Книга Тайная жизнь Джейн. Призрак - Яна Черненькая

Глава 18. Встреча у графа

– Ричард! Ричард Кавендиш! – донесся из темноты смутно знакомый голос.

– Джеймс? – неуверенно произнес Дик, пытаясь сквозь непроглядный мрак разглядеть силуэт говорящего человека, – голос кузена казался непривычно низким, и узнать его удалось с большим трудом.

– Да. Я Джеймс, – прозвучал ответ. – Джеймс Кавендиш, седьмой граф Сеймурский.

Дик протянул руку, чтобы включить светоч, но ничего не вышло. Он даже не смог нашарить кристалл, хотя точно помнил – минуту назад тот стоял на месте.

– Ты молодец, – произнес Джеймс, перемещаясь поближе к сидящему на кровати другу, – нашел то, что должен был найти, и сделал все правильно. А теперь запомни. Это очень важно, пусть пока и покажется бессмыслицей… – Граф замолчал ненадолго, потом произнес: – Если хочешь, чтобы я благословил ваш брак с Франческой, на дуэли ты выстрелишь в меня. Не пытайся промахнуться. Ты должен целиться в сердце!

– Какая дуэль?! – возмутился Дик, садясь на кровати. – Что ты придумал?! Я не собираюсь с тобой стреляться!

– Тебе придется, – твердо сказал Джеймс. – Другого пути нет.

– О чем ты?! – Ричард встал и, споткнувшись о прикроватную тумбочку, вновь попытался нашарить светоч – опять безуспешно.

– Просто запомни. И… береги ее!

На сей раз голос графа прозвучал почти над самым ухом. Ричард попытался схватить друга, чтобы заставить его опомниться, но лишь поймал руками пустоту.

– Джеймс! Где ты?!

Тишина – и только глухой мерный стук, громкий, будто вся гостевая спальня превратилась в огромное пульсирующее сердце.

– Джеймс!!! Джеймс!!! – Ричард сделал шаг, потом другой. Он шел, выставив вперед руки, как слепой. – Джеймс!!!

Ладони коснулись чего-то холодного. Стекло?.. Окно? Дик насилу нашарил щеколду. Хлопнули ставни. Свежий ночной воздух ворвался в душную комнату, прогоняя морок. Там, высоко в небе, ущербная луна выглядывала из-за темных облаков, высвечивая макушки деревьев в старом парке и белесые сферы незажженных уличных фонарей. Ричард оглянулся. Спальня была пуста, лишь прогоревшие угли мерцали в камине, напоминая о наваждении и его причинах.

– Проклятье! Теперь я понимаю, что именно сводило Джеймса с ума, – пробормотал Дик, поспешно открывая тайник и выхватывая из него горячую глиняную трубку с неизвестным порошком.

Обжег пальцы. Ругнулся, бросил «курильницу» на пол. Зашел в ванную комнату и долго держал руку под холодной водой, недобрым словом поминая Призрака и его сообщников, подсунувших графу подобную пакость. От таких видений любой спятит, а уж если потчевать этим каждую ночь… Оставалось только поражаться мужеству и самообладанию Джеймса, сумевшего сохранить рассудок вопреки стараниям недоброжелателей.

Ричард и без того был очень высокого мнения о своем кузене, а чем больше узнавал его, тем сильнее восхищался внутренней силой, хладнокровием и умением лорда Сеймурского всегда и везде оставаться самим собой. Гибкий, словно хлыст, быстрый, как свирепая ласка… Со шпагой или рапирой в руках Джеймс превращался в смертоносный вихрь. Он прекрасно умел за себя постоять как в словесном поединке, так и на дуэли, а потому Дик до сих пор не мог понять, откуда у него взялось стремление оберегать графа, словно тот был беззащитным и горячо любимым младшим братом. И чем дальше, тем больше крепло это странное чувство.

