Книга Игра в обольщение - Дженнифер Эшли

— Дорогой мой муж, не надо так удивляться. Это было неизбежно, странно то, что это не произошло раньше. Но тут ничего предсказать нельзя.

— Наш ребенок… — Голос Кэмерона упал до благоговейного шепота. Его мрачный мир в последний раз промелькнул у него перед глазами и растворился в солнечном свете. — Наш ребенок.

— Конечно. — Лицо Эйнсли стало серьезным, но глаза по-прежнему светились любовью. — Я счастлива и горда, что ношу ее или его.

Но на лице ее жили тревога и страх. Они не оставляли Эйнсли после смерти первого ребенка. Кэмерон обхватил ее лицо руками.

— Я позабочусь о тебе, — прошептал он, — можешь быть уверена в этом. — Тебе не надо бояться.

— Спасибо, — выдохнула Эйнсли.

— Чертовщина какая-то, Эйнсли, я люблю тебя до боли. Влюбился в тебя в ту самую ночь, когда впервые поймал в своей спальне. Маленький воришка. Я был тогда так пьян, а ты так прекрасна, и я хотел тебя с такой силой, с какой еще никогда в жизни не хотел женщину. Как, черт возьми, я жил без тебя так долго?

— Точно так же, как я жила без тебя. — Эйнсли коснулась его лица. — Давай всегда будем жить вместе, никогда не расставаясь.

— Именно это я и пытался сказать, — выпрямился Кэмерон. — В постель. Немедленно.

— Ты командуешь мной? — удивленно подняла брови Эйнсли.

— Да, марш в постель. — Кэмерон шутливо шлепнул ее по мягкому месту и, осторожно подгоняя, повел к кровати. При этом Эйнсли заливалась счастливым смехом.

Укладывая ее в постель, Кэмерон хриплым голосом, прижав губы к ее уху, произносил те порочные слова, которые Эйнсли любила слушать.

Они любили друг друга долго, задыхаясь и вскрикивая от наслаждения.

— Я люблю тебя, — шептал Кэмерон.

— А я люблю тебя, Кэм, — мягко и нежно звучал голос Эйнсли в ответ.

И Кэмерон верил ей.

Он лег рядом с ней, заботливо прикрыв одеялом их наготу. Он знал, что теперь может уснуть в полной безопасности. А потом так же спокойно проснется, и не будет больше в его жизни темноты и печали.

— Спасибо, — произнес он. — Спасибо, что вернула мне мою жизнь.

— У нас впереди еще долгая жизнь, мой Кэм. — Она дотронулась до его лица, и он почувствовал теплоту ее дыхания, пахнущего корицей. — Много лет жизни.

Он так и думал.

А потом они долго любили друг друга — страстно, нежно, безоглядно.

Эпилог

Аскот

Июнь 1883 года

Стучали копыта, летела грязь, на коричневых, серых и белых лошадях, пригнувшись, скакали жокеи.

Эйнсли кричала и трясла кулаками в воздухе, когда Жасмин в последнем забеге вырвалась вперед и прибежала раньше всех остальных участников заезда.

Ложа Маккензи словно сошла с ума. Дэниел закричал и вскочил на парапет; Бет, Изабелла и Мак аплодировали и что было сил кричали «Браво!».

Благовоспитанная публика в других ложах неодобрительно косилась в их сторону, и Эйнсли надеялась, что где-то там среди них присутствует лорд Пирсон — человек, который не понимает лошадей.

— Выкуси, Пирсон, — добавил к хору голосов свой голос Харт.

— Значит, тебе не нужен его голос? — захохотал Мак.

— Заткнись, Мак, — ответил Харт.

Йен ничего не кричал, он уперся кулаками в парапет прямо перед собой и смотрел, как резвится Жасмин. Бет поцеловала его в щеку, и Йен улыбнулся ей, намного больше интересуясь своей женой, чем лошадями.

И только Кэмерон не сказал ни слова. Он просто смотрел, ничуть не удивляясь: ведь этой лошади он всю весну уделял так много внимания, что иного результата и не могло быть.

— Я только что выиграл кучу денег, — спрыгнул с парапета Дэниел. — Это научит букмекеров работать как надо!

— Они знали о прошлом Жасмин, — пояснила Эйнсли. — Наверное, не верили, что результат можно изменить к лучшему. Ну что ж, тем им хуже.

— Пора идти, — протянул ей руку Кэмерон.

— Прежде чем вы уйдете, я хочу кое-что сказать, — остановил их Харт.

Кэмерон остановился, судя по выражению его лицу, слова Харта не сильно заинтересовали его, но Мак, похоже, уловил в голосе брата что-то особенное.

— Что? — резко спросил он.

— Успокойтесь, ничего страшного, — усмехнулся Харт, — но теперь, поскольку вы все переженились, я тоже думаю обзавестись женой.

Повисла гробовая тишина. Йен поднял взгляд на Харта и посмотрел ему прямо в глаза.

Потом все вдруг заговорили одновременно:

— Ты имеешь в виду Элинор? — перекричала всех Эйнсли.

Харт оторвал взгляд от брата и быстро взглянул в ее сторону:

— Я не сказал, что сделал выбор.

— Сделал-сделал! — крикнул Дэниел. — Просто он не хочет говорить — вдруг она опять откажет ему.

— Кэмерон, — обратился Харт к брату, — дай затрещину своему сыну.

— За что? — пожал плечами Кэмерон. — Дэнни прав. Разберись с этим сам, Харт, моя лошадь ждет. Давай, Дэнни. Это и твоя победа тоже.

Дэниел взял Эйнсли под руку с другой стороны, и она, поддерживаемая с обеих сторон сыном и отцом, покинула ложу.

— Как считаешь, Эйнсли? Шестипенсовик на леди Элинор? За или против? Я говорю, что она даст ему от ворот поворот.

— Нет, Дэнни, мой мальчик, ставлю двадцать на то, что она примет его предложение.

— Идет. Отец?

— Я никогда не ставлю на Маккензи, — пожал плечами Кэмерон. — Слишком рискованно, да и Харт может всех разыграть.

— И все же я думаю, Элинор выиграет, — сказала Эйнсли, — не важно что. А теперь давайте пойдем посмотрим Жасмин.

Дэниел отпустил руку Эйнсли и помчался вперед, перепрыгивая через ступеньки. А Маккензи продолжали шуметь, спорить и делать ставки на суженую Харта. Голос Йена перекрыл все голоса.

— Тридцать на Элинор! — крикнул он. — Она скажет «да».

— Бедный Харт, — засмеялась Эйнсли. — Но тут он сам виноват. Нарочно сообщил нам, когда все мы были возбуждены из-за Жасмин. Он думал, что мы воспримем это как шутку. Но сам-то Харт был совершенно серьезен.

И Эйнсли это знала.

— Мне ужасно хочется предупредить Элинор, — призналась она. — Но нет, они сами должны все решить.

— Как это сделали мы.

Эйнсли посмотрела на своего широкоплечего красавца мужа, в черном пиджаке и килте Маккензи, и неожиданно обняла его.

— Кэм, они все идут в загон?

— Наверно. Пока Дэнни не заграбастал трофей.

— Хорошо. — Эйнсли сделала шаг в сторону и увлекла Кэмерона в тень трибуны.