Книга Вернуть Боярство - Максим Мамаев

лишь максимум Младшие и Старшие Магистры, в том необходимом минимуме, без которого какая либо оборона и поддержание порядка в городе невозможны. Даже учебные полки вроде нашего не просто так расположены так близко к городу — в случае опасности мы должны были присоединиться к защитникам города, а лучше встретить первые группы чудовищ и дать время защитникам на организацию обороны.

— Ну что ж, молодой человек, — неспешно подошёл ко мне русоволосый мужчина, с лёгким интересом разглядывая меня. — Думаю, наша с вами беседа давно назревала. Меня зовут Даниил Васильевич Суханов, и я, как вы, наверное, и сами догадались, приставлен опекать в меру своих скромных сил некую небезызвестную вам особу. Кто вы мне тоже известно... Не поведаете, каким образом вы сумели бежать из плена Игнатьевых, оторваться от погони и добраться сюда? Насколько я понимаю, сия особа оказала вам в том немалую помощь.

Я покосился на Авдотью и чуть поморщился — ну да, естественно, та ничего не видела и не слышала. Молодая женщина просто выключилась и тихо сползла по стенке, впав даже не в сон, а скорее в кому. Напрягшись, я ощутил, каким плотным комом её опутали заклятия неизвестного мне чародея — моя проводница мало того, что спала, так чары ещё и блокировали звук, и он не доходил до неё. В общем, после нашего разговора Авдотью можно было хоть наизнанку выворачивать и перерыть её память вдоль и поперёк — та действительно ничего не видела и не слышала, даже в бессознательном состоянии. Предусмотрительно...

— Ну, раз уж я вам известен, мне бы хотелось узнать, с кем я имею честь разговаривать, — поинтересовался я. — Прошу меня извинить, но что-то самочувствие сегодня ни к чёрту...

И, не дожидаясь ответа, подошёл к кровати и устало плюхнулся на неё. Как ни странно, разговор происходил в той же палате, где я впервые познакомился с майором Старовойтом. Пытаться казаться бодрым и полным сил не было никакого смысла. Заёмная бодрость и мана почти покинули меня, и я был на грани того, что бы потерять сознание. Чего не могли не замечать опытный целитель и аж целый Архимаг.

— Имя моё я вам уже назвал, — улыбнулся мой собеседник, ничуть не обратив внимания на моё поведение. — Моё положение в обществе же... Скажем так, я слишком непубличная персона. И род своей деятельности предпочту не называть.

Ну-ну... Ладно, в любом случае нет смысла сейчас об этом думать. Не втирает что он из рода Валге — и уже хлеб.

Таиться смысла особого не было, и потому я рассказал, как попал в плен, как меня пытал младший Игнатьев и как я бежал. Рассказ, конечно, вышел сильно отредактированным, но основные события я не утаивал — слишком просто проверить информацию, что бы лгать. Так что о двух с лишним десятках убитых мною слуг Игнатьевых, взятии в плен Авдотьи и прочем я рассказал. Не говорил лишь о некоторых подробностях — например, как именно вчерашний ученик мог иметь достаточно сил для подобных номеров.

— Что ж, вы явно поведали мне не всё, молодой человек, — чуть прищурился мой собеседник. — Хотелось бы чуть больше подробностей о том, как полумёртвый Адепт, едва сбежав после пыток, сумел одолеть погони и столь быстро добраться сюда через чащу пусть и пригородных, но лесов, в которых монстры не редкость.

— Вам принципиально важны эти подробности? — вскинул я брови. — Это мои личные секреты, и раскрывать их я не намерен никому. Да, вы можете попытаться выбить из меня эти сведения, но я предпочту умереть, а не выдать свои тайны. Это наследие моего отца, и я не поделился им даже с моим Родом...

— Ах, оставьте эти рассказы о знаниях отца, — хмыкнул Архимаг. — Я был лично знаком с этим выдающимся чародеем. Он действительно был новатором во многом, и магом был без сомнения могучим, но его основной стихией была вода. Нет, он и в других был весьма хорош, но именно молнии никогда не были его излюбленным оружием. Да и скажем прямо — ваши подходы к использованию боевой магии совершенно отличаются от его. И это не говоря уже о том, что по дневникам, без личного руководства наставников, такому не обучиться... А заниматься подобным у Николая просто не было времени — он погиб раньше, чем в вас открылся дар. Но если так хотите сохранить свои маленькие секреты — пусть будет так.

Ну, надо признать, что легенда об отцовских знаниях была шита белыми нитками, и учитывая мою активность долго бы она в любом случае не протянула. А этот тип ещё и с отцом был вдобавок знаком...

— Тогда чего же вы хотите от скромного курсанта? — спросил я. — Мне... кха-кха...

Приступ кашля скрутил меня, буквально заставив согнуться. Прижав руку к губам, я увидел кровь — очевидно, дела были всё хуже и хуже. Чёрт, могли бы сперва подлечить, сволочи...

— Майор, долго вы ещё будете стоять? — раздался голос Суханова. — Если он сейчас потеряет сознание, можете смело примерять на погоны капитанские звёзды. А то и лейтенантские...

Следующие сорок минут прошли в тишине. Целитель вовсю трудился над моей израненной тушкой, не скупясь ни на артефакты, ни на очень дорогую алхимию — явно из дорогих компонентов. Да он за неполный час истратил на меня тысяч на пятьдесят зелий! Дешёвые и средние бы мне не помогли, сделав лишь ещё хуже, но четыре разных флакона, влитых в меня, содержали помимо прочего изрядную долю праны — жизненной энергии. Причем не в том её виде, в котором я поглощал её до того. Нет, это была тщательно переработанная, лишенная любых примесей энергия жизни, от которой меня словно бы изнутри прогревал тёплый поток воздуха... Сложное ощущение, но одно могу сказать точно — когда внутри тебя повреждений больше, чем снаружи, эти зелья даровали просто райское блаженство. Синяки, гематомы, трещины и переломы, повреждённая печень и бьющее с перебоями сердце, пробитое рёберной костью лёгкое — всё это медленно, но верно исцелялось. А майор-то, оказывается, не Мастер, а Младший Магистр.

На ноги меня одним сеансом, конечно, не поставили, но самочувствие определённо улучшилось достаточно, что бы продолжить вести беседу. К моему удивлению, Архимаг терпеливо ждал, не выказывая недовольства и не подгоняя подчиненного, и лишь когда вспотевший и напряженный майор закончил, поинтересовался:

— Как он?

— Основной кризис позади, —