Книга Палач в белом - Михаил Серегин

– Смеешься, Игорь Станиславович! – с упреком сказал я. – А мне, между прочим, не до смеха. Получается, я теперь между Сциллой и Харибдой. Даже если в тюрьму не посадят, так с работы точно попрут!

– Эх, Володя! – сказал Макаров немного печально. – Все плохое когда-то забудется, и ты будешь вспоминать сегодняшний день с улыбкой... Он покажется тебе самым забавным в твоей жизни, вот увидишь! Ну вот, мы и приехали!

Он свернул на большую стоянку, расположенную метрах в тридцати от нового двадцатиэтажного дома, украшенного на вершине четырьмя причудливыми башенками.

– Ну, теперь подняться в лифте до десятого этажа, – мечтательно сказал Макаров, – и мы в безопасности!

* * *

Подполковник со стороны был слегка похож на бульдога, на которого для смеха надели камуфляжную фуражку с кокардой – отвисшие массивные щеки, мощный загривок, квадратная голова, ушедшая в плечи, приплюснутый нос и настороженные маленькие глазки, не предвещавшие ничего доброго.

Глаза эти были в данный момент устремлены на дверь, в которую кто-то постучался. У подполковника намечался важный телефонный разговор, и по этой причине он строго-настрого приказал не пускать никого в кабинет. Такое беспардонное нарушение приказа могло вызвать единственную и незамедлительную реакцию – нарушитель должен быть стерт в порошок порцией хорошего командирского мата.

Подполковник открыл рот именно в тот момент, когда приоткрылась дверь – не раньше и не позже, – и уже наружу начал пробиваться предварительный угрожающий рокот, но вдруг на бульдожьем лице нарисовалось изумление, и нужные слова застряли в глотке.

– Юра? – не веря своим глазам, произнес подполковник. – Чехов? Какими судьбами?

На пороге кабинета стоял бывший сослуживец и приятель. Вообще-то ранее он поклялся, что никогда в жизни больше не переступит этого порога, и в каком-то смысле до сих пор еще не нарушил своего обещания. Он стоял, опершись о дверной косяк, и молча разглядывал удивленного подполковника.

Так продолжалось довольно долго, и свирепое лицо хозяина кабинета приобрело уже необычное для него недоуменно-жалобное выражение, но тут Чехов сделал шаг вперед и сказал с хрипотцой в голосе:

– Ну, здорово, Аркаша!

Подполковник как по команде вскочил из-за стола и сдавил Чехова в объятиях. Несколько мгновений они мяли друг другу кости, а потом подполковник растроганно объявил:

– Я уже решил, что ты окончательно вычеркнул нас из своей памяти, старый хрыч! Как ты поживаешь? Как твоя язва? Ты вроде неплохо выглядишь?

– У меня появился хороший доктор, – посмеиваясь, ответил Чехов, похлопывая подполковника по твердому животу. – А ты постарел, Аркаша...

– Так мы же не сачкуем, как некоторые! – добродушно откликнулся подполковник. – Присаживайся, пенсионер! Так все-таки каким ветром тебя занесло? Или ты и в самом деле соскучился?

Чехов присел на стул, поддернув на коленях брюки, и вдруг посмотрел на подполковника твердым изучающим взглядом.

– Мне нужна помощь, Аркадий! – сказал он. – Серьезная помощь!

Подполковник ответил ему внимательным взглядом, вспомнил о планировавшемся телефонном разговоре, подумал и отчаянно махнул рукой.

– А-а, черт с ним! – сказал он вслух и вытащил из ящика стола сигареты. – Будешь?

– Я свои! – предупредил Чехов, выуживая из кармана папиросу.

Они задымили, изучающе поглядывая друг на друга. Наконец подполковник повторил раздумчиво:

– Серьезная, говоришь? Ну и давай тогда по-серьезному... Что у тебя стряслось?

– Стряслось у меня, Аркаша, очередное обострение, – со вздохом начал Чехов. – Лег я, естественно, в больницу...

И он подробно и последовательно рассказал об истории, начавшейся со знакомства с врачом Ладыгиным и вылившейся в конце концов в неравное противостояние одного человека и сплоченного коллектива.

Подполковник слушал внимательно, не перебивая, только по ходу повествования все больше мрачнел и закуривал одну сигарету за другой. Наконец Чехов замолчал, и подполковник, поняв, что рассказ окончен, со злостью раздавил в пепельнице окурок, перепачкав пальцы пеплом и табаком. Потом он поднял на приятеля глаза и сказал с чувством:

– Во твари, а, Николаич?! И сколько сейчас этой мрази развелось – уму непостижимо! Так ты, значит, чего от меня хочешь?

– Хочу, чтобы ты мне дал пару-тройку ребят, Аркаша! – убедительно произнес Чехов. – Взять надо гада с поличным, на месте взять!

Подполковник покрутил головой.

– Без санкции, без приказа? – задумчиво спросил он. – А если что, вместе с тобой в палате отдыхать будем?

– Он должен попасться, Аркаша, – убедительно сказал Чехов. – Они уверены, что доктор погиб, и эта старушка им теперь поперек горла, понимаешь?

– А ты понимаешь, что у меня и людей-то не хватает! Кого я тебе дам? – горячась, сказал подполковник.

– Да мне всего-то парочку! – заискивающе произнес Чехов. – Самых завалящих!

– Завалящих ему! Где я тебе возьму завалящих? У меня нет завалящих! – Он опять полез в пачку за сигаретой и через секунду скрылся в облаке табачного дыма.

– А я и с заявлением в прокуратуру постараюсь! – пообещал Чехов. – Если у нас на руках признание будет – прокуратура дело возбудит, не сомневайся! Ничего им тогда не поможет, никакая лапа!

– Ага, никакая! – уничтожающе проговорил подполковник. – Раз они за такую поганую работу взялись – наверняка у них где-то наверху прихват есть! Так просто эти дела не делаются...

– А то я не знаю, Аркаша! – вздохнул Юрий Николаевич. – Ну, так ведь капля камень точит... Если не противодействовать – скоро по улицам с окровавленными топорами разгуливать будут...

– Ну это ты загнул – с топорами! – скептически хмыкнул подполковник. – Какие теперь топоры?

Чехов строго посмотрел на него и хлопнул ладонью по колену.

– Ну ты решай, Аркадий! Не дашь никого – я тогда сам засаду организую, лично! Частным порядком...

Подполковник улыбнулся иронически и бросил сигарету.

– А-а, черт с тобой! Где наша не пропадала! – Глаза его вспыхнули зловещим огнем. – Сегодня вечером я сам с тобой пойду! А пока дам тебе Лоськова. Ты помнишь Лоськова? Кремень мужик! А завтра, если нынче твой гад не попадется, еще кого-нибудь присмотрю... Ну что, доволен?

Чехов расплылся в улыбке.

– С меня литр, Аркаша! – весело заявил он.

– Литр? – возмущенно проговорил подполковник. – Стол накроешь! Лучший стол всем участникам боевой операции – чтобы напитки рекой...

– А вот мой доктор говорит – вредно, – с серьезной миной заявил Чехов.

– Что он понимает, твой доктор! – презрительно загремел подполковник. – Он вот кашу заварил, а мы расхлебывай! – Он в сердцах сорвал телефонную трубку и коротко бросил: – Срочно ко мне Лоськова!