Книга Претор (Школяр – 5) - Василий Горъ

очарование было нестандартным?

— Угу… — кивнула Зинаида, открыла рот, собираясь объяснить подробнее, заметила, что к нам приближаются Император, Императрица-мать, наследник престола и приличная свита, уронила в оперативный канал слово «Внимание!» и первой повернулась в нужном направлении…

…Стрешнев возился с коллегой порядка четверти часа. А после того, как закончил первичный допрос, неспешно выпрямился, поймал вопросительный взгляд Ярослава Третьего и холодно усмехнулся:

— Государь, я имею все основания утверждать, что Харитон Миронович получил приказ главы рода связать продвинутым аналогом стандартного очарования три пары — Лютобора Игоревича с Ларисой Юрьевной, Наоки Кэйташевну с Павлом Геннадьевичем и Янину Демьяновну с Леонидом Андреевичем. Но этому недоумку надоело играть роль постоянно шпыняемой пешки, поэтому он решил воспользоваться оказией и привязать к себе Эиру Инезовну. Далее, ментальные программы под девушек созданы им самим и отличаются от стандартных разве что усложненным модулем неизвлекаемости. Программа, созданная под Лютобора Игоревича, почти на порядок сложнее: укоренись она в сознании, Лютобор Игоревич убедительно объяснил бы родичам абсолютно все странности поведения этой пятерки, дал бы добро на замужества девушек, через какое-то время «влюбился» бы в эту представительницу Вороновых и, в конечном счете, превратился в агента влияния этих двух родов при вашем дворе. А теперь прочитайте, пожалуйста, пару фраз, которые я сейчас пришлю.

Самодержец расфокусировал взгляд, дождался сообщения, проглядел текст и налился дурной кровью. Нет, срываться не стал, хотя несколько секунд балансировал на грани формирования чего-то убойного. Но привычка держать себя в руках не подвела, поэтому он заставил себя успокоиться, дал команду вывести его лицо на большой экран и после серии жестов начальника смены своих телохранителей уставился в его микрокамеру:

— Дамы и господа, некоторые из вас, кажется, начинают заигрываться. А зря: Волконские-Шаховы находятся под моей личной защитой, поэтому любой недружественный шаг в сторону членов этого рода будет вызывать реакцию, которая вам очень не понравится. Чтобы не показаться голословным, сообщу, чем закончится сегодняшний демарш Соколовых и Вороновых: оба этих рода будут вычеркнуты из Бархатной Книги, все их активы перейдут Волконским-Шаховым, а все виновные в попытке использования запрещенных заклинаний и артефактов взойдут на эшафот. На этом все. В смысле, Августовский бал закончен, ибо я собираюсь мстить.

— Нет, не все! — неожиданно рыкнула Мирослава Михайловна, повернула Конвойного к себе и расплылась в воистину ледяной улыбке: — С выездом из дворца возникнут небольшие проблемы. Настоятельно советую отнестись к этому с пониманием и… не подвозить желающих воспользоваться вашими автомобилями, что бы вам ни предлагали. Вы ведь меня поняли, верно?

Тут я невольно вернулся в боевой режим, а через десяток секунд поймал сообщение государыни, вывел на линзы МДР и аж задохнулся от накатившей ярости:

«Как ни стыдно в этом признаваться, но и в этой акции замешаны мои родичи — это они слили Вороновым и Соколовым информацию о вашем скором отъезде, это они пообещали их прикрыть, и это они сейчас отключили почти треть дворцовых камер СКН. Но на эшафот поднимутся все до единого. И сдохнут, как бешеные собаки. Порукой тому мое слово!»

Пока я переваривал эти новости, Волконская успела написать еще одно сообщение. Видимо, решив, что это получилось недостаточно конкретным.

«Я могла прислать и поименный список идейных вдохновителей этого непотребства. Но понимая, что имена и отчества вам ничего не скажут, дам более четкую привязку к персоналиям. Вас решили подмять Физики нашего рода, не сумевшие пробудить Молнию, но считающие себя единственными представителями этой школы магии, которым позволено получать какие-либо преференции от Волконских. Но в этот раз преференций не будет: в бешенстве не только мы с Ярославом, но и Яромир. А он заметно жестче, последовательнее и мстительнее нас. Следовательно, эта ветвь обречена…»

О мстительности наследника престола я ничего не слышал, но поверил государыне на слово и на несколько мгновений ушел в себя, чтобы прикинуть последствия запланированного «воспитания» его младшего сына. Рассмотрев оба наших конфликта с этим княжичем со всех сторон, пришел к выводу, что к нам не придраться даже при очень большом желании, со спокойной душой задвинул куда подальше абсолютно все опасения, поймал взгляд Мирославы и едва заметно кивнул в знак того, что принял объяснения и не держу зла ни на нее, ни на Ярослава Георгиевича.

Женщина изобразила намек на благодарную улыбку и одновременно со мной повернулась к сыну, с уст которого сорвался на редкость экспрессивный выдох:

— Попался, сученок!!!

Последнее слово почему-то вызвало сильнейший дискомфорт и что-то вроде стыда за личность, взявшую нас под свою защиту. Но стоило оглядеться по сторонам, как это чувство заметно ослабло: большая часть толпы, еще пару минут тому назад окружавшей место ЧП, успела потянуться к выходам, а пару десятков особо любопытных личностей были оттеснены сплошным кольцом из Конвойных. А через несколько мгновений мне стало не до посторонних — Онна-Бугэйся, ввинтившаяся под мою правую руку, молча вжалась носиком в шею, а наследник престола, нарисовавшийся слева,

озадачил по полной программе:

— Отец оказался прав: в нашем роду завелось слишком много паразитов. Большую часть выведет он, а меньшую либо перевоспитаю, либо уничтожу я. Не обойду вниманием и младшего сына — выведу из рода, загоню в воюющее подразделение и дам последний шанс превратиться в настоящего мужчину. Сможет — верну обратно и загружу делом. Нет — забуду о его существовании. Ибо до смерти устал сравнивать его с вами, Даудом и Ларсом, сгорать от стыда и покрывать всевозможные художества…

Глава 15

Часть 2

…В подаренный «домик» вернулись только в начале двенадцатого ночи, поужинали, начали расходиться по покоям и… были вынуждены впустить в особняк трех членов рода Волконских. Дожидаться провожатых на первом этаже они и не подумали — отпустили телохранителей, поднялись на хозяйский и на выходе из лифта столкнулись с небольшой толпой встречающих.

Мирослава Михайловна, мрачная, как грозовая туча, сходу срисовала главную «странность» нашего взаимного положения, «вслушалась» в эмоции Наоки, весь вечер изображавшей мою тень, и гневно заиграла желваками. Что было более чем логично, ведь японочку продолжало колотить от страха перед чудом не реализовавшимся вариантом будущего с навязанными чувствами, и она неосознанно жалась ко мне в поисках защиты. Яромир Ярославович Даром эмпатии не обладал. Да и видел нас не в пример реже своей бабушки, так что продолжил следовать своим планам. В смысле, нашел взглядом племянника и толкнул в его сторону чем-то напрочь деморализованного, но все равно