Книга Сыны Тьмы - Гурав Моханти

при этом встречается с императором Магадха в Раджгрихе. И с какой, интересно, целью? Новая религия Джарасандха дала ему энергию, подготовила его к новой войне. Кто остановит его продвижение на север, когда Матхура падет? Лесные племена объединяются под руководством какого-то Якши. Они прячутся у наших границ на юге. А в нашем доме, в Совете Ста, голубая кровь требует давно забытых прав, а фермеры на селе – новых!

Шакуни задумался, не для этого ли его вызвали. Если бы Бхишма знал, что именно Шакуни попросил Шалью заняться беспорядками в Магадхе, калека уже бы сидел закованным в кандалы. Или Белый Орел заподозрил, что он стоит за крестьянскими восстаниями на селе?

– В мое время все было по-другому. Не было ноющей знати, вороватых драхм, коварных наминов. Тем, кто забывал свое место, напоминали его кипятком. Совет Восьми был местом, наполненным самыми яркими и лучшими людьми. А теперь у нас одни коррумпированные идиоты – такие как Магистр Налогов господин Джаймини.

Бхишма сел в свое большое кресло с высокой спинкой с легкостью, которой Шакуни мог только позавидовать. Затем старый патриарх наклонился вперед, нависнув над разделяющим их столом.

– Так ты понял, почему, решив очистить все от опарышей и взять все в свои руки, я обратился к тебе?

– Потому что я прекрасно умею очищать, мой господин? – предположил Шакуни, понятия не имея, к чему он ведет.

– О нет, нет. Потому что ты – самый большой опарыш.

Шакуни задумался, не был ли чай, который он выпил, отравлен. Впрочем, даже если бы это было так, он уже ничего не мог с этим поделать. Если смерть близка, лучше было остаться сидеть. И все же ему было интересно. Какие из его преступлений раскрыл Белый Орел?

– Я знаю о твоем друге в Нараке. – Глаза Бхишмы сузились до голубых щелочек. Шакуни застыл. Как он узнал? Его пальцы задрожали. – Ты завтра приведешь его сюда. Как ты мог скрыть его от царя, Шакуни? Его появление угрожает не только Союзу, но и всему царству! – Он стукнул костяшками пальцев по столу, и в комнату вошел охранник, хотя Шакуни не слышал, чтобы дверь открывалась. Ее оставили приоткрытой? Его хотят заковать в цепи.

– Пусть решт войдет. – Охранник вышел. Выглядевший раздраженно Бхишма внезапно вздохнул. – Я удивлен твоим поступком, но все же и рад ему. Ты и твои Туманы посеяли в городе хаос своими тайными рейдами, преследованиями и расследованиями. Я слишком долго хотел поймать тебя на месте преступления, и теперь я держу тебя за твою никчемную ногу.

– Мой господин, я просто пытался защитить короля, докопаться до сути вещей… Это несправедливо… – Шакуни вскинул указательный палец, но замер, увидев выражение лица Бхишмы. Это было глупо. Не стоит поднимать даже палец на Белого Орла, если не хочешь с ним расстаться. А Шакуни и так уже потерял отдельные части тела. Он медленно опустил руку, сжав кулак.

– Утром ты представишь мне своего друга и отдашь ключи от своего кабинета. Ты больше не Хозяин Мира. Твои Туманы будут рассеяны. Будет проведено расследование. Если у тебя еще есть какие-то детские фантазии о том, что ты прихромаешь к царю и будешь ему плакаться, отбрось их в сторону!

Раздался тихий стук. Охранник появился снова, на его лице выступил пот.

– Мой господин, Карны здесь нет.

– Что значит его здесь нет? Я приказал ему находиться здесь. Он должен был ждать меня последние два часа! Иди и приведи его сию же минуту!

Охранник несчастно кивнул и поспешил прочь.

– Мой господин… – начал Шакуни, уже и сам зная, что это все бесполезно.

– Нет, Шакуни. С тобой все кончено.

II

В Нараке была всего одна дверь – окованная железом, высотой в десять футов, охраняемая и запертая изнутри. Стоило Шакуни приблизиться, и квадратная заслонка на двери скользнула в сторону, и за нею появился силуэт, очерченный светом фонаря сзади.

– Изложите свое дело.

– На костях выпала семерка, – официальным тоном отозвался Шакуни.

Послышался оглушительный грохот, и тяжелые двери распахнулись. Навстречу, вскинув руку в приветствии, вышел мужчина в красном костюме, поверх которого был надет темный кожаный жилет. Голову покрывал черный капюшон, а лицо скрывалось за эмалированной маской. На переносице были нанесены три метки, означавшие, что это капитан. Маски носили все офицеры, служившие под началом Шакуни и обеспечивавшие мир в городе. Туманы.

Беспощадные охотники, Туманы были ответственны за искоренение заговоров и коррупции в городе. Тайная полиция. Безликие герои Хастинапура, ибо в то время, как солдаты открыто получали славу на поле боя, Туманы заслужили лишь страх, хотя и сделали для Союза очень многое. И поскольку природа их обязанностей была темна, они также считались лучшими тюремщиками для Нарака.

Шакуни последовал за Туманом в коридор, разделенный железной решеткой на две части. На одной стороне коридора находились кабинеты Туманов, где они и занимались грязной работой во имя Союза. Но истинной цели Нарака служил двухэтажный древний склеп, прятавшийся в самых его недрах, под землей. Именно туда и направлялся сейчас Шакуни.

Они дошли до конца зала, и находившийся там Туман, на этот раз с двумя отметинами на маске, отсалютовал Шакуни, снял с шеи ключ, висевший на кожаном ремешке, и открыл дверь.

Нарак был тюрьмой для Богов. Никто на самом деле не знал, кто построил два нижних этажа этой мрачной ямы, притаившейся в недрах Хастинапура, потому что эта самая яма появилась на столетия раньше города. Но что было известно достоверно, так это то, что Нарак был проклят темной магией. Проведи здесь больше половины дня – и ты начинал слышать песни в голове. Однако два уровня Нарака по-разному влияли на своих обитателей. От воздуха на первом этаже, по которому сейчас шел Шакуни, со временем начинали путаться мысли, отчего становилось невозможно задумать побег. Некоторые заключенные настолько теряли память, что вообще забывали, что можно сбежать, так что у них попросту не было причины уйти. Забавно, но первый уровень Нарака был единственным подземельем в царстве, где не было охраны. Здесь содержались те заключенные, что заслужили помилование царя.

Он продолжал спускаться по лестнице, пока не оказался на втором этаже. Туман вставил ключ и открыл дверь, впуская свет в темный склеп, разделенный на восемь огромных камер, по четыре с каждой стороны. Только две из этих камер сейчас были заняты. Второй, нижний этаж Нарака предназначался для самых мерзких преступников Союза – и потому большинству жителей Хастины, живущих прямо над ним, вообще ничего