Книга Коллекционеры - Дэвид Бальдаччи

Этот парень в Лэнгли просиживал штаны в собственном кабинете. С реальными опасностями он имел дело только когда читал триллеры, которые страшно любил. Он крайне мало знал о прошлой работе Сигрейвза в агентстве. Сообщество людей с кодовым индексом «три шестерки» было по вполне понятным причинам строго охраняемой тайной. Однако босс знал, что Сигрейвз много лет был задействован в полевых операциях в таких местах, которые принято называть «горячими точками». По этой причине к Сигрейвзу относились с гораздо большим уважением и почтением, чем к какому-нибудь рядовому сотруднику офиса.

В раздевалке, пока его босс принимал душ, Сигрейвз открыл свой шкафчик и достал полотенце. Вытер лицо, высушил волосы. Потом они с боссом поехали Центр Рестона и пообедали в ресторане «Клайд», устроившись возле газового камина в центре элегантно оформленного обеденного зала. Когда шеф уехал, Сигрейвз прогулялся по Мейн-стрит и остановился напротив кинотеатра.

Именно в таких местах, в небольших парках, шпионы в прошлом устраивали свои тайники, где оставляли добытую информацию или получали деньги. Сигрейвз представил себе, как некто незаметно передает кому-то ведерко попкорна, в котором имеется кое-что помимо дополнительной порции масла. Малозаметная, но в конечном итоге все же неуклюжая метода в тонком искусстве шпионажа. Он уже получил нужную ему информацию, проведя вечер с начальником собственного отдела, и при этом однозначно никто не заметил, как это было проделано.

ЦРУ практически никогда не вело наблюдение за двумя своими сотрудниками, отправившимися куда-то вместе, особенно на теннис или на обед. То, как в агентстве воспринимали традиционного шпиона, подразумевало, что это занятие для одиночки. Именно поэтому он и предложил своему ничего не подозревающему шефу поиграть в теннис и пообедать.

Он поехал домой, там достал полотенце, которое захватил из раздевалки, и прошел в небольшую комнату в подвале, бетонированную и с особой облицовкой – свой маленький «сейф», недостижимый для чужих любопытных глаз. Разложил полотенце на столе, рядом поставил утюг с отпаривателем. На полотенце имелся ярлычок с логотипом фитнес-центра, но не пришитый, как если бы полотенце действительно принадлежало фитнес-центру, а едва державшийся на ворсинках ткани. Такие легко удаляемые с помощью утюга картинки дети любят ляпать себе на одежду. Он быстро снял ярлычок и на обратной его стороне увидел, ради чего потел три сета теннисного матча: четыре кусочка пленки по два дюйма длиной каждый.

С помощью сложного увеличительного устройства, которое по каким-то причинам его работодатели разрешали иметь своим работникам определенного уровня в личном пользовании, он прочитал и расшифровал информацию, записанную на пленке. Затем перешифровал текст и перевел в формат, необходимый для передачи Альберту Тренту. Он занимался всем этим до полуночи, но совсем не устал. Когда Сигрейвз был киллером, то часто работал по ночам, а от старых привычек избавиться крайне трудно.

Покончив с этим, он перешел еще к одному делу, после выполнения которого можно будет считать день завершенным. Сигрейвз отпер особый шкаф и отключил сигнализацию. Потом вошел внутрь. Он заходил сюда по крайней мере раз в день, чтобы взглянуть на свою коллекцию. А сегодня собирался добавить в нее еще один экспонат, хотя его и раздражало, что только один, в то время как их должно быть два. Он достал из кармана запонку Корнелиуса Бина, которую добыл партнер Сигрейвза из фирмы «Файр контрол инк.». Бин, видимо, обронил ее, когда приезжал туда; этот визит в конечном счете стоил ему жизни. Бин, по всей вероятности, догадался о причине смерти Джонатана де Хейвна, и нельзя было допустить, чтобы он этой информацией с кем-то поделился.

Сигрейвз положил запонку на полочку рядом с детским слюнявчиком. От женщины, которую он застрелил вместе с Бином, у него не было ничего. Он, конечно, выяснит ее имя и обязательно заполучит что-нибудь из ее вещей. Бина он застрелил первым. Тот свалился мешком, полностью открыв девицу. Она как раз собиралась приступить к оральному сексу. Стоя на коленях, она обернулась к окну, откуда прилетела первая пуля. Сигрейвз не имел понятия, видит она его или нет, да это и не имело никакого значения. Он не дал ей возможности даже закричать. Пуля разнесла ее красивое личико. Хоронить точно будут в закрытом гробу – так же как и Бина. Выходное отверстие от пули всегда гораздо больше входного.

Уставившись на пустое пространство рядом с запонкой, Сигрейвз дал себе слово, что непременно раздобудет что-то из ее вещей и его коллекция будет на сто процентов соответствовать состоянию дел на сегодняшний день. Именно к этому он всегда и стремился.

Глава 46

Это заняло у Стоуна некоторое время, но он все же сумел отделаться от тащившегося за ним «хвоста». Он тут же направился в заброшенный дом возле кладбища, который использовал в качестве запасного убежища. Там переоделся и поехал на Гуд-Феллоу-стрит. Прошел мимо дома де Хейвна, потом мимо особняка Бина. Там окопались репортеры, явно поджидая выхода несчастной и безутешной вдовы. Поврежденный пожаром дом через улицу казался пустым.

Пока он вел наблюдение, делая вид, что изучает карту, к дому подъехал большой фургон для перевозки мебели, и из него вылезли два здоровенных грузчика. Горничная открыла им дверь, и репортеры напряглись. Громилы зашли внутрь и через несколько минут выволокли большой деревянный сундук. И хотя было видно, что это очень сильные парни, груз явно был тяжелым. Стоун буквально ощущал, что сейчас думают репортеры: миссис Бин спряталась в сундук, чтобы избежать встречи с журналистами. Какой мог бы получиться эксклюзивный репортаж!

Многие тут же повыхватывали сотовые телефоны, несколько журналистов бросились по своим машинам и последовали за фургоном, который уже отъехал от дома. Две машины с репортерами, караулившими у задней двери дома, вылетели из соседнего переулка. Но некоторые остались на месте, по всей видимости подозревая, что это всего лишь хитрый трюк. Кое-кто сделал вид, что уезжает, но на самом деле просто заняли новые позиции вне видимости из дома Бина. Минуту спустя парадная дверь снова отворилась, и на крыльце появилась женщина в форме горничной и в большой шляпе с обвисшими полями. Она села в машину, припаркованную во дворике перед домом, и отъехала.

И опять Стоун ощутил общую мысль всех репортеров. Мебельный фургон был отвлекающим маневром, а мадам вырядилась горничной. Остававшиеся на месте журналисты рванули к своим машинам и бросились в погоню. Еще двое репортеров появились с соседней улицы, несомненно проинформированные коллегами о развитии событий.

Стоун быстро свернул за угол и пошел вдоль соседнего дома, который примыкал к владениям Бина сзади. Здесь тянулся узкий переулок. Стоун притаился за высокой живой изгородью. Ждать пришлось недолго. Мэрилин Бин появилась через несколько минут – в брюках, в длинном черном пальто и низко надвинутой широкополой шляпе. Добравшись до конца переулка, она осторожно огляделась.

Стоун вышел из-за живой изгороди:

– Миссис Бин?

Она вздрогнула и обернулась к нему.

– Кто вы? Очередной репортер? – раздраженно спросила она.