Книга Седьмой круг ада - Игорь Болгарин

– Вероятно, вам сказал барон?

– Нет, это я спросил барона.

В устремленных на Татищева темных, с хитринкой глазах генерала промелькнула усмешка.

– Хотите уточнить мой источник информации? Право, не стоит, Александр Августович. Я же у вас не спрашиваю, кто из офицеров моего окружения работает на контрразведку! Отсутствие сведений от Уварова обеспокоило меня в связи с тем, что его миссия, как вы сейчас убедились, оказалась не такой уж секретной. Не повлияло ли это отрицательно?

– Никто, кроме меня, не знал о миссии Уварова. Остальные выполняли мои приказы.

– И все же… Дня три тому назад я узнал, что баронесса Мария Дмитриевна схвачена чекистами.

Татищев улыбнулся:

– Я знаю, откуда у вас эти сведения. Из лондонской газеты «Таймс». Но они не соответствуют действительности.

– Как же возникла эта «утка»?

«Стараниями Хаджет Лаше, черт бы его побрал с этой привычкой обгонять события и время!» – мысленно ответил на вопрос Татищев. Вслух же сказал:

– Боюсь, что толком этого даже в редакции «Таймс» не знают. Авторы липовых сенсаций обычно не обнаруживаются. Я так понимаю, что беспокойство по поводу тревожных публикаций выразил Петр Николаевич?

– Но сведения о пребывании баронессы в Петрограде могли стать достоянием прессы, если об этом знали только вы?

– А уж тут, ваше превосходительство, позвольте возразить, – выставив перед собой руку, произнес Татищев. – Одно дело – миссия Уварова, и совсем другое – факт пребывания баронессы в Совдепии. В свое время Петр Николаевич уже посылал кого-то в Петроград. Это – раз. Баронесса, где бы она ни находилась, общается с людьми. Это – два. А может быть, еще и три, и пять, и десять.

Татищев, уже перехватив инициативу, не дал Артифексову вставить слово.

– Между прочим, у меня есть основания полагать, что баронесса уже находится в безопасности. Вчера я запросил английскую миссию в Гельсингфорсе. Жду ответа. Как только получу ответ, тотчас же доложу!

Артифексов рассеянно кивнул головой. Татищев понял это как конец беседы и покинул кабинет.

Солнце стояло в зените, когда от северного причала константинопольской пристани Топ-Хане отошел пассажирский двухпалубный пароход «Кирасон». Город растворялся в солнечном мареве. Пассажиры первого класса не расходились с верхней палубы, любуясь голубыми водами Босфора. В это время в ходовой рубке «Кирасона» капитан читал радиодепешу из конторы пароходства: «Сбавьте ход до малого. Примите с катера опоздавшего пассажира».

– Ход до самого малого!

Пока пассажиры недоумевали о причинах этой неожиданной остановки, вдали показался быстро идущий к пароходу катер.

– Трап по левому борту! – послышалась команда. Рулевой плохо рассчитал, и катер ударился о борт, раздалась дружная ругань матросов, треск корабельной обшивки. Наконец катер подтянули к пароходу, опоздавший пассажир в сопровождении матросов с чемоданами невозмутимо поднялся на борт.

На нем был начинающий входить в моду плащ с широкими подкладными плечами, стянутый поясом, широкополая шляпа, модные полуботинки с тупыми носами. Пассажиры верхней палубы пытались отгадать: кто же он, человек, обладающий правом останавливать пароходы?

– Это генерал, – сказал хмурый немолодой полковник.

– Это французский дипломат, – уверенно сказала немолодая дама. – Генералы одеваются старомодно.

Полковник досадливо поморщился, подозвал стюарда.

– Кто этот… с катера? Француз?

– В книге пассажиров записан как русский, господин полковник. Василий Борисович Федотов.

Полковник пожал плечами, зашагал по палубе тем твердым и уверенным шагом, каким ходят пожилые военные всех стран.

«Кирасон» вышел в открытое море и взял курс на Севастополь. Короткие сумерки сменила ночь. В высоком небе зажглись звезды. Пароход, с плеском рассекая мелкие волны, оставлял за собой широкую серебристую ленту. На верхней палубе было полутемно и тихо. Зато в пароходном ресторане стало людно и шумно. Слышалась английская, французская речь. Разговоры на русском, украинском… Собравшихся здесь объединяло одно: возможность платить. Но непонятно было, зачем эти респектабельные дамы и господа и еще какие-то типы неопределенного сословия, явно не умеющие носить свои дорогие костюмы, плывут к нищим берегам Тавриды, объятым гражданской войной.

Вошел в ресторан и Фролов.

– Мой стол? – бросил он метрдотелю.

– Пожалуйста, сюда прошу! – Метрдотель торжественно проследовал к заказанному столику.

Фролов сел, рассеянно оглядел зал. Взгляд его несколько оживился, когда он увидел пожилого полковника, вошедшего в ресторан, – свободных столов уже не было. Кивнул метрдотелю:

– Пригласите за мой стол полковника. Если он пожелает, разумеется.

Когда полковник подошел к столу, Фролов привстал:

– Прошу вас. Вы меня совершенно не стесните – я один. – Полковник поблагодарил и сел к столу. Фролов повернулся к метрдотелю: – Съел бы я тепчихану, если есть хорошая баранина…

– У нас сегодня отличная баранина!

– Но прежде – осетрины отварной с хреном, икры черной, паштет печеночный, если свежий. Не забудьте маслины.

Метрдотель почтительно склонил голову:

– Вино какое прикажете?

– Под закуску – смирновской водки. К баранине предпочитаю бордо.

Полковник прислушивался к тому, что говорил его сосед по столу. Он понимал толк в кухне и считал это признаком хорошего тона.

Официанты начали расставлять блюда с закуской. Фролов взял графин.

– Господин полковник, разрешите? – Не дожидаясь ответа, наполнил две рюмки.

Полковник неприязненно посмотрел на соседа по столу – ему не нравилась такая развязность.

– В Севастополе живете? – спросил он.

– Нет. По делам следую.

– По торговым, – совсем уже неприязненно уточнил полковник, не сомневаясь в купеческом звании соседа.

– Господин полковник, я еду в Севастополь не для того, чтобы скупать в местных конфекционах шубы с чужого плеча. Я коммерсант и банкир, а не лавочник. Занятие свое считаю нужным и полезным. Можно по-разному служить России – с оружием в руках на поле брани, на дипломатическом поприще, но и в коммерции тоже. Для содержания армии нужны немалые деньги. И в твердой валюте… Что ж, мы зарабатываем ее!

Он протянул полковнику визитную карточку с золотым тиснением: «Федотов Василий Борисович. Совладелец банкирского дома «Борис Жданов и К°».

– Полковник Дубяго Виктор Петрович! – Хмурое лицо полковника несколько разгладилось.

Они выпили за знакомство, принялись за еду. Полковник потихоньку наблюдал за своим новым знакомым. Его лицо выглядело добродушным. Но иногда голубые глаза вдруг на мгновение становились холодными, льдистыми, и можно было заключить, что жесткость и властность тоже присущи этому человеку. Полковник отметил также, что новый знакомый внимательно следит за модой: лацканы пиджака узкие, яркий галстук-бабочка, бриллиантовая булавка, такие же бриллиантовые запонки в манжетах белоснежной рубашки.