Книга Санктус. Священная тайна - Саймон Тойн

Лив посмотрела на шрамы, покрывающие тело старика. Точно такие же были у Сэмюеля.

— Откуда они? — спросила она у Оскара.

— Это часть приготовлений к церемонии посвящения. Ритуал проводится каждый месяц на верхних, строго охраняемых от посторонних уровнях — в пещере, из которой можно попасть в часовню Таинства. Послушнику дают деревянный крест Тау со скрытым внутри жертвенным кинжалом. Он должен наносить себе глубокие раны.

В глазах старика появилось отсутствующее выражение. Пальцы правой руки слегка погладили кольцеобразный шрам на бицепсе левой.

— Глубокие раны должны символизировать глубокую веру. Те, кто верует, исцелятся благодаря чуду.

Пальцы скользили по груди вдоль шрамов.

— Как бы глубоко послушник ни резал свое тело, раны заживали практически мгновенно.

Оскар посмотрел в глаза девушке.

— Близость к Таинству наделяет людей долголетием и хорошим здоровьем. Мне почти сто шесть лет, а по биологическому возрасту — лет на сорок меньше. Если бы ваш брат остался жив, то и он жил бы очень долго. Его готовили к тому же, к чему готовили и меня.

Старик ударил пальцами по клавиатуре. Знакомое изображение экранной заставки растаяло, а на его месте возникла одна из фотографий, сделанных во время вскрытия тела. Лив увидела клеймо в виде знака Тау, выжженное на левом плече Сэмюеля.

— Ваш брат продвинулся дальше меня, — указывая на экран, сказал Оскар. — У него на теле — символ Таинства. А у меня, — показывая девушке голое плечо, добавил он, — нет. Только те, кто полностью прошел церемонию посвящения, имеют этот знак, только они видели Таинство.

На глазах Лив появились слезы.

— А вам почему ничего не удалось узнать? — спросила она.

— Мы не единственные, кто хорошо знает историю, — надевая через голову хлопчатобумажную водолазку, сказал Оскар. — Святые внедрили шпиона в нашу организацию. Они прослышали о существовании вражеского агента в их среде, но не знали, кто это.

Старик поправил рукава и высокий воротник.

— Внутри Цитадели началась охота на ведьм. Братья-монахи принялись обвинять друг друга, вспоминать старые обиды. Моя жизнь стала невыносимой. Я знал, что время на исходе, поэтому начал действовать необдуманно и шел на неоправданный риск. Послушник Тибериус увидел, как я кладу в карман осколок сланцевой таблички. Он был моим другом, но по выражению его глаз я понял, что он меня выдаст. Поэтому я устроил поджег в библиотеке и, воспользовавшись дымом и переполохом, пустился в бега. Я добрался до нижних уровней горы, выбил скамьей окно и выпрыгнул во тьму. Пролетев более ста футов, я упал в ров, наполненный водой, и переплыл на другую сторону. В мире тогда грохотала война. Стоял июль 1918 года. Я скрывался до тех пор, пока посланные за мной рыцари Таинства, так называемые кармины, не обнаружили в траншеях Бельгии разорванное снарядом тело одного бедолаги, которого приняли за меня. Преследователи вернулись обратно, довольные, что, сбежав из Цитадели, я вскоре нашел свою смерть. Тем временем меня перевезли в Бразилию, где я живу до сих пор.

— А зачем вы вернулись? — спросила Лив. — Что такого важного в смерти моего брата?

— Сбежав, я унес с собой обломок таблички и знания, достаточные для перевода фрагмента текста. На сланце были начертаны первые строчки пророчества, предсказывающего то, что случится, когда истинная природа Таинства будет раскрыта, на земле восстановится должный порядок вещей и: «И падет сей крест, и восстанет он, и освободится Таинство, и настанет новая эпоха…» Это пророчество дало нам надежду. Двадцать лет назад эта история имела продолжение. Джон Манн, муж моей дочери и отец Габриеля, нашел осколки табличек, на которых был записан альтернативный вариант «Книги Бытия».

Оскар взглянул на Катрину. При упоминании о муже женщина погрустнела.

— Археологи раскопали всего несколько фрагментов, но новость об открытии достигла Цитадели. У них повсюду информаторы. Место раскопок находилось в отдалении от населенных пунктов. На археологов напали. Кто? Этого мы не знаем, но можем догадаться. Мы не нашли ни трупа Джона Манна, ни обнаруженных им табличек.

Оскар моргнул и потупился. Его молчание произвело большее впечатление, чем какие-либо слова. В комнате стало тихо. Каждый из собравшихся предавался воспоминаниям. Единственное, что двигалось, — изображение на мерцающем экране позабытого всеми телевизора.

— Мой отец умер в поисках правды, — произнес Габриель. — Не все найденное им потеряно безвозвратно. Он принял меры, и самый важный фрагмент был спасен. Мы сложили его с началом пророчества, которое похитил из Цитадели дед, и вот что получилось:

Истинный крест появится на земле,

И увидит всякий сей крест,

И будет удивлен,

И падет сей крест,

И восстанет он,

И освободится Таинство,

И настанет новая эпоха,

Когда придет избавление от мучений.

Лив слушала слова пророчества и представляла себе брата стоящим на вершине горы в позе знака Тау. И вот он падает.

«И падет сей крест».

Девушка посмотрела на рисунок в своей записной книжке. Ее взгляд остановился на еще одном «упавшем кресте» — шраме в том месте, где они были соединены при рождении. Рука Лив коснулась шрама под одеждой.

«И восстанет он».

Ее взгляд переметнулся на Оскара.

— Есть кое-что, что вам следует знать обо мне и о Сэмюеле. Поднявшись со стула, Лив, подобно старику, начала снимать футболку.

103

Афанасиус и отец Томас вошли в римский отдел библиотеки и с минуту стояли, вглядываясь во тьму и вслушиваясь в гробовую тишину.

Никого.

Римский отдел размещался в самом большом из старых книгохранилищ. В нем, кроме прочих сокровищ, были собраны все апостольские первоисточники, из которых впоследствии составили Библию. Постепенно столбы света, следовавшие за ними, тускнели, а потом приобретали оттенок полированной меди. Кроме столбов, единственным источником света в зале были встроенные в каменный пол лампочки.

Кажется, и впрямь никого.

Афанасиус взглянул на отца Томаса, затем повернулся и зашагал прочь вдоль первого ряда полок. Его дыхание участилось. Сухой воздух неприятно царапал носоглотку. Вскоре язык во рту пересох и стал похож на один из пергаментных свитков, лежащих на полках.

Дойдя до перекрестка, управляющий остановился. Справа был боковой проход, который, изгибаясь, шел параллельно главному. Афанасиус оглянулся. Блеклый оранжевый свет вокруг отца Томаса казался далекой, угасающей во тьме свечой. Не сводя с этого света глаз, управляющий медленно зашагал обратно, вдоль параллельного прохода. Когда он зашел за книжный шкаф, свет на секунду исчез, но, когда отец Томас тоже начал двигаться, появился вновь. Этот план действий был предложен его другом во время совещания в часовне. Направляясь навстречу друг другу, они смогут разглядеть все, что находится между ними. При определенном везении поиски не займут много времени.