Книга Ловушка для Бешеного - Виктор Доценко

Боюсь, что в Интернете была не фальсификация. Она мне рассказывала обо всем сама месяца три тому назад. А выдумать такое — мозгов бы ей не хватило.

— Не хватило бы, точно, — согласилась Милена.

Оба они молчали, но думали об одном: кому‑то понадобилось, чтобы Ленкин пухленький ротик замолк навсегда.

Хотя я не уверен, что найду и сумею наказать виновного, но чувствую себя обязанным немного покопаться в этой истории, — осторожно сказал Позин. — Ты ведь знаешь, она считала меня своим единственным другом. Нет у тебя верных людей, но только чтобы тихо и умело…

Есть один парнишка, гениальный частный сыщик.

Скажи ему, что я плачу, сколько он запросит. Это тот нечастый случай в моей порочной жизни, когда я действительно хочу знать правду. Несколько дней меня не будет в Москве, а когда вернусь, сразу позвоню тебе.

Тяжело переживая гибель Ленки Шестаковой, Позин отправился в Барселону на конференцию «Ученые мира против глобализма»…

Глава 15

Неожиданная встреча

Константин в полном оцепенении глядел на Бешеного, навстречу которому раскрытыми для горячих объятий руками поднялся из‑за стола дядя Ушанги.

Хотя Савелий и был в парике из темных волос, Рокотову–младшему, так давно и близко знавшему Говоркова, нельзя было не заметить поразительного сходства вновь прибывшего с покойным его старшим товарищем.

Дядя Ушанги, как радушный хозяин, представил их, и Константин, буквально поедая Савелия глазами, с трудом выдавил из себя:

Вы, господин Хлебникофф, так похожи на одного моего друга, что, если бы я сам его не хоронил, то подумал бы, что вы — это он… — его голос явно подрагивал.

В жизни так часто случаются трудно объяснимые события и совпадения, что я сам давно перестал удивляться чему‑либо, — не стараясь изменить голос, ответил Савелий.

Как почетных гостей дядя Ушанги усадил их рядом с собой, и пир продолжился. Выпили за батоно Сэма, Мамуку и Элгуджи, которые не посрамили звания настоящих мужчин. Рокотов–младший, не понимая, в чем дело, пил вместе со всеми.

Потом Мамука поднял специальный тост за батоно Сэма, который оказался не только журналистом, но и таким лихим бойцом, каких Мамука и его брат никогда не видели.

Константин насторожился. Этот тост Мамуки был совсем не к месту, но остановить его Савелий не мог. Мамука с восторгом пересказывал подробности и перипетии прошедшей схватки и всячески восхвалял роль в ней батоно Сэма.

Константин внимательно слушал, и мысли его смешались окончательно. Как будто все сходилось: человек, сидевший с ним рядом за столом, был как две капли воды похож на Савелия, и к тому же оказался великолепным бойцом. Такого совпадения просто быть не могло…

Но кого же тогда они с такими почестями похоронили в Москве? Чушь какая‑то…

А как звали вашего покойного друга, господин Рокотов? — в редкую паузу между тостами спросил Савелий.

Савелий Кузьмич Говорков, по прозвищу…

Бешеный, — закончил за него Савелий.

Точно! — Костик чуть не задохнулся от изумления. — А вы‑то откуда знаете?

Русская колония в США— большая деревня. Все про всех все знают. Он ведь и венчался в Америке, не так ли? Так что слухом земля полнится.

По ходу продолжавшегося застолья Савелий пришел к выводу, что бесстыдно морочить Константину голову — выйдет себе дороже. Прежде всего Костик был его друг и верный ученик. Обманывать его в такой ситуации было нечестно и даже подло, а кроме того, если продолжать дурить дальше, ясно, что в Москве он расскажет о необъяснимой встрече каждому их общему знакомому и совершенно неизвестно, что за распространением подобной информации может последовать.

«Раз уж свела нас судьба–индейка, так тому и быть!» — успокоенно подумал Бешеный.

Мне бы хотелось, чтобы вы мне поподробнее рассказали о вашем друге Бешеном, — обратился Савелий к Константину. — Только здесь, за столом, наверное, не слишком удобно. Но мы обязательно выберем момент, чтобы поговорить наедине…

Константин с готовностью кивнул. Ему самому не терпелось познакомиться с этим человеком поближе.

Момент этот настал быстрее, чем они рассчитывали. У них почти одновременно зазвонили сотовые телефоны.

А поскольку за столом стояли естественные говор и шум, Савелий, на правах старожила сделав Константину знак следовать за собой, сам направился к беседке, расположенной в саду и увитой виноградной лозой. Савелий зашел в беседку, а Константин, чтобы их разговоры не мешали друг другу, остался снаружи.

Бешеному, естественно, звонил Широши:

Как ваши успехи? Вам удалось?

Кое‑что получилось, — с присущей ему скромностью сдержанно ответил Савелий, — но наш приятель номер два…

Приятель? — не понял Широши.

Ну тот, который из ущелья, оказался, мягко говоря, самозванцем.

Двойник… — мгновенно откликнулся Широши, — а я, старый дурак, недооценил противника. Никогда не надо считать себя умнее и изобретательнее других. А эти ребята точно следуют традициям древних восточных деспотий и развивают их: у султанов и падишахов были десятки двойников, которые регулярно являлись народу и гуляли по базарам, выслушивая жалобы подданных, — не преминул в очередной раз показать свою эрудицию Широши.

Савелий помалкивал, ожидая, когда Широши выдаст что‑нибудь конкретное. Ждать пришлось недолго.

Ваш путь, Серафим Кузьмич, теперь лежит в прекрасную Барселону. Пересадка опять в Стамбуле. Билет утром будет ждать вас в гостинице, в Тбилиси. Вы — американский журналист, приехавший немного развеяться и отдохнуть в этом красивом городе. Где будете жить, как и чем заниматься — вам сообщат чуть позже. В случае неожиданностей вы знаете, как меня найти… Удачи вам!..

Спасибо, — ответил Савелий.

Он вышел из беседки наружу, и то, что услышал, заставило его похолодеть:

Джулия, милая, ты только не волнуйся, никто тебе ничего не сделает, только сама не натвори каких- нибудь глупостей… А завтра я вернусь в Москву, — почти кричал в трубку Константин.

Вряд ли это могла быть какая‑нибудь другая Джулия. А если жене и матери его сына грозит неведомая опасность, ничто не могло удержать Бешеного. Только Константин отключил мобильник, как Савелий обнял его за плечи и тихонько спросил:

Как там поживает наш дорогой Константин Иванович? Здоров ли? А тетя Ангелина? А батя, Михаил Никифорович, все продолжает учить тебя, как надо жить?

Савка?!. — прохрипел застывший от потрясения как вкопанный Константин.

Ну хоть теперь ты поверил, что это на самом деле я, и притом живой и здоровый. — Савелий задрал рубашку и показал известный Константину удлиненный ромб Посвящения, который обрамлял эмблему воздушных десантников. — Сам соображаешь: таких у американских журналистов не бывает! — Он хитро подмигнул ему и похлопал по плечу.