Книга Сага - Тонино Бенаквиста

– Мы должны закончить «Сагу». Всего одну серию…

– Разве они недостаточно поиздевались над нами? Оставайся здесь, говорю тебе… Можешь даже не возвращаться назад. Завтра к вечеру у тебя будет вид на жительство на любой срок, рабочая карта, квартира на Манхэттене и контракт. Чудеса – это наша работа, парень.

– За месяц мы завершим «Сагу», а потом я сделаю все, что ты хочешь.

Он смотрит на дно своего стакана, делает глоток бурбона и закрывает глаза.

– Лучше сдохнуть.

Остров.

Впереди, по правому борту. Как удается этим островам выглядеть такими гордыми перед теми, кто собирается на них высадиться? Этот расстилается предо мной во всей своей величественной красоте. Не могу понять, что испытываю в эти минуты, сидя на палубе корабля и наблюдая, как мы приближаемся к берегу. Какое-то незнакомое чувство. Вроде почтения.

Чтобы не возвращаться в Париж, я взял билет на рейс Нью-Йорк – Ницца. В Ницце пересел на самолет до Йерска, затем на этот кораблик, на котором полно туристов, действующих мне на нервы с того момента, как только мы покинули Тур Фондю. По секрету спрашиваю у гида, неужели столько туристов высаживается на остров каждый день.

– Раньше туристов привлекал остров Левант, но теперь они переметнулись сюда. Ничего удивительного, когда подняли такой гвалт…

Это остров Лод, самый южный из Йерских островов. И гвалт – очень мягкий эвфемизм; мировая пресса не перестает твердить об этом родимом пятне, появившемся на картах всего полгода назад. Нас ведут по узкой тропинке, откуда виднеется нависающий над обрывом замок. Я ищу взглядом ту, кто должна встретить меня на пристани. Если она не появится через пять минут, мне придется присоединиться к группе туристов и отдаться во власть гидов.

Нет, я вижу, как она машет мне издали рукой…

Волосы спрятаны под белым платком, короткое цветастое платье раздувается от ветра. Она бежит ко мне с радостным криком, я хватаю ее, поднимаю, кружусь вместе с ней, мне хотелось бы держать ее так вечно.

– Если мой возлюбленный увидит эту сцену, он нас сглазит.

– Или набьет мне морду?

– Что вы, он скорее споет под моими окнами серенаду в знак прощения. Вы хорошо доехали?

– Я предпочел бы оказаться здесь не в туристический сезон.

– Туристы уедут часов в пять, а потом весь остров будет принадлежать нам. А сейчас я займусь вами. Вначале зайдем ко мне, оставим ваш багаж, потом пойдем обедать. Вы все еще любите пиццу с анчоусами?

– …?

– Я шучу.

Слуги в костюмах начала века забирают мой чемодан. Матильда отдает им распоряжения с таким видом, словно занималась этим всю жизнь. Один из слуг предлагает подвезти нас на забавном маленьком вездеходе, но мы единодушно отказываемся, предпочитая пройтись пешком.

– Видели наверху замок? Мы сходим туда вечером. А маленький домик, выглядывающий из зелени, – мой.

– Кроме вас, на острове никто не живет?

– Никаких туземцев, если вы их имеете в виду. Только человек тридцать обслуживающего персонала и команда из шести ассистентов, которыми я руковожу.

– Это ваш… бизнес?

– Можно сказать и так. Здесь все живут в каком-то сладком безумии, но сразу этого не понять.

Тропинка окаймлена гигантскими пальмами, на острове влажно и жарко, и у меня создается впечатление, что я попал на Мадагаскар. При таком климате хочется надеть что-нибудь белое и с нетерпением дожидаться вечера. Дом Матильды выглядит все красивее по мере того, как мы к нему приближаемся. Он похож на небольшой охотничий павильон в Фонтенбло – весь из белого камня, с овальными окнами.

Расположенный рядом с домом бассейн, едва заметный за оградой из розового лавра, совсем не портит картину. Но что я делаю в этом раю? Внутри мне нравится меньше: анфилада комнат, охровые и пастельные обои, мебель прошлого века.

– Моя любимая комната – будуар.

– Настоящий?

– Настоящий. Могу поселить вас там, когда вам захочется побалагурить.

Она показывает мою комнату и ненадолго оставляет одного. Чемодан лежит в кресле в стиле Людовика XV, одежда аккуратно повешена в гардероб. Я бросаюсь на огромную кровать и делаю несколько движений кролем, чтобы добраться до подушек. Мне хочется закричать: «Да здравствует аристократия, да здравствуют привилегии!». Подойдя к окну, вижу в бассейне здоровенного парня, плавающего взад и вперед по водной дорожке.

Горничная в наряде викторианской эпохи приносит мне полотенца и халат, украшенный гербом замка. Я надеваю белую рубашку с короткими рукавами, светло-бежевые брюки и спускаюсь к Матильде, ожидающей меня у лестницы.

– Все выглядит намного лучше, чем в вашем письме.

– В этом доме никто не жил лет пятьдесят.

Я следую за ней в небольшой зал, где уже накрыт стол. Сразу же хватаюсь за бутылку с вином, но метрдотель, тоже в маскарадном костюме, спешит обслужить меня.

– Я видел какого-то красавчика, он барахтался в бассейне.

Она слегка улыбается, не сразу решаясь ответить.

– Он приехал на остров три недели назад и остался здесь. Очень независим, это его главное достоинство. Когда мы устанем друг от друга, он возьмет свой чемодан и я провожу его до пристани. Убеждена, что ему очень быстро найдется замена. Не сердитесь, жизнь в замке сделала меня фривольной.

Я никак не могу привыкнуть к новой Матильде. Та Матильда, у которой каждая фраза была проникнута нежностью, осталась на континенте. Может, оно и к лучшему, эта Матильда говорит все напрямик.

Нам приносят вкуснейшие блюда и лучшие в мире вина, но тип за моей спиной, пытающийся предупредить мой малейший жест, несколько портит удовольствие. Матильда замечает это и просит его удалиться.

– Обычно я здесь одна, но Принц настоял на том, чтобы вас приняли как можно лучше.

Не знаю, что удерживает меня от смеха, когда она произносит «Принц».

– Он же не знаком со мной.

– Вы – мой друг, и этого достаточно.

Я приехал на остров, чтобы поговорить с Матильдой и попытаться раскрыть тайну ее пребывания здесь. Во время путешествия я придумывал разные гипотезы, но ни одна не показалась мне достаточно правдоподобной.

– Признайтесь, он действительно существует… этот… кстати, как его?

– Принц Милан Маркевич де Лод.

– Оставьте ваши шуточки.

– Его имя можно найти в исторических книгах, и сегодня вечером он ждет нас на ужин.

– Вместе со своим племенем?

– Те, кого вы так легкомысленно называете «племенем», не только члены королевской семьи, но и мои лучшие друзья. Я вам представлю их, и вы увидите, какие это приятные люди.