Книга Искатель неприятностей - Борис Седов

– Нет, это не менеджер, – только и находит, что ответить Тамара.

– А кто?!!

– Я… н-не знаю. Один из посетителей, – убито вздыхает она.

Самое неприятное, чего требовалось во что бы то ни стало избежать, все же случилось. К этому проклятому столику приковано внимание всех, кто находится в зале. Даже пьяные перестали дремать и силятся сообразить, что происходит.

– И чего надо этому посетителю?!! – целенаправленно продолжает нагнетать обстановку Катерина.

– Чтобы ты заткнулась! – в ответ с предельной четкостью формулирует свое требование (точнее, требование хозяина) телохранитель.

Я не могу не отметить, что у него это получается довольно эффектно. Телезрителям должно понравиться.

– Чтобы я заткнулась?!! – на полную громкость дублирует для окружающих Катерина. – Перетопчешься, милый!!! Иди к своему деду и передай, чтобы потерпел!!! Вот надеру задницы этим ворюгам, и опять будет тихо!!! Так и передай!!!

Вообще-то в этом нет никакой необходимости. Громогласную Катерину отлично слышно в самых дальних углах ресторана. А уж в каких-то нескольких метрах…

– Короче, так, ты, шалава! – «Черный костюм» решает избрать другой тон разговора с не понимающей, как себя надо вести, дегенераткой. Но при этом не утрачивает самообладания, не повышает голоса, продолжает говорить негромко и ровно. Он и не подозревает, что у мирно дремлющего спутника дегенератки под лацканом пиджака закреплен очень чувствительный микрофон. До телезрителей сейчас отчетливо доносится каждое слово. – На выбор: или ты сейчас умолкаешь, или вместе с дружком вылетаешь на улицу. Обещаю, тогда этот вечер вы запомните очень надолго.

«В любом случае этот вечер мы запомним очень надолго. На всю оставшуюся жизнь! Сколько там от нее нам останется?» – печально вздыхаю я.

И вступаю в игру.

Спокойно интересуюсь:

– Говоришь, вылетаем на улицу? Вместе с шалавой? Поднимаю голову. Открываю глаза. Подаюсь чуть вперед.

Больше нет нужды заботиться о том, чтобы узкоформатная камера захватывала побольше пространства, и полулежать на стуле, откинувшись назад как можно дальше от Катерины и официантки. С обязанностями оператора для меня покончено. В монтажке знают, что как только я ввязываюсь в конфликт, следует тут же переключиться на картинку с камеры № 2 – той, что спрятана в медальоне у Лейлы. Или с третьей камеры. Это уж на усмотрение тех, кто сейчас по живому монтирует прямой эфир.

Чудесное воскресение еще секунду назад пьяного в дым клиента вызывает у официантки легкую оторопь. И без того большие глаза от удивления округляются до неприличных размеров.

«Черный пиджак» пока непробиваем. У этого детины совершенно не выработано профессиональное чутье на опасные ситуации. Он дерьмовый телохранитель и поэтому даже и не пытается перестроиться, продолжает тупо гнуть свою линию.

– Да, на улицу вместе с шалавой, – кривит он губы в зловещей ухмылочке. – И там вам добавят…

Похоже, он не прочь развить эту тему, живописать, как именно добавят. Но тут его перебивает громкий возглас из-за спины:

– Алло, официантка!!! Ты чего, там навечно застряла?!! Поди-ка сюда, расскажи, где тебя обучали такой арифметике!!! – Карина поднялась из-за столика и не менее эффектно, чем до этого Катерина, машет счетом (не менее громко, чем до этого Катерина, выражает свое возмущение). – Что за хренъ, девочка?!! Ты обсчитала нас ровно на тыщу!!!

– Эй! – тут же раздается из противоположного угла зала. – Вы не одиноки! – К Карине со своим счетом направляется Антон. – Нас, правда, пыталась надуть другая красавица. – Он находит взглядом вторую официантку, с опаской выглядывающую из служебного помещения. И, ободряюще улыбаясь, манит ее к себе пальчиком. – Иди ко мне! Чего ты мне тут написала? Какие, к дьяволу, четыре порции блинчиков с севрюжьей икрой? Я помню только две.

– Ха! – радостно подхватывает Катерина. – У нас та же картина! Один к одному! Тоже блинчики с севрюжьей икрой.

В обеденном зале, сопровождаемый парой местных охранников, возникает растерянный, не понимающий, что происходит, Брагуцэ. Одновременно с администратором в кадре появляется еще один работник «Цыганской мызы» – из служебного помещения выходит рыжий растрепанный парень, о котором, если бы не аккуратный строгий костюм (брюки, конечно, заправлены в сапоги), можно бы было подумать, что его подняли с постели. Скорее всего, это и есть тот самый менеджер, которого собиралась позвать на подмогу Тамара.

Количество участников конфликта растет в геометрической прогрессии, а события набирают оборот столь стремительно, что у режиссера сейчас, наверное, кругом идет голова: картинку с какой из трех скрытых камер давать в эфир? Кого показывать? Зачинщицу разборки громкоголосую Катерину? Окончательно скисшую официантку Тамару? Еще одного из «черных костюмов», торопливо поднявшегося из-за стола, чтобы прийти на подмогу своему товарищу?

За которого как раз взялись всерьез Антон с Катериной.

Антон придирчивым взглядом оценивает амбала и простодушно интересуется у Кати.

– Это что, менеджер?

– Куда ему, безголовому? Обычный телохранитель. Вон тем старперам меняет подгузники. – Катерина кивает на банкетный стол, за которым застыли два хозяина жизни. – И по совместительству крышует эту шарашку. Стоило мне начать выяснять насчет счета, как сразу же подбежал, обозвал меня шлюхой и пригрозил спустить с лестницы, – играя на публику, в полный голос ябедничает она на охранника.

А тот, похоже, еле сдерживает себя, чтобы не огреть Катерину по башке. В словесной полемике бугай не силен, умеет лишь действовать с позиции силы, но команды распускать руки от хозяина пока не поступало.

Телохранитель оборачивается, в ожидании указаний кидает вопросительный взгляд в сторону банкетного стола. Но его босса отвлекает оживший в кармане сотовый телефон.

Я знаю, что это за звонок. Еще позавчера меня предупредили, что в самый разгар разборки на мобильник одного из хозяев жизни, ради которых, собственно, и затеян весь этот спектакль, позвонят и сообщат, что он сейчас красуется в прямом эфире на НРТ в реалити-шоу «Подстава».

«Что произойдет дальше, прогнозировать не берусь, – говорил позавчера Антон. – Возможно, они постараются сделать вид, что ничего не произошло, продолжат, как ни в чем не бывало, пить чай и общаться со своими гостями. Но это навряд ли. Скорее всего, старые пердуны поспешат смыться. И очень надеюсь, что при этом допустят ошибку, натравят на нас своих топтунов, решат по горячим следам рассчитаться с нами за то, что выставили их на всеобщее обозрение».

«Эти дяденьки что, так не любят сниматься?» – удивился я, и Антон озорно улыбнулся:

«Ой как не любят! А мы их все-таки снимем!»