Книга Крестом и стволом - Михаил Серегин

* * *

Весть о том, что священник оказался жив, облетела Усть-Кудеяр в считанные часы, и уже к обеду в храме было не протолкнуться. Никогда еще новый храм не видел в своих стенах столько народу!

Но и это еще не все. В коротких перерывах между службами люди подходили к священнику и спрашивали, чем они могут помочь, предлагали кто краску, кто оставшийся еще от социализма ящик гвоздей, кто несколько досок. Все они искренне торопились высказать своему священнику то уважение, которое он, по их мнению, заслуживал, и отцу Василию ничего не оставалось, как благодарить людей за готовность помочь, а господа – за эту удивительную, необъяснимую трансформацию сознания его прихожан.

Но когда тем же вечером, приехав домой со взятым в храмовой кладовой матрасом, комплектом постельного белья и купленным в хозмаге мылом, зубной щеткой и целым ворохом таких же мелких, но необходимых мелочей, отец Василий увидел на крыльце уцелевшей летней кухни ящик с гвоздями, а рядом с крыльцом несколько банок краски и аккуратно увязанную стопку сосновых досок… он прослезился. Его любимые, порой склочные и вздорные, но чаще все-таки щедрые и отзывчивые земляки снова проявили себя со своей лучшей стороны и делом подтвердили свои слова.

* * *

В следующие пару дней во дворе отца Василия творилось настоящее светопреставление. Вместе со своими ухарями прибыл бригадир строителей Петрович и бесплатно принялся разбирать пожарище. Правда, отец Василий поначалу подумал, что таким образом бригадир как бы застолбил себе изрядный объем работ на следующее лето, но, увидев энтузиазм, с которым работают ребята, сразу же устыдился своих недостойных мыслей.

В качестве подсобной рабочей силы прислали свою молодежь и соседи.

– Потом и мы подойдем, – говорили священнику мужики. – А пока пусть пацаны наши в хорошем деле поучаствуют – все лучше, чем на улицах балду гонять!

Отец Василий не возражал. И вообще ему все больше и больше нравился этот так и не вытравленный до конца общинный, деревенский по своей сути дух родного городка. Он смотрел на земляков и не узнавал их – и не потому, что они так уж сильно изменились, нет, изменился он сам, так, словно у него наконец-то открылись глаза. Вот в таком настроении он и повстречался с Павлом Александровичем Ковалевым.

Главный милиционер города подошел к нему сам в длинном, освещенном тусклым зимним солнцем коридоре райадминистрации.

– Ну, здравствуйте, батюшка, – недобро усмехнулся он. – Что это вы от меня бегаете?

– Я бегаю? – искренне удивился отец Василий.

– А как мне еще назвать ваше исчезновение? Просто погулять пошли? – с издевкой поинтересовался Ковалев.

– Как хотите, так и называйте, Павел Александрович, – улыбнулся священник. – Меня это мало заботит. И потом, если вы еще не забыли, конечно, я вам ни-че-го не должен.

– Так-то оно так, – Ковалев определенно вспомнил, какими словами крыл его глава райадминистрации Медведев за неумные следственно-оперативные акции в отношении православной церкви. – Вот только… – он едва заметно смешался.

– Что «только»? – спокойно пошел на обострение темы священник. – Почему вы замолчали?

– Не думайте, что я, убоявшись наших бюрократических слоев, спущу вам явное нарушение закона, – жестко завершил Ковалев.

– Я вас об этом и не просил, – напомнил священник. – Но прежде чем искать в моем глазу соломинку, вытащи, дорогой товарищ Ковалев, из своего глаза бревно.

Милиционер заиграл желваками.

– Берегись, поп! – с ненавистью выдавил он. – Мои враги обычно кончают плохо!

– Не в этом дело, – покачал головой священник. – Те люди из изолятора не были твоими врагами, но ты их убил. Просто за то, что они не признали твоей власти. Так что не в людях дело, все твои беды в тебе, и только в тебе! Именно ты несешь в себе зло, и пока это так, именно твоя душа в опасности.

– Не тебе за моей душой следить, поп! – вышел из себя Ковалев. – Не тебе! – он даже не пытался опровергнуть слова священника о невинно убиенных бандитах.

– А кому же еще? – спросил священник. – Скажи – кому? Или не надо, не говори, просто подумай. Просто подумай, куда ты идешь? И зачем это тебе?.. Неужели хоть что-нибудь в этом мире может дать столько же, сколько чистая совесть?

Ковалев нервно дернул губами, хотел что-то сказать, но не смог и, махнув рукой, развернулся и пошел прочь. А отец Василий смотрел вслед и понимал, что никогда прежде он не был так спокоен внутри и никогда прежде он не был настолько готов к этой встрече. «Спасибо тебе, господи! – тихо произнес он. – За все спасибо!»

* * *

Тем же вечером в храме появился Сергей Иванович. Он подошел к священнику и, не зная, куда деть свои коричневые от вечного труда на дачном участке руки, молча остановился напротив.

– Вы что-то хотели спросить, Сергей Иванович? – как можно доброжелательнее поинтересовался священник. Никогда еще он не видел старого, давно вышедшего на пенсию участкового в храме, и вот – на тебе!

– Я… это… панихиду хотел заказать, – хрипло произнес старик, теребя коричневыми пальцами седые виски. – Можно?

– Конечно, можно, Сергей Иванович, – еще мягче улыбнулся отец Василий. – А разве у вас кто-то умер?

Сергей Иванович замялся, было отчетливо видно, как труден ему этот разговор.

– Пойдемте в бухгалтерию, я вас чаем угощу, – улыбнулся старику священник. – И если вы захотите что-нибудь мне рассказать, там нам точно никто не помешает.

Старый участковый, коммунист со стажем, с шумом выдохнул воздух. Ему определенно трудно было даже от одной мысли, что его увидят в одной компании с попом. Поэтому говорить где-нибудь в бухгалтерии было намного проще. По крайней мере, бояться, что его застукает кто-нибудь из бывших сослуживцев, не приходилось.

Мужики по возможности незаметно прошли в храмовую бухгалтерию, но, даже когда священник усадил Сергея Ивановича за стол и налил ему крепкого, ароматного чаю, разговор не клеился. И только спустя долгие четыре или пять минут разговора ни о чем пенсионер отважился и протянул священнику сложенный вчетверо листок из местной газеты.

– Вот, батюшка, я по ним панихиду хочу заказать.

Отец Василий вгляделся: с газетного листа в рубрике «Найти человека» на него смотрели два молодых парня в милицейской форме, и один из них был тот самый, что отдал ему компромат на Ковалева! Священник почувствовал, как по его спине прошел холодок.

– Я знаю, что вы думаете, – уныло сказал в нос Сергей Иванович. – Мол, наследили менты, а теперь вот сдернуть решили, в бега податься.

– Что вы, Сергей Иванович! – решительно возразил священник.

– Да я вас не виню, – словно и не услышал возражения пенсионер. – Весь Усть-Кудеяр так считает.

– Я так не считаю! – снова возразил отец Василий.