Книга 21.12 - Дастин Томасон

— Ты идешь, жрец?

Но был настолько уверен в ответе, что не стал дожидаться его.

Виктор же задержался, наблюдая, как Стэнтон одной рукой зажимает Роландо рану, а другой пытается массировать ему грудь.

Чель продолжала держать голову Роландо. Она случайно испачкала кровью его волосы и сейчас старалась не смотреть на лужу, которая растекалась прямо под ней.

— Чель… — выдавил из себя Виктор после долгой паузы, — я понятия не имел, что он вооружен. Мне так жаль! Я…

— Это твоя вина, Виктор. Именно ты в ответе за все. Убирайся!

Он повернулся, чтобы уйти, но в дверях остановился и прошептал, обращаясь к ней:

— Ин Лак’еш.

И пропал из виду.

Минуту спустя, даже сидя на полу с Роландо, Чель смогла заметить отсвет фар грузовика в окнах лаборатории, который сразу же померк в ночи.

Она знала, что больше никогда не увидит ни Виктора, ни древней книги. И что слышала его самую последнюю фразу, адресованную ей одной:

— Я — это ты, а ты — это я.

30

Автостраду окутывали облака черного дыма от лесных пожаров в горах Санта-Моники. Звено истребителей Ф-15 в строгом строю пророкотало сверху, оставив серые полосы на беспросветном ночном небе. Тихоокеанский прибрежный хайвей местами выглядел как кладбище старых автомобилей — сотни машин были брошены прямо посреди дороги либо из-за поломок, либо из-за нехватки горючего, и их то и дело приходилось объезжать.

Прошло уже два часа с тех пор, как Виктор обманом помог Шеттеру миновать охрану и проникнуть в музей Гетти, и Чель теперь лишь безмолвно смотрела в окно машины. Им со Стэнтоном не удалось спасти жизнь Роландо. К тому времени, когда Стэнтон сдался и окончательно оставил все попытки реанимировать молодого человека, они оба покрылись пятнами его крови. А потом Чель еще минут двадцать баюкала на руках голову мертвого Роландо, нашептывая на к’виче в ухо покойному другу слова молитвы о ниспослании ему благополучного пути в потусторонний мир.

С тех пор они со Стэнтоном не обменялись ни словом о том, что случилось. Но оба знали, что им надлежит сделать. Скоро Стэнтон свернул с хайвея и направил свою «ауди» к общественному пляжу в Санта-Монике. Прибрежная полоса оказалась совершенно пустынна. Только на стоянке они увидели поджидавшую их машину — Стэнтон позвонил Дэвису и назначил встречу в этом уединенном сейчас месте.

К огромному удивлению Стэнтона, из машины Дэвиса вместе с хозяином выбрался еще один мужчина.

— Как сам, док? — спросил Монстр вместо приветствия.

— А я переживал за тебя, приятель, — отозвался Стэнтон. — Гадал, куда это ты запропастился.

— «Копы» вышвырнули нас из помещения шоу, так что нам с моей наэлектризованной малышкой пришлось найти себе убежище в туннеле под пирсом в Санта-Монике. Ты себе не представляешь, как полезно в таких случаях иметь подружку, которая может давать хоть немного света!

Если Чель и была удивлена, встретив одного из самых экзотических персонажей Венецианского пляжа, то виду не подала. Она молчала и мыслями явно находилась сейчас далеко отсюда.

— Как же вы двое познакомились? — поинтересовался Стэнтон, когда они принялись выгружать оборудование из автомобиля Дэвиса.

— Я постучал в дверь твоего дома в Венеции, — сказал Монстр. — Никто не отозвался, и я вошел. У тебя там все вверх дном, как после неудачного научного опыта, брат. И мыши пищат в клетках. Я немного подождал, но ты не возвращался, и тогда мне пришло в голову позвонить в твою ученую контору и спросить, как у тебя дела.

— Ему повезло, что трубку снял я, а не один из лакеев Каванаг, — подхватил рассказ Дэвис. — Они теперь глаз не спускают с того, что мы делаем в институте. Я бы и пробирки не смог сейчас оттуда вынести, не говоря уже о микроскопе.

Стэнтон посмотрел на Монстра:

— Так все это богатство из моего дома?

— Электра помогла мне собраться. И она до сих пор заботится о брошенных вами мышах.

— Вам вдвоем лучше у меня и остаться. Пока обстановка не нормализуется.

— Бог знает, когда это произойдет. Но все равно ловлю тебя на слове! Спасибо.

— Ты и в самом деле считаешь, что сможешь найти то место без книги? — сменил тему Дэвис.

— Не забывайте, что у нас в компьютере есть копия текста, перевод и карта, — ответила за него Чель. И это были первые слова, которые она произнесла за долгое время.

— Я бы сказал, что ты окончательно сошел с ума, но только тебе это и самому прекрасно известно, — сказал Дэвис Стэнтону.

— А ты видишь другой вариант? — спросил Стэнтон. — По радио сообщили, что число заболевших только в Нью-Йорке уже перевалило за пять тысяч.

Они перетащили в «ауди» Стэнтона костюмы биозащиты, приборы для анализов, микроскоп, способный работать на батарейках, и прочее оборудование для передвижной лаборатории. В последнюю очередь Дэвис достал из своего багажника обычную сумку.

— Здесь двадцать три тысячи долларов наличными, — сказал он. — В институте скинулись — кто сколько смог. И еще вот это.

Он приоткрыл сумку чуть шире, чтобы продемонстрировать лежавший в самом низу пистолет, взятый из сейфа в доме Стэнтона.

— Спасибо, — сказал Стэнтон. — Спасибо вам обоим.

— Как ты собираешься вырваться отсюда, док? — поинтересовался Монстр. — Они только что направили еще пятьдесят тысяч солдат на охрану границы. Патрули дежурят через каждую милю, а найти частный самолет или «вертушку» стало вообще невозможно.

Стэнтон посмотрел на Чель, а потом окинул взглядом гладь океана.

Когда к югу от Канан-Бич на побережье Малибу показались корпуса университета Пеппердайн, Стэнтон резко свернул влево на проселок и ехал по нему до тех пор, пока дорога не уперлась в тупик. Им пришлось несколько раз пешком подняться и спуститься по скалистому берегу, чтобы перенести все свое имущество на пляж. А потом оставалось только ждать. Это был один из самых опасных участков прибрежной зоны Малибу, через который провести судно ночью мог только тот, кто знал здесь каждую подводную скалу и отмель. Но даже несмотря на это, все равно следовало опасаться, что сюда неожиданно может наведаться береговая охрана.

Наконец в нескольких сотнях ярдов от них мигнул фонарик. Спустя несколько минут к пляжу причалила на небольшом ялике Нина. Волосы ее, по обыкновению, спутались от ветра, в лицо буквально въелась морская соль.

— Ты все-таки смогла сюда проскочить, — сказал Стэнтон, когда лодка врезалась носом в песок.

Они обнялись, а Нина с усмешкой бросила:

— Твое счастье, что я всю жизнь привыкла прятаться от портового начальства и пограничников.

Даже при столь необычных обстоятельствах странно было находиться в обществе двух этих женщин одновременно.