Книга Ровно год - Робин Бенуэй

Да она в последние три года только об универе и говорила! Наши родители в последние три года только о нем и говорили!

— Угу, знаю, просто… — Ист оглянулся на окно, на Нину, словно та могла его слышать. — Думаю, она нарочно себя накручивает. На нее столько всего давит, от этого закипают мозги, и она… — он изобразил, будто отталкивает от себя что-то плохое, — понимаешь?

— Понимаю, — кивнула Лео, но в ее сознании промелькнула какая-то темная мысль, которая — она уже знала — разбудит ее глухой ночью. Волнение за Нину всегда изматывало больше, чем беспокойство за себя. Лео охотно отказалась бы от колледжа, если бы это гарантировало место Нине.

— Все будет хорошо, — сказал Ист, и было непонятно, кого он старается ободрить, Лео или самого себя. — Она же гений, у нее средний балл не меньше семи, а то и восьми, верно? — Ист усмехнулся: — Она единственная, кто по доброй воле вступает в школьные клубы.

— Ага, точно. — Лео подняла тост, и они с Истом беззвучно сдвинули свои пластиковые «бокалы». — Она молодчина. У нее все получится.

Но все же надо не забыть сказать об этом маме, подумала она.

Несмотря на эту новую тревогу, тускло мерцавшую на задворках сознания, дальше дело пошло веселее. Лео обсудила с Софи стремную учительницу английского, потом выслушала ее жалобы на какого-то таинственного бойфренда. Поболтав с Мэдисон, пришла к выводу, что та ей очень даже нравится — до того нравится, что они даже обменялись телефонами и Мэдисон клятвенно пообещала сегодня же написать.

«Так-то, сестричка, — мысленно радовалась Лео, — я тоже умею заводить друзей». Вот уж она похвастается, когда они вернутся домой.

В конце разговора с Мэдисон взгляд Лео упал на распахнутую входную дверь и она увидела, как Ист и Нина целуются на крыльце. Это другое, сразу поняла Лео, это больше, сильнее их обоих. Его ладонь поддерживала ее затылок, а она крепко держалась пальцами за петли на поясе его джинсов. Нинино лицо раскраснелось, а позвоночник как будто размягчился, и она вся превратилась в оболочку для нежности и любви, поэтому Лео торопливо отвела глаза. Поцелуй был публичным, но сам момент — интимным, и Лео испытывала одновременно радость и грусть от того, что стала этому свидетельницей.

А потом они с Ниной сидели на трамплине и болтали ногами. Лео пришло в голову, что она не могла бы вот так сидеть ни с кем, кроме сестры, что только Нине она полностью доверяет и не боится, что та столкнет ее в холодную воду или начнет раскачивать доску, чтобы напугать.

Лео не призналась, что видела поцелуй.

— Ну-у-у-у, — Нина шутливо толкнула ее плечом, — я была права, да?

Лео лишь пожала плечами — знала, что уклончивый ответ разозлит сестру, и не ошиблась. Ист был где-то сзади — Лео слышала щелчки затвора и жужжание его старомодной камеры.

— Ладно, просто признай: он хорош. — Нина снова толкнула ее плечом, на этот раз сильнее.

Лео напрягла мышцы и улыбнулась, почувствовав, как соприкоснулись их кости. Она хотела спросить Нину о колледже, узнать, о чем еще волнуется сестра, что еще скрывает. Сознавать, что Нина испытывает тревогу, было непривычно; раз уж и Нина чего-то боится в этом мире, значит, это страшное место. Однако вслух она сказала другое:

— Ист милый, он угостил меня имбирным элем. Я взяла у него напиток.

— У него можно брать, а больше ни у кого. — Нина наставила на Лео палец. — Он хороший, — добавила она.

Две девушки с оглушительным визгом пробежали мимо них и плюхнулись в бассейн. Сестры рефлекторно поморщились от брызг.

— Чей это вообще дом? — спросила Лео.

— Майкла Рускони.

— Кого-кого?

— Да не знаю, какого-то выпускника, — пожала плечами Нина. — Родители улетели в Мексику отмечать серебряную свадьбу — разные там спа-процедуры, «все включено», ешь-пей сколько влезет. Прямо завидно. Я тоже когда-нибудь хочу побывать в Мексике.

— И я, — сказала Лео.

Еще две девушки с разбега прыгнули в бассейн.

— Ладно, пора закругляться, — сказала Нина, глядя, как они вынырнули на поверхность. — Вечеринка обычно заканчивается в тот момент, когда народ начинает сигать в бассейн.

— Почему? — спросила Лео. Взяв сестру за руку, она отодвинулась подальше от края трамплина, чтобы встать на ноги.

— Потому что от всего веселья остается лишь кучка мокрых чуваков, с которых натекают лужи. — Нина подтянула ее вверх, затем стряхнула с джинсовой юбки несуществующую грязь. — Погнали. Найдем Иста и свалим отсюда.

★

Они просто катаются по округе, опустив все стекла. Стаканчики с недопитыми и уже теплыми молочными коктейлями и газировкой так и торчат в подставке для напитков. Лео высовывает руку из окна, змейкой двигает ею вверх-вниз в стремительном потоке воздуха. По настоянию сестры она села вперед, но Нина сидит сразу за ней и так же шевелит рукой, так что они обе действуют с безмолвной синхронностью.

Именно в такие мгновения сердце Лео внезапно, до боли переполняется чувствами. Рождество и дни рождения тоже всегда сулят радость, однако неожиданное счастье от самых простых вещей в самые обычные будни ощущается гораздо сильнее. Свет оранжевого уличного фонаря озаряет машину Иста, они мчатся в никуда, и Лео кажется, что еще никогда в жизни она не была счастливее, чем сейчас.

— О-о-о, сделай погромче, скорее сделай погромче! — просит Нина. Ее телефон через блютус подключен к автомагнитоле, Ист жмет кнопку на рулевом колесе, и салон наполняется начальными звуками композиции Синди Лопер «Снова и снова». — Помнишь, как мама нам ее включала? — Перегнувшись через сиденье, Нина хлопает Лео по предплечью.

Все, Лео вернулась в реальность, сладостный миг растаял.

— Конечно помню. — Она действительно помнит.

— Точно! — вопит Нина. — Та самая! — Она тянется к Исту, точно он не услышит ее, если она не приблизится к его уху. — Мама всегда ставила нам музыку, которую слушала в юности, и постоянно включала эту песню.

— Мне нравится, — кивает Ист и делает звук еще громче, так что сиденье под Лео начинает вибрировать. Полное ощущение, что они не в машине, а на живом концерте.

Нина тут же притворяется, будто держит в руках воображаемый микрофон,