Книга Сяо Тай и пираты Южных Морей - Виталий Хонихоев

из «цветочных лодок» для того, чтобы разузнать о судьбе женщин рода Су. Но… может быть после встречи с Береговой Охраной капитан решил починить такелаж и пополнить запасы? Ну и заодно — удовлетворить ее просьбу. Потому что во время сражения она себя с лучшей стороны показала… пусть и надорвалась. Все-таки морские сражения — это тебе не на суше, тут и расстояния большие и ей пришлось очень много Ци потратить. И если бы флагман лейтенанта Фудзина не стал замедлять ход чтобы подобрать тонущих товарищей, а прибавил бы ходу и все-таки догнал их — она бы ничего не смогла сделать в ближнем бою… разве что в обморок упасть с истощением Ци.

Кайсеки помогает ей одеться. Он перестал краснеть лицом как юная девица каждый раз как она с кровати вставала и простынь у нее с плеча падала. Вот удивительное дело, вроде пират пиратом, он-то поди женщин в самом разном виде видел, как там Азазелло говорил — не только голых, но и со снятой кожей… но все равно приличия ведает. Она ему прямо сказала, что заводить себе горничную или там служанку пока не собирается, да и откуда ее взять? На Северо-Западе у нее и сестренка младшая есть и эта странная Джиао и Вишенка со своим мечом и Гу Тин… в общем сплошной девчачий коллектив. А тут нет никого. И если он уж вызвался ее учеником быть — пусть помогает. А то она сейчас даже одеться самостоятельно не может… пока он помогает ей накинуть ханьфу и привести одежду в порядок, пока суетиться с поясом, пытаясь избежать неловкого момента, когда его руки — фактически обхватывают ее — он говорит, говорит и говорит. О том, что даже если сама госпожа Фу и ее люди не знают чего-то, то можно спросить все у гостей. В конце концов «Цветущая Орхидея» — это местная Швейцария, люди на цветочных лодках стараются соблюдать нейтралитет. Нет, власть Императора не защищает цветочные лодки и певичек на них особым указом, Береговая Охрана не спешит на помощь, Четыре Короля флотилий с флагами — не простирают свой щит над ними. И тем не менее — цветочные лодки всегда были, всегда есть и всегда будут.

— Ну да, ну да… — бормочет себе под нос Сяо Тай: — увеселительные заведения всегда будут, свято место пусто не бывает. Представляю себе куда именно пираты тратят награбленное. Как же без цветочных лодок.

— Цветочные лодки — это прямо плавучие дворцы! — кивает Кайсеки, продолжая возиться с ее поясом: — говорят, что сам Дракон Южных Морей простирает над ними свою длань, защищая певичек от разбойных нападений и беспредела Императорских чиновников.

— Хм… — невнятно отвечает она, поднимая руки, чтобы помочь ему привести одежду в порядок. Про себя она думает, что скорей всего на цветочных лодках достаточно охраны, чтобы отбить разбойные нападения мелких пиратов, а Императорским чиновникам и Береговой Охране они просто платят взятки. Ну а Четырем Морским Королям — скорей всего предоставляют скидки. Вот так и живут — всем полезны, с большими игроками договорились, а от мелких и отбиться могу самостоятельно.

В конце концов Кайсеки справляется с завязыванием пояса, подвешивает за пояс нефритовую подвеску в виде черепахи — подарок капитана Шо. Выходить в свет без подвески на поясе — все равно что джентльмену появится в собрании без цветка в бутоньерке. Подвешивать сразу несколько — признак дурного тона, но и появится вовсе без подвески — это как будто сказать о себе «я никто и звать меня никак». Пусть даже одежда из лучших тканей, с яркими вышивками и узорами, все чистенькое, новенькое и «богатое», но если нет подвески на поясе — то как будто голая. А свою подвеску от сестренок Вэйлинг, Бэйхуа и Фэйхуа, Трех Богинь «Персикового Сада» — она давно уже потеряла. Или продала? На секунду ей становится себя немного жалко… вот что за жизнь такая, живет, продавая свои подарки. Подвеску продала, чернильный набор, подарок Второго Брата — тоже продала. Устроилась на работу к пиратам… а какой тут карьерный рост? Сражение было, и что? Едва ноги унесли. Эх… Она вздыхает, поворачиваясь и поднимая руки, проверяя как сидит на ней наряд. И… да, наряд тоже — подарок капитана Шо. Откуда-то из его сундуков было извлечено красивое и дорогое ханьфу ярко-синего цвета, на спине и груди — распростерли свои крылья огненные птицы. Конечно же — Фениксы. Она только головой покачала и фыркнула. Видимо судьба ей носить эмблему Фениксов… не мытьем, а катаньем.

На голову она натянула свою амигаса, а на лицо повязала свой платок с иероглифами от Ли Цзянь. Не то, чтобы она опасалась, что ее тут узнают, но все же лучше скрыть личность. Мало ли куда ее потом судьба занесет? Может придется в Береговую Охрану вступить или там на Императорском Экзамене квалификацию повышать… а сейчас она в составе экипажа пиратского судна. И ноги у нее трясутся.

В конце концов она выходит из каюты наружу, опираясь на свой посох-трость со скрытым лезвием, и вдыхает морской воздух полной грудью. В ногах все еще ощущается легкая слабость, пожалуй, сейчас она не могла бы рвануть в сторону в случае неожиданного нападения, и слава благословенной Гуаньин что такого нападения не предвидится.

— Доброго утречка госпожа Сяо! — приветствует ее капитан Шо: — как ваше здоровье? Как себя чувствуете? Если что нужно — не стесняйтесь, обращайтесь.

— Спасибо, мне уже лучше, господин Шо. — кланяется она в ответ. Выпрямляется и оглядывается. Рядом с «Летящей Рыбой» — возвышается деревянный борт огромного судна, приходится задирать голову, чтобы увидеть его целиком. Вниз спущена лестница, но не обычная веревочная, а деревянный трап, с поручнями и удобными, широкими ступенями.

— Цветочная лодка «Цветущая Орхидея». — говорит капитан, проследив за ее взглядом: — они готовы принять на борт госпожу Сяо и сопровождающих лиц. Я обо всем договорился.

— И это… лодка? — бормочет себе под нос она, пытаясь прикинуть размеры «Цветущей Орхидеи». По-всякому выходило что цветочная лодка превосходила пиратский корабль минимум раз в пять, а то и больше. Отсюда не видать.

— Старшая сестра Сяо. — на палубе показался Иссэй, который легким шагом подошел к ним: — я пойду с вами.

— Ты уверен? — капитан Шо повернулся к нему и уперся в него немигающим взглядом. Тот пожал плечами. Промолчал. Видимо считал, что сказал уже достаточно.

—