Книга Ночь Ягуара - Майкл Грубер

— Как ты думаешь, он… ну, он будет и дальше убивать людей? — спросила Дженни.

В ее сознании образ мягкого, незлобивого индейца никак не вязался с людьми, разрываемыми на части.

— В зависимости от обстоятельств. Он хочет, чтобы люди, которые замышляют уничтожить его лес, прекратили это делать. Боюсь, он продолжит убивать тех, кто, по его разумению, виновен в этом, пока они не остановятся, и, может быть, станет забирать жизни в возмещение ущерба. В конце концов, наша цивилизация повинна в куда более кровавых преступлениях, даже если предположить, что кто-то из нас лично ни в чем не виноват.

Кукси умолк, а потом вдруг завел ритмичную песенку, весьма, как оказалось, облегчающую греблю. Они энергично налегли на весла, и каноэ устремилось вперед, словно летя над безупречной водной гладью.

Во Фламинго, когда они возвращали лодку на пункт проката, Дженни почувствовала первое воздействие солнечных ожогов: светлую кожу рыжеволосой девушки лучи солнца опалили даже сквозь ткань. Кроме того, у нее разболелась голова. Напекло, конечно, но тут дело было не только в солнце, но и во множестве непривычных мыслей.

— Ты как, дорогая? — спросил Кукси, когда они вернулись к машине.

— Честно говоря, устала, — призналась девушка. — Если хочешь, можешь сесть за руль.

На лицо Кукси набежала тень.

— Я не хочу, — сказал он. — На самом деле — не могу.

— Ты не научился водить?

— Научился. Но не могу. У меня был несчастный случай на дороге. Мне нервы не позволяют, прости.

— А что за несчастный случай?

Он внимательно посмотрел на нее, и она увидела, как годы снова возвращаются на его лицо, и ей показалось, что это похоже на то, как парень в фильме про мумию превратился в скелет на экране, когда было нарушено заклятие.

— Крупная авария, — хрипло сказал он и, повернувшись, сел в машину со стороны пассажира.

Они поехали, причем с этого момента Кукси подчеркнуто смотрел в окно, и от него исходили мощные вибрации отторжения. У Дженни был обширный опыт общения с раздраженными мужчинами, с мужчинами, ни в какую не хотевшими о чем-то говорить, мужчинами, срывавшими свое раздражение на подвернувшейся под руку особе женского пола, и тому подобными. Поэтому она ни на чем не стала настаивать, а просто отодвинулась и стала вспоминать об интересных и волнующих открытиях этого дня.

В результате ею было сделано еще одно важное открытие: чем больше ты знаешь всякой всячины, тем более интересные разговоры можешь вести сама с собой и вполне можешь обойтись без того, чтобы списывать свою хандру на плохое к тебе отношение со стороны других людей и никчемность собственной безрадостной жизни.

Размышляя таким образом, девушка уверенно вела машину, благо ей всегда нравилось водить, а уж тем более если выдавался случай сесть за руль такой мощной тачки. На узкой, окаймленной с обеих сторон каналами трассе она основательно разогналась, а Кукси подложил под щеку свернутое полотенце, прислонился к окну и, похоже, задремал.

Впереди тащился трактор с прицепом, груженным дробленым известняком, и Дженни, конечно же, решила его обогнать. Выехала на встречную, поднажала и, поравнявшись с трактором, вдруг увидела, что впереди него тащится еще один, точно такой же, а на встречной полосе видны огни приближающегося грузовика. Она надавила педаль газа, выжимая из машины все, что можно. Надсадно взревел мотор, однако, как бы ни велика была скорость, ей казалось, будто время замедлилось и чертова колымага еле тащится, пытаясь обогнать передний трактор. Летевший навстречу грузовик стал отчаянно сигналить, но когда до столкновения, казалось, осталось всего несколько футов, она обогнала-таки прицеп и вывернула на свою полосу.

Оказалось, что Кукси не спит, а изумленно смотрит на нее.

— Жаба с Жабьего Холма, — заявила девушка и нажала на клаксон.

Его лицо смягчилось и «сморщилось» в ухмылку.

— Твоя первая литературная ссылка, насколько я понимаю. Это нормально: как только берешься за чтение, все вокруг начинает связываться с литературными образами. И…

Тут он глубоко вздохнул.

— Понимаешь, когда на меня давят, я просто отгораживаюсь от окружающего мира. Это мой недостаток, тут, наверное, виновата и профессия, и национальность, много чего. Извини, конечно, но я не привык распространяться на болезненные темы.

— Ты рассказал мне о своей жене и змее. Той, из джунглей.

— Рассказал. Ну и что?

— Люди мне всякое рассказывают. Я думала, это потому, что я отсталая, и не важно, что они мне рассказали, понимаешь? Все равно как болтать с куклой. Я к этому привыкла.

— Тогда, может, предположишь, что я разговариваю с тобой как собрат по несчастью?

— Отлично, — сказала она, и он рассказал ей о том, как он вернулся в Англию с телом своей жены, как похоронил ее и как начал много пить, проживая в летнем домике родителей в Норфолке.

С ним жила маленькая дочка, четырех лет, ее звали Джемайма, и однажды он взял ее в паб на ланч и выпил больше пинт, чем следовало, а когда он возвращался домой, на дороге неожиданно оказался трактор, и он резко свернул и врезался в дерево. И ведь ехал не так уж быстро, но этого оказалось достаточно. Девочка на заднем сиденье не была пристегнута, только что она болтала, напевала песенки, а в следующий момент ударилась о ветровое стекло. Она продержалась два дня, а потом он похоронил ее рядом с ее матерью и уехал из Англии.

— Что ты делал?

— О, ничего на самом деле. Странствующий ученый. Нас таких много, подменяем коллег, уходящих в научный отпуск, присоединяемся к экспедициям, включаемся в целевые научные группы, создающиеся под какой-нибудь грант. Много всякого разного.

— Господи! Твоя жена, а потом твой ребенок. Какой плохой год!

Кукси издал хриплый лающий смешок.

— И то сказать. Плохой год. Теперь мы знаем все печальные истории друг друга. Ну и парочка! Нам придется подружиться, как Крысе и Кроту.

— Чур, ты Крыса, — уверенно сказала она и улыбнулась.

Он улыбнулся ей в ответ, показав длинные желтые зубы.

Когда они вернулись в усадьбу, там было пусто, и тут Кукси вспомнил, что все они должны были присутствовать на каком-то съезде защитников окружающей среды в Майами-Дэйд-колледже, на котором ожидали и его. Войдя в офис, они увидели Мойе, уставившегося на компьютер.

— Проверяешь свою электронную почту? — осведомился Кукси.

Оставив это без внимания, Мойе указал на клавиатуру и сказал:

— Каждое семя этого подноса с семенами имеет знак, и, когда я нажимаю на него, тот же самый знак появляется на этой изменчивой маленькой стенке, только эта палочка создает призрачный знак. И если я нажимаю много раз, то, что появляется на стене, похоже на те связки листов, через которые отец Тим разговаривал со своим богом. Они похожи на отметки, которые насекомые оставляют в коре дерева, но поменьше. Отец Тим умел обращать их в свой голос, и он говорил, что многие из мертвых людей могут делать это. Это то, как ты разговариваешь со своим богом, Кукси?