Книга Жертва - Даниэль Зеа Рэй

– Это когда всех убивают? – прошептала я.

– Именно. Только погибнут все, кто узнает о тебе лишнее. А ты останешься в живых. Потому что есть мир, в котором всем правят деньги и связи. И ни один человек в здравом уме от такой власти не откажется. Даже такой хороший человек, как дядя Гриша, – мужчина усмехнулся.

– А куда мы едем? – спросила я, сжимая в ладони брелок удостоверения личности.

– На Север. Там климат более приятный, чем здесь. Зимой идет снег. Ты ведь любишь зиму, да, Алексис?

– Нет. Я не люблю зиму.

– Придется полюбить.

– А что станет с Клариссой Роут? – опомнилась я.

– А кто это? – засмеялся мужчина.

***

Настоящее время. Город Р. Округ Т.

– Интересный поворот событий, – Одьен хлопнул в ладоши. – Клятва Возмездия, говоришь…

– Он не со мной связан, – произнесла я.

Одьен кивнул.

– Уже легче. Честно.

– Одьен! – взмолилась я.

– Да все нормально, – он начал оглядываться по сторонам. – Правда, живешь слишком скромно. Для дочери райотов, которые сколотили состояние на Жатве, даже слишком.

– Я не участвовала в том, чем занималась моя семья!

– Нет, – он покачал головой. – Ты покупала себе дорогие вещи и друзей за деньги, заработанные на жизнях других. Только и всего.

Он был прав. Он был чертовски прав. И его брат с сестрами, его родители – теперь все Ригарды об этом знали.

– Только не делай глупостей, – предупредил Айени.

– Больше глупостей не будет, – Одьен посмотрел на меня в упор. – Евстофовы держали в узде целые города. Миллионы послушников погибли на Жатве потому, что твои родители и их предки правили этим балом. Носов захватил фонд Евстофовых, потому что покаялся в грехах и начал работать с сопротивлением. Зачем он спас тебя – я не знаю. И если честно, знать не хочу.

Одьен вышел из комнаты. Я побежала следом за ним.

– Одьен! Что ты делаешь?

Он искал в коридоре свою куртку.

– Остановись, пожалуйста! Давай поговорим!

Он обогнул меня и пошел в комнату. Я следовала за ним.

– Почему ты не можешь просто поговорить со мной?

Он забрал брошенную на полу куртку с кофтой и обогнул меня в дверях. Не думала я, что потеряю его вот так. Лучше бы он казался злодеем, у которого есть второй браслет, и которого я бросила еще вчера. Поэтому родители попросили Кейдж предпринять хоть что-то, чтобы оградить любимого сыночка от кого-то, вроде меня? Если бы они знали, как их сын отреагирует на новости о том, что спит с наследницей райотов, которые держали собственную сеть легальной Жатвы, рассказали бы ему обо всем еще вчера. Или позавчера, в зависимости от того, когда сами все узнали.

– Прости меня, – прошептала ему в спину.

Он не обернулся и закрыл за собой входную дверь.

***

Я не помню, как ушли Гоаре, Кейдж и Айени. Помню только, что стояла напротив входной двери и все смотрела. Смотрела куда-то в пространство перед собой. Я поняла, что гнев наполняет меня. Гнев и бессилие что-либо исправить, изменить. Я сжала пальцы в кулаки и закричала, что было сил.

Хруст вокруг привел меня в чувства. На голову посыпалась штукатурка. Я взглянула вверх: по потолку пошла трещина. Мой дом начал разваливаться сам или это сделала я?

«Сила Истока неприменима к первому измерению. Бесполезно тренировать физическое тело. Ты никогда не станешь сильнее или быстрее хранителя. Смирись с тем, что ты уязвима в первом измерении и научись защищать себя с помощью оружия», – отец вручил мне пистолет. «Для начала, будем учиться стрелять».

Я повернулась к стене и сжала пальцы в кулак. Я вложила всю злость на Одьена за то, что он не смог принять меня такой, какой я была, и ударила кулаком в стену, пробив ее насквозь.

Уставилась на свою руку. На коже ни следа. Ни царапины. И практически никакой боли в пальцах. Я прошла на кухню и достала черпак. Попыталась его согнуть. Не получилось. Напряглась и закричала. Металл изогнулся в руках, словно пластилин.

Я пошла в гараж. Открыла машину, достала одноразовый телефон из-под водительского сидения и включила его. Набрала номер, который помнила наизусть. Пошли гудки.

– Слушаю, – ответил уставший голос.

– Дядя Гриша? – произнесла я.

– Если ты звонишь сама, значит опять вляпалась.

– Мне никто не навредит.

– Посмотрим.

– Дядя Гриша, вы знаете сказку об Aisori и Desima? – спросила я.

Затянувшая пауза меня напрягла.

– Кто тебе ее рассказал? – наконец, переспросил он.

– Один мой знакомый.

– Это его семейка о тебе справки наводит?

– Дядя Гриша!

– Мне все равно все доложат, – предупредил он.

– Так что с этой сказкой? – я присела на капот машины. – Вы ее знаете?

– Aisori и Desima были архангелами.

Я почувствовала, как немеют пальцы на ногах.

– Архангелами? – переспросила я.

– Алексис, ты ничего не хочешь мне рассказать? – кажется, дядя Гриша был встревожен. А услышать тревогу в его голосе – плохой знак.

– Я думала, их не существует.

– Их не существует. И не мне тебе рассказывать, почему.

– Потому что могут лишить силы Истока в первом измерении?

– Знаешь, что… Я отправлю к тебе Алексея.

– Не надо!

– Надо! – он положил трубку.

***

Пять лет назад. Город А. Округ Н.

Я присела на скамейку в парке. Вокруг меня застыли фигуры из камня – работа одного из известных скульпторов. Журчание воды в фонтане за спиной навевало тоску. Это поместье когда-то принадлежало одной из известных на этом континенте семей. «Держатели Жатвы» – так называли семьи, вроде моей и их. Этой встречи я ждала очень долго. Наверное, даже не с момента знакомства с маршалом Алексеем в комнате для допросов. Я ждала ее с момента гибели моего отца под мостом. Шаги в стороне. Мелкие камушки, которыми были усыпаны дорожки в парке этого поместья, терлись друг о друга под весом человека, неспешно идущего ко мне. Я ожидала увидеть мужчину в возрасте, высокого, крепкого, подтянутого, с проседью в густых красных волосах. Таким я помнила Григория Носова из своего детства. Но ко мне вышел не хранитель в возрасте, а настоящий старик. На его голове практически не осталось волос, а те, что остались, были аккуратно пострижены и зачесаны на бок. Они были белыми, каким бывает свежевыпавший снег. Белые брови над морщинистыми веками, почти закрывающими багровые глаза. Бледное лицо с глубокими морщинами, разъедающими все черты некогда привлекательного мужчины. Старик подошел к лавочке и присел рядом со мной.