Книга Изгои - Маргарет Мерфи

Рикмен не понял, то ли он про виски, то ли про встречу с инспектором, отставленным от ведения дела об убийстве.

– Сижу на таблетках, – пояснил Фостер, поглаживая горло. – Но все равно мужчине необходимо чем-то смазывать горло.

Рикмен пододвинул кресло и тяжело осел в него, не снимая пальто. До сих пор он не понимал, насколько устал. Он не думал, что сможет спать, но и не был расположен заполнять тишину дружеской болтовней.

– Ли, я признателен, что ты заехал, но если есть какое-то дело, может, мы к нему перейдем?

– Включи мобильник, – попросил Фостер.

– Что?

– Я принял звонок на твой служебный где-то с час назад. Оператор не врубился и переключил его на твой аппарат.

– Дальше что?

Фостер посмотрел на часы:

– Он должен звонить с минуты на минуту.

– Он?

– Ты включишь эту хрень или нет?

Заинтригованный Рикмен выполнил просьбу. Он был признателен другу за то, что ему есть чем заполнить мучительную пустоту.

– Доволен? Ну а теперь объясни.

– Звонивший сказал, что у него есть информация по убийствам.

– Ну и?

– Ну и ничего. Ни с кем не хочет говорить, кроме тебя.

– Хоть что-нибудь скажи, Ли. Он молодой? Старый? Англичанин? Иностранец?

– Определенно иностранец. Возможно, палестинец. Или иракец. – Он пожал плечами. – Все эти орлы с полотенцами на головах на мой слух говорят одинаково.

Рикмен вдруг вспылил:

– Господь всемогущий! Фостер, ты что, кроме этого ничего не понял?

Фостер не ответил.

Рикмен поставил стакан и попытался обуздать свое раздражение. Ему хотелось кого-нибудь ударить, причинить боль, но он не может вымещать зло на Фостере. Он не должен становиться таким, как его отец. Рикмен полжизни потратил на борьбу с наследственным демоном отцовского нрава. И сейчас нельзя ему уступать.

– Ты дал этому человеку мой номер? – Ему казалось, что голос звучит как обычно.

Фостер кивнул:

– Я велел ему звонить после одиннадцати. Посчитал, что смогу разыскать тебя к этому времени.

Рикмен не стал говорить Фостеру, что был близок к тому, чтобы совсем не возвращаться домой. Дом принадлежал Грейс, и, куда ни глянь, все хранило память о ее детстве и юности. И о трех годах их совместной жизни. Как же он мог находиться здесь без нее?

– Этот звонивший… Он назвался?

– Нет. Я бы сказал, осторожный тип.

Рикмен сверился с часами. Одиннадцать десять. Может, человек уже звонил и решил, что больше не стоит, когда телефон Рикмена был отключен? Он уже подумывал приняться за выпивку и продолжить свой путь к забвению, когда телефон ожил.

– Вы инспектор-детектив Рикмен? – Мужчина не поздоровался.

«Судя по акценту, возможно, иранец», – подумал Рикмен.

– Я инспектор Рикмен, – подтвердил он. – А вы не хотите представиться?

– Нет. Пока. У меня есть информация.

– Что за информация?

– Не по телефону. При встрече.

– Хорошо. – Рикмен полез в карман за блокнотом и ручкой. – Где?

– Дувр.

– Дувр? – Сидевший напротив него Фостер вопросительно поднял брови. – Дувр в шести часах езды отсюда. Ради чего я должен отмахать шесть часов, чтобы встретиться с кем-то, кто не хочет ни назваться, ни объяснить, что за информацию он мне предлагает?

Мужчина нервно кашлянул:

– Очень опасно для меня. – Рикмен будто увидел, как он прикрывает трубку рукой. – Я знаю, почему те люди умирали.

– Какие люди?

– Сами знаете какие.

– Вам придется рассказать мне чуть побольше.

– Нет. Откуда мне знать, что вы и есть инспектор Рикмен? Я должен вас видеть. Или вы приедете, или я кладу трубку, и вы меня больше не услышите.

– Хорошо, – успокоил его Рикмен. – Хорошо. – Ему ничего не оставалось делать. – Где в Дувре?

Он сделал несколько записей и закончил разговор.

– Ну? – спросил Фостер. – Как ты его узнаешь? Голубая гвоздика в петлице или что?

Рикмен посмотрел на него с иронией:

– Сказал, что сам меня узнает.

– Спасибо телевидению. Ну и что, поедешь?

– Да, – ответил Рикмен. – Я думаю, он не врет. Несмотря на разыгранную мелодраму, мне кажется, он что-то знает.

– Будем надеяться, а? – сказал Фостер. – Будем надеяться ради нас всех.

Глава 38

Проливной дождь и порывистый ветер затрудняли движение. Рикмен даже радовался, что ему приходится внимательно следить за дорогой: музыка его нервировала, а голоса знаменитостей на Радио-4 действовали усыпляюще. Он чувствовал себя изолированным от остального мира в теплом салоне машины, а темнота и дождь только усиливали это ощущение.

Бензоколонки на магистрали были безлюдны и излишне ярко освещены, закрыты почти все магазины и рестораны. В тех, что были открыты, немногочисленные посетители выбирали столики подальше от остальных, они слонялись по огромным фойе, заказывали кофе покрепче и сладкие закуски. В проносившихся мимо автомобилях люди ехали парами, семейными группами, молодежь – компаниями по три-четыре человека. Ехавший в одиночку Рикмен казался среди них белой вороной.

Он летел от заправки до заправки, пересекая невыразительный черный пейзаж. Только в Бирмингеме его внимание привлекли ярко освещенные центр развлечений и здание правления Королевского автомобильного клуба, стеклянный фасад которого рассекал дождь, как нос корабля морские волны. И снова пустынная магистраль и непроницаемая темень.

В Нортгемптоне он остановился выпить кофе и сидел, уставившись в свое отражение в забрызганном дождем стекле. Вдалеке прогрохотала колонна большегрузов, будто поезд по невидимым рельсам. Накладываясь на его собственное отражение, не раз появлялось лицо Грейс, и он начинал задыхаться. Голова в пластиковом мешке, кожа бледная до синевы, глаза закрыты. Сможет ли он когда-нибудь теперь вспомнить ее живой и улыбающейся?

К четырем утра он добрался до магистрали М25, и машин стало больше. Дорога высохла, ветер почти прекратился, и он на скорости объехал Лондон, постояв лишь немного в очереди на Дартфорд-кроссинг, чтобы съехать на свободное шоссе М20. Эта часть пути, хоть и спокойная, оказалась самой тяжелой: в нескольких городках пришлось снижать скорость, мелькание домов в свете фар больно било по воспаленным глазам. Затем снова монотонное полотно дороги стремительно набегало навстречу и ложилось под колеса миля за милей; лишь короткие участки дорожных работ разнообразили черноту трассы. Единственными ночными путешественниками, кроме него, были водители грузовых фур да случайные туристы, спешащие на ранний дуврский паром либо в туннель под Ла-Маншем.