Книга Манифест, книга первая. Истоки - Александр Вдовиченко

– сказала воительница, но брат исчез.

«Он на той стороне. Ну, давай же, просыпайся! Ты нужна ему» – думала девушка и стала бить себя по лицу. Когда это не сработало, Астрид стала изо всех сил бить барьер. Она колотила и колотила эту прозрачную стену, но тщетно. От безысходности воительница села на пол. Слезы стали сами медленно катиться из глаз.

– Слезами горю не поможешь, – вдруг услышала девушка голос. Астрид обернулась и не поверила своим глазам.

– Папа! – закричала воительница и обняла его. Почувствовав руки отца на своих плечах, девушке тут же стало легче.

– Там твой брат, Астрид. Помнишь, что я говорил?

– Я должна защищать род Кригаров. Но как? Я не справлюсь одна.

– Много лет ты жила ненавистью и местью, – стал говорить Бран, гладя девушку по волосам. – Не стану отрицать, это сильные чувства. Они побуждают к действию, побуждают проливать кровь в праведных и не совсем целях. Но есть кое-что сильнее этого, дочка.

Бран сделал шаг назад и рядом с ним появилась Арианна. В руках она держала маленький свёрток. Астрид приблизилась и увидела младенца. Воительница не могла помнить этого, ведь девушка была старше брата всего на пару лет.

– Защити наш род, Астрид. Стань той, кем была всегда – истинным воином.

Виденье стало таять. Вот исчезла Арианна, Бран посмотрел на дочку. Последнее, что он сказал, было:

– Ты выросла сильной. Задача сильного – защищать свой род.

И исчез.

Воительница попыталась задержать отца, просила его не уходить. Когда же виденье исчезло, Астрид вытерла слезы и сосредоточилась. Повернувшись к барьеру и собрав всю волю в кулак, она изо всех сил стала бить по нему руками и ногами.

*********************

– Она слишком сильно дёргается. Ты сколько снадобья ей дал? – спросил стражник у помощника Болли.

– Столько, сколько положено, – ответ последовал с явным раздражением.

– Может дать ещё? Она же может, ну, покалечится.

– Так возьми и дай сам, тупица! Я готовлюсь к транспортировке.

Охранник вздохнул и, взяв нужную бутылочку со стола, подошёл к пленнице. Девушка ещё не до конца оправилась после операции, потому её пристегнули только за руки, оставив ноги свободными. Открыв пленнице рот, надзиратель уже хотел было влить успокаивающий настой, но неожиданно Астрид открыла глаза.

Мужчина опешил. Воительница же ждать не стала, и изо всей силы, на какую была способна, ударила надзирателя ногой. Тот ударился лбом о стену и плюхнулся на пол.

– Да какого чёрта! – воскликнул помощник. Мужчина уже хотел было наорать на стражника, но замер от удивления – пленница стала вытаскивать правую руку из цепи. Воительница кричала и извивалась от боли, но продолжала это делать. Прямо на глазах мужчин Астрид освободила одну руку, содрав с неё кожу.

Наконец мужчины пришли в себя. Помощник Болли схватил ещё одну склянку с успокаивающим отваром со стола. Воительница уже освободилась полностью. Кровь с запястья заливала всё вокруг, но Астрид было не остановить. Помощника девушка успела ударить окровавленным кулаком, а стражник смог повалить воительницу на пол.

Надзиратель попытался придушить девушку, чтобы та потеряла сознание. Астрид крутилась, пытаясь вывернуться. В какой-то момент её рука нащупала рукоять на поясе противника. Она смогла обнажить кинжал и нанесла череду быстрых ударов. Кровь стражника быстро вытекала на пол и на неё. Когда тело обмякло, воительница сняла его с себя.

Покончив со стражником, Астрид перевела взгляд на помощника. Тот забился в угол и беспомощно наблюдал. Девушка вырубила его одним точным ударом в висок. Сбросив окровавленную рубаху, она пошла к двери, ведущей в помещение, когда-то бывшее библиотекой.

*********************

Болли понимал, что хочет это существо, и всеми силами старался помешать. Синезубый атаковал и атаковал, не давая противнику перевести дух и вступить в ментальную связь с пленницей. Один из его ударов закончился точным попаданием палицы по голове существа. Нечто упало на пол и попыталось отползти.

Ярл Граморока не дал это сделать. Наступив на наголенник врага, Болли стал бить шипами по телу существа. Он настолько вошёл в раж, что попросту не услышал, что дверь позади открылась.

Вдруг Синезубый ощутил острую боль в ноге, от которой даже припал на колено. Повернувшись, ярл увидел её. Это была уже не его пленница, это была сама Древняя Богиня Войны – нагая, прекрасная и вся залитая кровью врагов. Глаза Астрид пылали праведным гневом.

Воительница попыталась добраться до шеи Синезубого, но тот закрылся щитом. Астрид сменила тактику и отошла на безопасное расстояние, выставив кинжал впереди себя.

Стоять на раненой ноге Болли уже не мог. Прижавшись спиной к колонне, он оперся на палицу и выставил щит вперёд.

– Вам всё равно не победить! Свершится то, что должно – этот мир присоединится к Артасиру и мы победим в Последней Войне!

Большего Синезубый сказать не успел. Существо, сделав рывок и выложившись на полную, нанесло последний удар. Копьё вошло в районе подмышки, а вышло в шее, пробив кирасу и стальной воротник (горжет). Болли до последнего боролся за жизнь. Ярл пытался ещё что-то сказать, но не мог.

Упав, Синезубый до самой смерти смотрел в лицо Астрид. Только когда жизнь померкла в его глазах, воительница подбежала к существу, которое к тому времени превратилось в её младшего брата.

Выглядел Блек ужасно. Палица с шипами оставила несколько глубоких ран на груди, да и мелких повреждений хватало. Удивительно было то, что Блекхарт был всё ещё жив.

– Отруби ему голову, – брат захлёбывался собственной кровью. Астрид села рядом и приподняла его.

– Обязательно отрублю и посажу на кол, – уверила сестра.

– Нет, не оставляй… тело гнить.

– Хорошо, я сожгу его и всех виновных! Он постоянно говорил про каких-то владык…

Слезы текли из глаз Астрид, но огонь ненависти в её душе пылал как никогда.

– Х… хватит, – в свои последние минуты брат смотрел в плачущие глаза сестры, – хватит мести. Месть… она ничего не даёт, только отнимает. Живи полной жизнью.

– Прости меня, прости за всё, – рыдала Астрид, обнимая Блека.

Из последних сил брат положил руку на плечо сестры.

– Не нужно извинений. Стань… лучше. Ради будущего… ради нашего рода.

Это были последние слова Блекхарта из