вопрос.

— Но при чем тут это? Понимаете, мы не можем без воды…

— Вода появится, как только исчезнет пенопласт. — Голос звучал совершенно спокойно, как будто ничего необыкновенного не происходило. — Как только я увижу костер, сразу же будет вода. До свидания.

Изображение на экране исчезло и, как Ольга Витальевна ни щелкала пультом, больше не появлялось. Тюремщик не желал разговаривать, пока пленницы не покорятся его требованиям.

Ольга Витальевна возмущенно изложила остальным суть проблемы:

— Он требует, чтобы мы сожгли пенопластовую кучу!

— Ни за что! — категорически возразила Надя. — Пусть подавится своей водой. Вернее, пусть захлебнется! Мы не будем ее жечь!

— Действительно, — поддержала рассудительная Лариса. — Жечь пенопласт — все равно что своими руками разрушить мост к спасению, каким бы призрачным это спасение ни казалось.

— Я сама понимаю, жечь нельзя, — вздохнула Ольга Витальевна. — Но что же делать? Он настаивает.

Военный совет вынес вердикт: требованиям не покоряться, в переговоры не вступать и вообще усиленно делать вид, что ничего не происходит.

Пусть знает: их не так-то легко взять на испуг.

— Без душа мы обойдемся, можно и в море выкупаться, но что же мы будем пить? — заволновалась Алена. — Без воды долго не протянешь.

— Ну, пока есть еда, нам не о чем волноваться, — легкомысленно заметила Юля. — Снеди пока полно, прохладительных напитков тоже, продукты появляются регулярно, каждый день. Вот и сегодня утром мы нашли целый ящик свежайшей еды. Подождем! Он нас запугивает!

Следующий день прошел в тревожном ожидании. Женщины балансировали между желанием показать характер и тайным страхом за свое будущее. Воды не было.

Напитки было решено экономить. Все подозрительно посматривали на Лизу, подозревая ее в тайных поползновениях на неприкосновенные запасы.

Еще через день открылась новая неприятность. Утром в ящике вместо ставших привычными гастрономических изысков был обнаружен жалкий набор: пара пакетов сухой крупы, чипсы и копченый палтус, жирный и противный. Лица женщин грустнели прямо на глазах. Это означало одно — противостояние продолжалось.

Борьба приняла затяжной характер.

Днем в дом ворвалась запыхавшаяся Надя. Она возмущенно клокотала, от гнева не в силах вымолвить ни слова.

— Эта… Эта… — задыхалась она. — Эта Лиза!

— Что с ней? — испуганно воскликнула Ольга Витальевна. Все сразу подумали, что с дочкой миллиардера случилось что-то дурное.

— Она… Она мылась в бассейне, там, где раньше были золотые рыбки!

— проговорила Надя. — Теперь весь НЗ испорчен шампунем и солью для ванн!

Возмущению общественности не было предела. Нарушительницу режима строгой экономии воды немедленно вызвали на женсовет. Лиза испуганно озиралась по сторонам. Она не ожидала такой бурной реакции на свой поступок.

— Мы же оставили воду в бассейне на крайний случай!

— Я… Я не знала, — смущенно забормотала Лиза, переминаясь С ноги на ногу. — Я думала… Так хотелось вымыться! У меня такая нежная кожа! Я не могу без душа! — Она мало-помалу перешла в наступление:

— Ну и что, что я испортила воду! Сожгите пенопласт, и у нас будет воды хоть залейся!

— А как же спасение?

— Какое еще спасение? Перестаньте тешить себя дурацкими надеждами!

Обещаю вам, мой папа скоро приедет, чтобы забрать меня отсюда. Конечно, я вас тоже с собой захвачу, — милостиво пообещала она.

— Вот спасибо! — единогласно возмутились все. Еще один день прошел в тревоге и страхе. Воды не было, продукты заканчивались. Вечером прибежала запыхавшаяся Юля и радостно сообщила:

— Я нашла воду!

— Где?! — прозвучал ликующий вскрик.

— Там, в одной из спален, которой никто не пользуется, есть туалет.

Там полный сливной бачок!

— Фи! — оскорбилась Лиза. — Ты с ума сошла, пить воду из туалета?

Ни за что!

— Там такая же вода, как в кране, — упорствовала Юля.

Находка была встречена без особого энтузиазма. Решено было оставить воду в сливном бачке на крайний случай.

На следующий день, обнаружив как обычно продукты в ящике, девушки поначалу обрадовались:

— А, понял наконец, что нас не проймешь!

Но вскоре их радость сменилась унынием. Еды было крайне мало. Да и была она какая-то не такая… Соленая рыба, чипсы с луком, острое мясо — казалось, их хозяин от души издевался над ними, заставляя есть то, что вызывало мучительную жажду.

Не удержавшись, Алена все же проглотила кусочек рыбы, соблазнившись ее острым запахом. Вскоре она жестоко поплатилась за свою слабость. Ее одолело мучительное, болезненное желание пить. Не совладав с собой, она направилась к сливному бачку, где хранился НЗ, и, испытывая жажду, смешанную со стыдом, выдула целый стакан. А потом и второй…

Надежда на то, что пойдет дождь и можно будет набрать дождевой воды, не оправдалась. Как назло, солнце глупо сияло в зените, поливая землю раскаленными лучами, в бессмысленно лазурном небе не было ни облачка. Уже один вид слепящего небосклона, казалось, вызывал у пленниц неукротимую жажду.

Стратегический совет, собранный вечером, демонстрировал моральное разложение в некогда стройных рядах борцов за свободу.

— Придется уступить силе, — печально промолвила Лариса. — Нам ничего не остается.

— Я же предлагала! — ехидно напомнила Лиза. — Давно надо было сжечь пенопласт, чего мучиться?

— Может быть… — с тоской попыталась было возразить Ольга Витальевна, но Лиза ее зло оборвала:

— Нет, не может быть!

— Давайте подождем до завтра, — неожиданно поддержала Ольгу Витальевну Юля. — Может, у него заговорит совесть, а может, дождь пойдет.

Нельзя отступать, иначе мы быстро превратимся в послушное орудие в его руках.

Именно этого он и добивается!

Отсрочка до утра была получена.

Юля проснулась от шумящих, булькающих звуков. Ей снилось, что упругие струи били по металлическому днищу ванны, шуршали и уносились в водосток. Всю ночь ей мучительно хотелось пить. Разъедаемое солью тело зудело, как будто его терли наждаком.