Книга Рождение Юпитера - Максим Хорсун

Безымянный головорез плутонианских кровей возмущенно выругался: его пленник ускользал самым наглым образом! Твердо зная, что Михаэль за нерасторопность не похвалит, плутонианин снял с пояса кадуцей и прыгнул следом за благородным отпрыском.

Он ловко приземлился на ноги и сразу отыскал цель: молодой человек вяло шевелился, запутавшись в переплетении кабелей. Плутонианин сплюнул и шагнул вперед: ему не терпелось поставить пленника на ноги, а затем – пинками погнать к кораблю.

На миг клубы дыма поредели, и…

Безымянный вскинул кадуцей: в пяти шагах от него проявился нечеткий силуэт, – на полу сидел в нелепой, противоестественной позе человек. Это мог быть только…

Ай-Оу Тэг! Ошибка природы, ради исправления которой им пришлось пересечь систему Солнца вдоль и поперек!

Плутонианин вдавил кнопку активатора. Но кадуцей вместо смертоносного луча разразился жалким снопом искр. Безымянный отбросил оружие, через перчатку ощутив, как раскаляется позолоченный корпус. Отшатнулся, когда кадуцей взорвался, словно ручная граната.

Ай-Оу едва заметно качнул косматой головой.

Плутониане не зря слыли свирепыми воинами: этот безымянный не стал тратить время на лишние размышления. Он выхватил кривой нож и метнулся на врага.

Не преодолев половину пути, плутонианин потерял цель, прижал к лицу ладони и… захлебнулся собственным криком. Из-под пальцев по бледным скулам, щекам и синеватым губам потекла дымящаяся кровь. Подчинившись неведомой силе, глаза безымянного закипели и с омерзительными хлопками изверглись наружу потоками кровавой слизи.

…Чувствительный удар привел Шелли в себя.

Благородный открыл глаза: лучи света, «нарезанные» решетчатым полом (а пол почему-то оказался над головой), блистали среди клубов густого дыма. Что-то мягкое прикоснулось к его правой руке, а через две секунды – к левой. Что-то пискнуло прямо под носом и вцепилось острыми зубами в пальцы.

Крысы! Десятки мохнатых тварей носились по полу. Внутри гибнущего города они были такими же беспомощными, как люди. И вели себя одинаково безумно.

Шелли поднялся на ноги, надеясь получить хоть какое-то преимущество над ошалевшими грызунами.

– Айв! Айв! Шелли!!!

В проеме, через который Шелли угодил на подуровень, виднелось лицо Брута.

– Давай руку!

Шелли подчинился. Брут крепко, до треска в костях, стиснул запястье друга и, кряхтя, потащил вверх. Шелли схватился свободной рукой за решетку и попытался подтянуться, но ничего не вышло, – нейронный активатор сжег все силы. К его счастью, Брут не напрасно изнурял себя занятиями со штангой.

Чуть позже он удивленно, будто в первый раз, осмотрел покинутый безымянными зал.

Впрочем, два головореза все же остались: из-под рухнувшей стальной балки торчали скрюченные руки. Покрытые татуировками пальцы сжимали мертвой хваткой древко шокового копья. Другой безымянный лежал, вытянувшись, посреди зала. Рядом с ним валялся распечатанный пакет «первой помощи» и жгут. Шелли понял, что этот человек собирался заняться раной на бедре, но кто-то избавил его от всех забот не очень умелым, но сильным ударом меча.

Меч был у Брута за поясом. Сам иерарх Бейтмани лежал на спине, раскинув руки, и тяжело дышал.

– Да!.. я прикончил… недостойного! – выкрикнул он, отчаянно хватая ртом воздух и отплевываясь. – Только не нужно… нравоучений, Айв!

Шелли вяло развел руками. Какие здесь могли быть нравоучения…

Загремело и загрохотало. Они услышали тонкий свист и оба покрылись холодным потом: воздух, которым они дышали, нашел выход наружу. Освещение погасло и зажглось вновь. В глубине коридора громко щелкнула, смыкаясь, вакуумная переборка, и леденящий кровь свист сразу же прекратился.

Брут со стоном поднялся на ноги.

– Нужно отыскать безопасное место… – Он поглядел на Шелли, оценивая его силы. – Идти сможешь?

– Смогу, – твердо ответил Шелли и пошатнулся.

Брут едва успел подхватить его за плечи.

– Крепись, дружище! Я не знаю, куда идти, но на месте оставаться нельзя: здесь нам точно придет конец. Давай так: нога-нога… И еще: нога-нога… Хорошо, держись!

…Нога-нога-рука, нога-нога-рука – диюдарх бежал длинным задымленным коридором. Нагой, сплошь – в алых пятнах ожогов, в саже; с волосами, полностью сгоревшими с одной стороны головы, – диюдарх походил на чудовище из ночного кошмара. Ориентиром ему служили острые эманации страха, исходящие от двух отчаявшихся людей.

…Двое безымянных оторвались от основной группы. Они метались вслепую: из коридора в коридор, из зала в зал, и повсюду натыкались на заблокированные двери. В конце концов, хромая судьба привела их в помещение, стены которого на глазах стали выгибаться наружу: в соседних залах давление упало до критической отметки. Безымянные, не сговариваясь, кинулись обратно.

У дверей их поджидал диюдарх.

В хаосе электронных сигналов систем гибнущего города он давно отыскал нужный. Пока эти двое, в восприятии диюдарха – медленно, словно перенюхавшие «колючки» старикашки, – поднимали кадуцеи, он успел отдать беззвучный приказ. В тот же миг стальная плита вакуумной заслонки отрезала обреченных от коридора.

Сквозь заслонку донеслось приглушенное «бум!»: стены зала разошлись. Поток воздуха выкинул бьющиеся в судорогах тела через нарезной ствол разрушенного коридора на поверхность Ганомайда.

Диюдарх пометил заслонку и побежал дальше, ведомый чужим страхом: нога-нога-рука, нога-нога-рука.

… – Стой! Назад!!!

Тугой поток ударил безымянным в спины. Воздух не упускал возможности «пошалить»: он толкал туда, где от нехватки кислорода гасло пламя, тянул под гильотины захлопывающихся заслонок.

Константин уперся ногами в дрожащий пол. Когда другие бросили оружие и вцепились, во что только можно было вцепиться, он застыл посреди разбушевавшегося урагана нерушимой глыбой. На правом плече бесфамильного лежала устрашающая кувалда, а на левом – Климентина.

– С «Кракеном» нет связи!!! – надрывался, перекрикивая вой ветра, большеголовый Михаэль. Руками и ногами – словно любовницу – он обхватил трубу, по которой в охладительную систему городского купола поступал криоген. – В обход нужно! Вы слышите? К «Химероиду»!

Рядом взвыли сервоприводы, и очередная заслонка опустилась перед их носами. Ураган тут же сник, будто его и не было.

– Ай-Оу… – прошептала Климентина.

– Что?! – заревел Константин. Тряхнув плечом, он сбросил девушку на пол. – Что ты сказала?! – наклонился к бледному, почти прозрачному лицу и проговорил с угрозой: – Твой Ай-Оу мертв. Друзья твои – тоже покойники. И сама останешься здесь, если издашь еще хотя бы звук!

Климентина, не открывая глаз, отвернулась. От бракованного бесфамильного разило падалью и мускусом. Причем так сильно, что запах гари отступал куда-то прочь.