Книга Непокорная для дракона - Юлия Юг

выходные я ненавижу. Они не дают забыться в работе, и всё время возвращают в реальность. В мою реальность, без него. В кровати пролежала почти до двенадцати дня. Просто от того, что ничего не хочу. Только бы быстрее настало завтра, и можно было пойти на работу, погружаясь в неё, временно в повседневной рутине забывая о прошлом. Правда, и столь любимая ранее работа, уже не приносит такого удовлетворения, как раньше….

В итоге я вытащила себя с кровати и заставила одеться. Родителям я уже несколько недель обещаю зайти в гости, и все время прикрываюсь загруженностью на работе. С другой стороны, и мои родители, которые до этого самого случая старались не лезть в мою жизнь, сейчас изменили свои взгляды. После того как Марлиона представила им соседа Артёма в качестве жениха, и они свыклись с мыслью о моем новом статусе невесты, они всё чаще спрашивают меня о нём и о свадьбе… Поэтому и избегаю походов к ним. Но сегодня возьму себя в руки, и пойду к ним. Пора заканчивать с этим цирком и рассказать, что мы с Артёмом расстались и никакого жениха теперь у меня нет. Чем дольше я поддерживаю их иллюзии на этот счёт, тем хуже делаю для себя.

Заставила себя одеться в зимнюю шубу и шапку, как-никак январь месяц на носу, и выйти из дома. От подъезда я отошла лишь на несколько шагов. И, как вкопанная, встала на месте, пока мой мозг переваривал увиденное.

В нескольких метрах от меня стоял ОН. Алекс!

Бред. Не может быть, я, наверное, обозналась. Дожила до того, что он мне теперь мерещится повсюду. Да и одет он был не в свой драконий камзол, а в наш земной пуховик…

Но рядом с ним стояла она. Тоже в нашей современной одежде. Это точно она. Я не могу перепутать!

Сердце пустилось в скач, пока я рассматривала её. Моего двойника. Вот как я выглядела там, со стороны. Красивая. Пышные, густые и длинные волосы. Эх, зря я свои обрезала и покрасила в свое время… Она моложе меня и однозначно худее. Хотя, окружающие утверждают, что после своей потери памяти я тоже изрядно похудела. Они вдвоём, несмотря на нашу земную одежду, выглядят как с картинки журнала. Статные, молодые, красивые. Они достойны друг друга, как ни прискорбно об этом думать.

Стало стыдно, что с момента появления на земле я настолько ушла в свои чувства и депрессию, что совершенно перестала следить за собой. И именно такой сейчас меня видит Алекс. Без капли макияжа на лице. Но и пусть. Пусть видит! Что он сюда пришёл, да и ещё и с ней? Злорадствовать?

Наши гляделки с ними продолжались лишь несколько минут. На мгновение мне показалось, что он оценивает, всматривается, пытаясь найти знакомые черты, а затем изучает меня, пожирая глазами.

Неожиданно первой прервала затянувшуюся паузу Марлиона, которая спешно приблизилась ко мне… И обняла меня. Горячо, по-сестрински.

— Спасибо! Спасибо тебе, Марина! — торопливо стала благодарить меня девушка, а у меня из глаз хлынули слезы.

Она благодарит меня за Алекса? Они что, правда пришли злорадствовать? Сказать мне спасибо за их счастье?

Марлиона оторвалась от меня, отступила на полшага и тыльной стороной своей руки вытерла мои слезы.

— Ты чего?! Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Ты спасла меня, и нашла моих родителей…

Я встретилась взглядом с Алексом. Красив. Он ещё прекрасней, чем я его запомнила…. Кажется, в глубине души я мечтала встретиться с ним, увидеть его хотя бы со стороны… Какая я была дура! Сердце защемило от тоски.

— Он с тобой? — из размышлений меня вывел голос Марлионы.

— Кто? — не сообразила сразу я.

— Как кто? Артём?

— Неет. В почему он должен быть со мной?

— Ну… Вы ведь вроде бы были вместе, когда мы вернулись в свои тела… — смущаясь пояснила мне мой двойник.

— Это ВЫ были вместе, а не мы, — поправила её я, и мне показалось, что на лице Алекса появилось подобие улыбки.

— То есть, между вами сейчас ничего нет? — с придыханием спросила она.

И, несмотря на то, что я была зла на неё и Алекса, врать ей не захотела.

— Нет. И никогда не было!

Девушка вновь резко притянула меня к себе, и еле слышно на ухо прошептала.

— За это отдельное спасибо! Ты даже себе представить не можешь насколько для меня всё это важно! А ты, случайно не знаешь, у него сейчас никого нет… В смысле женщины…

— Ни с кем его не видела.

Я отвечала на вопросы скорее машинально, в то время, как мои глаза самопроизвольно всё время возвращались к НЕМУ. Алекс все так же, словно статуя, стоял на месте не шевелясь.

— Где он? — Продолжала допытывать меня Марлиона, словно назойливая муха.

— А я откуда знаю? Твой Артём мне не интересен. Я не слежу за ним!

Марлиона звонко засмеялась, поцеловала меня в щеку и побежала к подъезду. Уже будучи у домофона она мне крикнула:

— Марина, напомни номер его квартиры? –

— Триста двадцать шесть.

После непродолжительного звонка в домофон, послышался голос Артёма, он спросил:

— Кто?

— Марина — Марлиона.

— Марина? — замешкавшись, удивленно уточнил он.

— Открывай дверь, я всё тебе объясню, — требовательно скомандовала девушка и сигнал домофона дал понять, что её пустили внутрь.

А мы так и остались стоять с Алексом друг напротив друга, не сводя глаз.

Глава 34

Марлиона.

Когда открыла глаза, и увидела перед собой лицо Диониссы, хотелось закричать в голос: "Нет! Только не это!". Всегда внимательная и преданная Ди правильно расценила мою реакцию и полные ужаса глаза, поэтому быстро затараторила:

— Марлионочка, детка, не волнуйся, все хорошо. Ты здесь в полной безопасности…

С помощью служанки я подняла свою переднюю часть туловища, и села облокачиваясь о дерево. Осмотрелась. В том, что меня вернули в мой прежний мир я не сомневалась, хотя это место и не было мне знакомо.

Больше всего волновал один единственный вопрос, хотя подсознательно я, итак, ответ на него знала:

— Зачем? Зачем меня вернули назад?

— Как это зачем? Удивленно протянула Дионисса, — так, это же твоё родное тело. Всё миновало, теперь ты в полной безопасности, и даже твои родители нашлись…

А вот эта новость про родителей, стала для меня полной неожиданностью.

— Как?

— Марина их нашла. Ты, как выяснилось, чёрная драконица…

Очешуеть, вот это расклад! По факту я оказалась не зелёной драконицей, которой меня столько лет пытались наречь, и даже не