Книга Ловушка для повесы - Алисса Джонсон

Она крепко сжала губы, покачала головой, повернулась и пошла вверх по лестнице.

Коннор смотрел ей вслед, пока ее хрупкая фигурка не скрылась из виду. Ему было легко закончить ее фразу... «Почему я ждала чего-то лучшего». Ему не нужно было слышать все слова, чтобы понять чувства, скрывавшиеся за ними.

Ощущение непростительной вины и чего-то, граничащего со страхом, куском льда застыло в его груди. Обуреваемый этими крайне неуютными чувствами, Коннор мрачно посмотрел наверх и решил, что такое положение ему вовсе не нравится.

Что ж, он допустил ошибку. Это лишь одна маленькая оплошность, которая не характеризует его как человека... Пусть не вполне добропорядочного, но, черт побери, всего лишь с обычными человеческими слабостями. Одну такую ошибку можно простить.

И он постарается ее исправить. Разве не исправил он все, что можно... даже чужие ошибки? Разве не дал он ей прекрасный дом и приличное состояние в полное ее распоряжение... пикник на лоне английской природы... и освободил ее брата от долгов и от влияния сэра Роберта?

А она, видите ли, не знает, почему старается? Не знает, почему ждала лучшего? Что ж, если она нуждается в напоминаниях, он ей напомнит.

Полный яростной решимости, Коннор перебежал большой холл и взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки... но вдруг остановился.

Так вести себя... было неразумно.

Господи! Что это он собрался натворить? Потребовать извинений? Потребовать доверия? Он это уже сделал. Однако этого явно не хватило. Перечисление того, что он сделал для нее и ее семейства, этого не изменит. Более того, он ведь делал все не из чувства вины или чтобы завоевать ее доверие. Он делал все... потому что... потому что делал. Хотел делать. И нечего это так тщательно анализировать.

Коннор передернул плечами, глубоко втянул в себя воздух, медленно выдохнул и спокойно пошел в сторону их комнат. Это недоразумение вышло за пределы понимания. Аделаида сделала слишком серьезные выводы из временно забытого обещания, а он слишком много прочел в недосказанных словах.

Произошла небольшая ссора, одна из тех, что регулярно случаются между мужем и женой. Он не был знатоком подобных неурядиц, но не сомневался, что все они разыгрываются по одной схеме. Муж демонстрирует соответствующее сожаление об этой одной ошибке, а жена его прощает. Потому что верит ему. Проще простого.

Чувствуя себя успокоенным и уверенным, Коннор вошел в их комнаты и тихонько закрыл за собой дверь. Аделаида стояла у окна и смотрела в него. Она не отреагировала на его присутствие даже косым взглядом.

Коннор заложил руки за спину.

— Аделаида, я прошу прощения.

Она кивнула, не поворачивая головы, и никаких слов прощения не произнесла.

Коннор посчитал, что в данном случае некоторая доля сопротивления вполне ожидаема.

— Позволь мне как-то ее компенсировать.

— Если хочешь, можешь поговорить с мистером Коули.

О, он собирался поговорить с мистером Коули, да так, что тот долго этого разговора не забудет.

— Я могу предложить кое-что лучшее. Что ты скажешь о двух неделях в Эдинбурге?

Наконец она посмотрела на него.

— В Эдинбурге?

Это была блестящая идея, и Коннор сам готов был себя похвалить. Он смог бы лично наблюдать за падением сэра Роберта и одновременно умиротворять жену. А еще лучше — они будут с ней без присутствия других.

— Пройдемся по лавкам, посетим театр... — «Проведем неделю в постели без страха вмешательства твоей семьи или моих людей». — Что только пожелаешь!

Аделаида посмотрела на него, явно колеблясь между надеждой и сомнением.

— Ты правда имеешь это в виду?

— Иначе я бы не предлагал.

— И когда наступят эти наши две недели?

— На следующей неделе.

Аделаида покусала губу.

— А скорее нам нельзя уехать?

— Мне нужно сначала закончить некоторые дела. — Капкан на сэра Роберта был поставлен, но Коннор хотел быть уверенным абсолютно во всех деталях, прежде чем ловушка захлопнется.

— Какого рода дела?

— Понемножку того-сего. Мне нужно рассмотреть окончательную планировку сада... и потом у меня в запасе имеется кое-что для сэра Роберта, я думаю, ты...

Он замолчал, так как она подняла руку.

— Это не важно, — проговорила она. — В эту поездку отправимся только мы вдвоем?

— Абсолютно, — объявил Коннор и точно имел это в виду. Грегори и Майкл какое-то время тоже будут в городе, но он постарается, чтобы они поняли, что их с женой тревожить не следует. Если он им понадобится, пусть пошлют ему записку. — Так что ты об этом думаешь?

Аделаида ответила неуверенной улыбкой.

— Я думаю, что поездка в Эдинбург мне понравится.

Коннор мгновенно преодолел расстояние между ними и провел пальцами по нежной коже под ее подбородком. Он был заворожен ее кожей... шелковистой, упругой, тонкой, источающей ее аромат. Не в силах удержаться, он нагнул голову и попробовал ее на вкус.

— Я прощен?

Дрожь пробежала по ее телу.

— Полагаю... Полагаю, это была невольная ошибка.

Аделаида верила своим словам, когда говорила их, и верила в искренность раскаяния Коннора и его обещание исправиться. И все же глодавшая ее тревога весь вечер и ночь камнем лежала на сердце. А к утру разрослась и тяжким густым туманом заслонила весь мир.

В надежде уйти от этого настроения Аделаида пропустила завтрак и отправилась на прогулку по сырому холодному воздуху. Она бесцельно бродила по дорожкам, проложенным сквозь заросли сада, и пыталась привести в какой-то порядок свои беспорядочные мысли и чувства.

Ей было нетрудно отыскать корень своей неуверенности. Она простила Коннора. Снова простила. И теперь задумалась, не вошло ли это в привычку, когда Коннор один день очаровывал ее, другой — разочаровывал... и она каждый раз его прощала... Где пролегает граница между разумным пониманием и жалкой бесхребетностью? И почему только она мечется между ними двумя?

Потому что только она любит, со вздохом решила Аделаида. И это ужасно несправедливо!

Если бы только она лучше понимала его чувства... Коннор сказал, что она много для него значит, и Аделаида ему поверила. Но слово «значит» неясно и имеет не один смысл. Мщение тоже много значит. И ежедневное умывание тоже. А она что, попадает где-то между ними двумя?

Она не хотела находиться между. Она хотела быть превыше всего остального. И ей очень хотелось знать, что должна она предпринять, дабы это произошло.

— Какое унылое личико!..

Аделаида, вздрогнув, обернулась на звук голоса Грегори. Он сидел на скамейке в шести футах от нее и строгал кусок старого дуба. Погруженная в свои мысли, в тумане, она чуть не прошла мимо.