Разумеется, первое, что сделал Ричард с утра, – связался с Джеймсом, желая предупредить его о происходящем, но тот уже и сам обо всем догадался по вопросам, заданным Диком минувшим вечером. Догадался и нашел в своем камине еще одну «курильницу». Кто-то очень сильно ненавидел лорда Сеймурского и всерьез намеревался его уничтожить.

Пообещав другу вернуться утренним экспрессом, Ричард поспешил уведомить о своем отъезде камердинера, но, как выяснилось, Колин уже и сам приступил к сборам.

– Сэр, у вас есть еще… – он взглянул на карманные часы, – двадцать минут. Успеете позавтракать. В столовой уже накрыто.

– Откуда ты знаешь, что мы уезжаем? – полюбопытствовал Дик.

– Приятного аппетита, сэр. – На лице Колина отразилась тень улыбки. – Экспресс идет больше трех часов, а на завтрак у вас осталось… девятнадцать минут.

Уговаривать Ричарда не пришлось. Есть с утра хотелось до невозможности, а пить – еще больше. Мерзость, которой он надышался, устроившись ночевать в комнате Джеймса, вызвала жуткую жажду.

С аппетитом позавтракав, Дик в сопровождении камердинера отправился на станцию.

По дороге они собирались обсудить новости, поэтому пришлось разориться на купе первого класса и дать некоторую сумму проводнику, чтобы тот никого к ним не подсаживал. Накануне камердинер очень поздно вернулся из Тингейма, поэтому Ричард знал лишь самые важные новости. И конечно, теперь он хотел услышать подробности.

Расположившись на мягком диванчике напротив хозяина, слуга, не дожидаясь лишних вопросов, приступил к рассказу:

– Направив нас к сержанту Берду, инспектор Стрикленд оказал всем огромную услугу. В полицейском участке мы с Гиббсом получили исчерпывающие сведения о единственном поверенном Тингейма. Как оказалось, родился он в семье преуспевающего фермера, но был четвертым из сыновей. Перспективы на наследство, как вы понимаете, выглядели туманными. Когда настало время, Мэтьюс уговорил отца отправить его помощником к ныне покойному мистеру Фергюсону, который в то время был поверенным в Тингейме. Почти десять лет Мэтьюс работал за пять кингов в год, но время зря не терял, осваивая профессию. В маленьком городке много ли нужно? Дела типовые: оформление наследства, дарственные, договора, простейшие тяжбы. Спустя десять лет Мэтьюс уговорил нанимателя заключить с ним контракт на обучение. Еще три года он работал бесплатно, потом пару лет был помощником мистера Фергюсона, ну а когда тот решил уйти на покой, получил в наследство всю практику за неимением других претендентов. Вот такой длинный и тяжелый путь к очень среднему достатку.

– Пока не понимаю, чем именно нам помогло знание биографии Мэтьюса, – признался Ричард.

– Скажите, сэр, – Колин откинулся на спинку диванчика, – если бы вы приложили массу усилий, чтобы выбраться в люди, вы смогли бы вот так просто пожертвовать всем этим ради… скажем, хорошего знакомого?

– Зависит от условий, – уклончиво ответил Дик, вспомнив о своей ситуации, – и от знакомого.

– Не забывайте о том, что вы – джентльмен, – уточнил камердинер, – а Мэтьюс – сын фермера. Люди из народа более прагматичны. Не говорю, что они непорядочны, вовсе нет, но они умеют вовремя остановиться… со всем уважением, сэр. – Колин еле заметно склонил голову.

– Это абстрактные размышления или ты что-то хочешь сказать относительно меня самого? – насторожился Ричард.

– Нет, сэр, – покачал головой слуга, но лицо у него при этом было столь выразительное, что Дик понял – хочет… и сказать, и даже отчитать, но блюдет субординацию.

– Ладно, говори! – приказал Ричард, понимая, что скорее всего еще пожалеет о своей уступчивости.

Помолчав немного для пущей значимости, Колин произнес:

– При