Книга Волшебник - Майкл Скотт

— Скорее, — нетерпеливо сказал он.

— Этот… этот человек, к которому мы идем, — медленно проговорил Джош, — он правда может пробудить мои силы?

— Даже не сомневайся, — тихо ответил Макиавелли. — Для тебя это так важно? — спросил он, и Джош понял, что Макиавелли пристально смотрит на него.

— У моей сестры проявились способности… У моей сестры-близнеца, — объяснил он. — Я хочу… Мне нужны мои силы. Чтобы мы снова стали похожи. — Он посмотрел на седовласого мужчину. — В этом есть какой-то смысл?

Макиавелли кивнул, хотя его лицо осталось непроницаемым.

— И это единственная причина?

Мальчик посмотрел на него и отвернулся. Макиавелли прав. Джош ненадолго ощутил, каково это — иметь такие силы. На несколько минут он почувствовал в себе больше жизни, чем раньше, почувствовал себя наполненным… И больше всего на свете он хотел снова пережить это ощущение.

Ди вывел их в другой туннель, который оказался еще уже предыдущего. У Джоша все сжалось внутри и сердце начало колотиться. Туннель извивался и спускался вниз узкими ступеньками. Каменная кладка была совсем старой, ступеньки — неровными, а стены крошились. В некоторых местах становилось так тесно, что Джошу приходилось поворачиваться боком. Он застрял в одном очень узком углу и начал в панике задыхаться. Ди схватил его за руку и бесцеремонно дернул, оторвав большой клочок от его майки.

— Мы почти пришли, — пробурчал маг.

Он поднял руку, и вертящийся серебряный шар поднялся выше, осветив изъеденную временем кирпичную стену.

— Подождите секунду, дайте отдышаться.

Джош наклонился и вцепился руками в колени, глубоко дыша. Он понял, что если сосредоточиться на светящемся шаре и не думать о стенах и потолке, которые окружают его, то можно продержаться.

— Откуда вы знаете, куда мы идем? — выдохнул он. — Вы уже были здесь?

— Да, и довольно давно, — улыбнулся Ди. — А сейчас иду за светом.

От белого света улыбка мага показалась зловещей.

Джош вспомнил прием, которому научил его футбольный тренер. Он обхватил живот руками и сжал со всей силой, потом вдохнул и выпрямился. Тошнота сразу отпустила.

— К кому мы идем? — спросил он.

— Терпение, парень, терпение. — Ди посмотрел через плечо Джоша туда, где стоял Макиавелли. — Уверен, наш итальянский друг согласится со мной. Когда ты бессмертен, то в первую очередь учишься терпению. Есть поговорка: «Лучшее достается тому, кто умеет ждать».

— Не всегда лучшее, — проворчал Макиавелли, когда Ди отвернулся.

В конце узкого туннеля виднелась низкая железная дверь. Она выглядела так, будто ее не открывали уже несколько десятков лет, и из-за ржавчины почти слилась с влажной стеной. В тусклом свете Джош разглядел, что эта ржавчина по цвету напоминает запекшуюся кровь.

Шар света вертелся в воздухе, пока Ди обводил светящимся желтым пальцем контуры двери, буквально вырезая ее из стены. Запах тухлых яиц снова перебил запахи канализации.

— Что там? — спросил Джош.

Теперь, когда он немного справился со страхом, его охватило предвкушение. Как только его силы проявятся, он убежит от них и вернется к Софи. Мальчик обернулся к Макиавелли, но итальянец покачал головой и указал на Ди.

— Доктор Ди! — позвал Джош.

Ди вырезал низкую дверь и выдернул ее из косяка. Вместе с ней отвалился крошащийся камень.

— Если я прав, а так бывает почти всегда, — сказал маг, — то сейчас мы попадем в Парижские катакомбы.

Он прислонил дверь к стене и вошел внутрь.

Джош пригнулся и прошел следом.

— Никогда о них не слышал.

— Мало кто из людей, не живших в Париже, знает о них, — ответил Макиавелли. — Вместе с канализационной системой это одна из достопримечательностей города. Больше ста семидесяти миль загадочных лабиринтов. На месте катакомб когда-то были залежи известняка. А теперь они наполнены…

Джош прошел в отверстие, выпрямился и огляделся.

— …костями.

У мальчика скрутило живот, и он с трудом поборол подступившую рвоту. Везде, куда доставал глаз в полумраке туннеля, стены, сводчатый потолок и даже пол были выложены гладкими человеческими костями.

Глава 47

Николя приподнял крышку люка и тут зазвонил телефон Жанны. Его пронзительное верещание напугало всех. Алхимик уронил крышку люка и едва успел отскочить, чтобы крышка не упала ему на ногу.

— Это Франсис, — сообщила Жанна и открыла телефон.

Она поговорила с Сен-Жерменом по-французски со скоростью двести слов в минуту, а потом захлопнула телефон.

— Он едет сюда. Сказал, чтобы мы ни в коем случае не спускались в катакомбы без него.

— Но мы не можем ждать, — запротестовала Софи.

— Софи права. Мы должны… — начал Николя.

— Ждать, — приказала Жанна непреклонным голосом, которым когда-то командовала армиями, и поставила свою изящную ножку на крышку люка.

— Они уйдут! — отчаянно вскрикнула Софи.

— Франсис сказал, что знает, куда они идут, — тихо проговорила Жанна и повернулась к алхимику. — Он сказал, что ты тоже знаешь. Это так?

Николя сделал глубокий вдох и мрачно кивнул. Утренний свет выпил всю жизнь с его лица, придав ему оттенок выцветшего пергамента. Круги под глазами стали похожи на фиолетовые синяки.

— Думаю, да.

— И куда? — спросила Софи.

Девочка старалась сохранять спокойствие. Она всегда лучше контролировала себя, чем брат, но сейчас готова была взвыть от отчаяния. Если алхимик знает, куда пошел Джош, то почему они не отправляются туда немедленно?

— Ди повел Джоша, чтобы пробудить его способности, — медленно произнес Фламель, осторожно подбирая слова.

Софи непонимающе нахмурилась.

— Это что, так плохо? Разве не этого мы хотели?

— Да, мы этого хотели, но не таким образом. — Оставаясь внешне спокойным, Фламель не мог скрыть беспокойства в глазах. — Многое зависит от того, кто — или что — пробуждает эти силы. Это опасный процесс, он может быть смертельным.

Софи медленно повернулась к нему.

— И все равно вы позволили Гекате пробудить силы во мне и Джоше.

Ее брат был прав все это время. Фламель подвергал опасности их обоих. Теперь она это понимала.

— Это требовалось для вашей защиты. Да, это было опасно, но никому из вас не грозила опасность со стороны самой богини.

— Какая такая опасность?

— Большинство старейшин не отличались добротой по отношению к тем, кого они называли людишками. Очень немногие из них готовы были отдавать, не ставя определенных условий, — объяснил Фламель. — Величайшим даром старейшин может стать бессмертие. Люди жаждут жить вечно. Ди и Макиавелли служат темным старейшинам, которые подарили им бессмертие.