Книга Леди-послушница - Симона Вилар

Аббатиса посмотрела в указанном направлении и нахмурилась.

— Леди Кристина Фиц Джон, вдова убитого в этом году шерифа. Странно, что она оставила полагающееся во дни траура уединение и прибыла на праздник. Хотя, чего там таить, она не сильно горюет в своем вдовстве.

По окончании мессы аббат Роберт произнес:

— У меня есть для вас еще одно известие. Прискорбно, что мне приходится сообщать его в столь светлый день, однако не могу скрыть от своей паствы, что войска принца Генриха Плантагенета, вместе с силами короля Шотландского и графа Ранульфа Честерского вторглись в пределы Англии и ведут бои в приграничных землях. Давайте помолимся за победу короля, чтобы вновь вспыхнувшие в стране кровопролития не были долговременны и принесли нашей многострадальной Англии как можно меньше вреда.

Под сводами церкви раздался гомон, но все послушно опять опустились на колени и принялись молиться.

Но все же полученные известия не могли повлиять на настроение людей. И когда толпа хлынула к выходу, все опять улыбались и обсуждали предстоящие увеселения. Что касается Милдрэд, то она для себя сделала один вывод: Юстасу теперь не до нее. Она ведь хотела, чтобы он забыл о ее существовании — теперь вторжение сына Матильды надолго отвлечет его от мыслей о строптивой саксонке.

После прохлады каменных сводов храма солнце просто ослепляло. Люди по большей части двинулись в сторону луга, расположенного за стенами аббатства. Там веселилась молодежь, сновали торговцы с лотками, звенела музыка, выступали фигляры. Парни соревновались, прыгая в мешках, женщины бегали наперегонки, в дальнем конце поля происходили состязания лучников, которыми руководил Джоселин де Сей. Он заметил прогуливающихся вместе Милдрэд и Тильду и поставил подруг в такое место, откуда они могли все видеть и рукоплескать тем, кто делал удачные выстрелы. А потом молодой помощник шерифа даже предложил Милдрэд наградить победителя положенным серебряным кубком — словно она была королевой турнира, и это польстило ей. Пусть же Артур, где бы он ни был сейчас, поглядит на нее. Но тот нигде не показывался. Милдрэд старалась не придавать этому значения и премило кокетничала с окружившими ее молодыми мужчинами. Ей нравилось, что столько людей хотят пообщаться с ней, что она стольких заинтересовала. И как она была довольна, что сегодня не в унылом сером платье послушницы, что может похвалиться своими длинными пушистыми волосами, ниспадающими до бедер роскошной светлой массой, удерживаемой вкруг чела сверкающим обручем, в котором так красиво блестят хрусталики, ну точно алмазы. Не отходивший от Милдрэд ни на шаг молодой ювелир Илейв то и дело напоминал ей, что это он посоветовал леди Мареско выбрать такое украшение. Он вообще взялся едва ли не опекать саксонку, всем своим видом выказывая, что они связаны чем-то большим, чем просто приятельские отношения. Милдрэд все время озиралась, стараясь найти в толпе Артура, но Илейв не отставал, и девушке стало даже легче, когда Джоселин де Сей сообщил, что все уже садятся за столы, и увел ее от надоедливого Илейва.

Праздничные столы, за которыми сидели представители местной знати и наиболее влиятельные горожане, занимали почти половину луга. Во главе с одной стороны восседал аббат Роберт, а напротив, на почетном месте, устроилась аббатиса Бенедикта. Милдрэд расположилась неподалеку от нее, заметив, что настоятельница получает явное удовольствие от общения с мужчинами. Правда, говорили они все больше о таких вещах, в которых женщины редко разбираются, — о земельных тяжбах, о старых и новых законах, но все больше о ценах на шерсть и о том, как на них скажется новое положение в стране, сколько людей прибудет на шерстяную ярмарку или, наоборот, не явится, испугавшись новых военных действий. В какой-то миг Бенедикта посмотрела в сторону, и Милдрэд, оглянувшись, заметила среди толпы Артура. Юноша стоял, расслабленно запустив пальцы за опояску туники, и смотрел на нее. Милдрэд ощутила настоящее ликование при его виде, хотя при этом поспешила склониться к сидевшему рядом помощнику шерифа и шепнула, что ей нравится, как красиво он сегодня завил волосы.

— Эту моду на длинные кудри завезли крестоносцы, — заметила она, слегка коснувшись каштановых прядей Джоселина. — Странно, сейчас начали носить более закрытые шлемы, у тамплиеров они вообще скрывают голову до плеч, но тем не менее пошла мода на кудри, как… как у саксов.

В ответ Джоселина она даже не вслушивалась: главное, что Артур видел их вместе. Пусть же поймет, что и ей есть с кем развлечься, пока он пропадает невесть где.

На столы подавали наваристую рыбную похлебку, щедро приправленную специями, большие караваи посыпанного тмином хлеба, местные сыры, гороховые и овсяные каши, жареную и тушенную с овощами птицу, отбивные из свинины, копченую ветчину и сосиски. А вот вина было мало, так как аббат Роберт проследил, чтобы люди более наелись, нежели напились. Что не помешало пивоварам выставить на лугу немалое количество отменного пива, какое разливали всем желающим. И если богатые жители и знать восседали за белыми скатертями, то жители попроще расположились за непокрытыми столами в дальнем конце, а то и просто на траве. Нищие ходили от стола к столу, выпрашивая угощение; с ними в этот день щедро делились, но когда они становились назойливыми, специально следившие за порядком охранники отгоняли их прочь.

Трапеза продолжалась довольно долго; утолив голод, люди пустились в разговоры: сначала о ценах на шерсть, о предстоявшей в августе ярмарке. Немало говорилось и о войне. Многие считали, что король Стефан слишком долго медлил, по своему обыкновению: он ведь знал о готовящемся вторжении и мог бы первым нанести удар, не позволив пришельцам вступить в пределы Англии. О молодом принце Генрихе говорили, что если ему досталась хоть малая толика упорства и смелости матери, то война может продолжаться долго. Матильду многие лорды не признавали именно потому, что она была женщиной, но Генрих — другое дело, он вполне мог привлечь на свою сторону тех, кто устал от бесхарактерного короля Стефана. Ведь последний столько раз прощал своих врагов, что лорды давно перестали опасаться его. Плохо, когда правитель излишне снисходителен к тем, кто не считается с его властью и правит в своих владениях как хочет, собирая налоги в свою пользу, а прибывающие следом эмиссары Стефана сдирают с жителей последние сорочки, дабы удовлетворить еще и королевскую казну. Так что еще неизвестно, столь ли славно англичанам оставаться под нерешительным Стефаном или стоит присмотреться к этому юному Плантагенету.

Разговоры о политике могли продолжаться долго. Особенно когда спорщики стали повышать голоса, и кто-то уже тряхнул приятеля за ворот, кто-то плеснул соседу в лицо пивом. Джоселин де Сей пытался утихомирить расшумевшихся гостей, но разгоряченные люди мало обращали на него внимания.

Вот тогда-то аббатиса и подозвала жестом Милдрэд, велев той поскорее отыскать Артура.

Девушка обнаружила юношу среди зрителей. Он с насмешливой улыбкой наблюдал за тем, что творилось среди столов знати.

— Что, ваш красавчик сэр Джоселин не справляется с обычной дракой? — засмеялся Артур, когда девушка велела ему поспешить на зов Бенедикты. — Ладно, мне не впервой служить миротворцем во время подобных стычек. Как говорится: Beati pacifici[74].