Книга Над Синим Небом - Лана Лэй

Зэлдар с ужасом посмотрел на мой живот, затем его взгляд пробежал по моему лицу. Казалось, он находится на грани паники, желтые глаза на бледном лице напоминали два провала в бездну. Зэлдар всегда был уверен в себе и своих выборах. Сейчас же он выглядел как птицелов, нечаянно сдавивший ладонью птицу и страшащийся раскрыть руку, дабы не узнать истину о состоянии птахи. Понятия не имею, почему именно эта аналогия пришла мне в голову, но вид Зэлдара недвусмысленно подсказывал, что ситуация дошла до критического тупика.

В кабине что-то запищало.

— Все в порядке!.. — довольно бодро для моего положения заявила я, растирая ушиб на лбу. И потянула стабилизационную нить под животом: — Теперь я вряд ли улечу!

Испуг нагонит меня вскоре, когда я осознаю, какую угрозу потеря гравитационной стабилизации могла бы нести моему ребенку, если бы он успел появиться на свет. Об этом лучше не думать.

— Аляяя… — кажется, впервые дальтериец пробормотал мое краткое имя и скрылся обратно. Только сейчас до меня дошло, что навязчивый пикающий сигнал исходящего звонка прервался и мужчина вышел на связь с кем-то.

— Остановите!.. — рявкнул он неизвестно кому.

Зэлдар говорил быстро и громко, но все же недостаточно для того, чтобы я могла расслышать полностью его речь. Его слова сопровождались изрядным количеством ругательных эпитетов, мужчина окончательно вышел из себя.

— Вы повергните всех в хаос… Уничтожить — не значит решить, вы забыли об этом! — орал он и его голос тонул в гуле аппаратуры вокруг. — …потеряли всякий разум… ликвидация… не поможет… Сами под прицелом! Никто вас не пустит, если… Вы чуть не убили!..

Я приподняла голову, стараясь разобрать слова. Зэлдар пошел на контакт с Союзом, сможет ли он договориться со своим сложным характером?..

— Хорошо!.. — в конце концов припечатал он так, что казалось, его голос сейчас выбьет дверь, разделяющую нас. — Да!.. Не тратьте мое терпение чрезмерными аппетитами… Катарию освободим… Если вы надеетесь обложить все ашеровым техногеном… пожалеете… Не рассчитывайте на так называемые блага цивилизации… не помогут… Квазар вас дери, ненасытные дроды!..

Я бы продолжила подслушивать этот весьма занятный разговор, но давление внизу живота стало невыносимым, а маленькие роботы вокруг меня, похожие на осьминогов с кучей датчиков, засуетились. Не успела я подумать, как мое тело инстинктивно согнулось, пытаясь помочь малышу родиться.

— Квазар дери тебя самого — Зэлдар!.. И ашер заодно… — проворчала я, сгибаясь снова. Ругательства придали мне сил. Я произнесла еще несколько нелестных определений всего, что творилось вокруг. Оправляясь в экспедицию на Катарию, я в самой своей безумной фантазии не могла предположить, что все сложится таким образом.

Внезапно стало легче, неожиданный прилив энергии наполнил меня изнутри, а сердце застучало, как сумасшедшее. Маленькие роботы возились с пленками, возле моих ног, принимая малыша в эластичный карман. Негромкий писк ребенка пробрался сквозь окружающие звуки и взорвался внутри меня искрящей волной, радостным вихрем заструился в душе, вырвался слезами из глаз. Ни с чем не сравнимое счастье зазвенело внутри. Я ощущала ее, новую жизнь, как поток солнечного света, внезапно забравшийся в мое исковерканное пространство. Все напряжение, боль и беды схлынули разом. Появление новой жизни перечеркнуло жирной линией мои сомнения и выглядело настоящим чудом. Совершенно естественная, природой заложенная эйфория заставила меня плакать, я протянула руки к малышу…

Роботы не спешили отдавать его мне.

Я попыталась приподняться, но не смогла. Мое тело отказывалось подчиняться. Физические ресурсы были окончательно исчерпаны.

В следующее мгновение рядом возник Зэлдар, неведомо как услышавший слабый писк. Какая-то часть моего сознания обрадовалась, что медицинские механизмы успели замотать мои ноги эйшерными пленками, позволяющими поддерживать стерильную среду. Мне все еще хотелось сохранить свою привлекательность для дальтерийца, каким бы нелепым это ни казалось. Я стеснялась его. Он слишком многое видел обо мне раньше, но сегодняшний день показал меня с тех сторон, о которых я сама не подозревала. Я была не собой, я превращалась в животное, я теряла разум. Я была слишком беззащитной, слабой и некрасивой. Мое тело дрожало, лицо заливал соленый пот, а ноги и предметы вокруг несмотря на все усилия роботов пестрили красными разводами. Я являлась абсолютной противоположностью той, кем бы хотела являться.

Бывают такие секунды, когда ты находишься на грани. В какой-то момент ты оказывается совершенно один на один с Вселенной и лишь она бесстрастно наблюдает за трепыханиями живого создания. Но стоит другому человеку увидеть тебя в этот момент, как он моментально становится владельцем тех настоящих и порой шокирующих знаний о тебе, которые не предназначались никому…

Зэлдар стал хранителем знаний о моем безумии.

Быстро глянув в мою сторону, он схватил младенца из гибкого кармана между полотнами и аккуратно поднял наверх, к своему лицу. Красное блестящее маленькое тельце завозилось наподобие червяка, пальцы Зэлдара окрасились кровавыми разводами, но, казалось, это совершенно не волновало его. Он пристально всматривался в ребенка, недоверчиво, удивленно, его глаза расширились, будто в его жизни случилось нечто, совершенно выбивающееся из всех его представлений о себе и мировом порядке.

Раздался пронзительный крик младенца, оглушая, прорывая воздух вокруг, заявляя права новой жизни на существование. Перед моими глазами навсегда застыла картина этого момента — того, как Зэлдар и младенец недоверчиво, словно все еще сомневаясь в происходящем, и в то же время изучающе смотрят друг на друга. Возможно, я преувеличиваю, и ребенок на тот момент не мог обладать подобными сложными реакциями, но, клянусь Вселенной, это выглядело именно так.

Лицо дальтерийца растянулось в улыбке. Его первая увиденная мною улыбка была адресована не мне. И я прекрасно понимала, почему. Казалось, эти двое отлично дополняют друг друга. Зэлдар, наконец, получил нечто важное, затыкающее дыру в его душе. Не я заполняла эту пожирающую пустоту.

Ребенок.

Его ребенок.

Я была не нужна.

Я отвернулась и закрыла глаза. Силы совсем покинули меня. По эффекту Маккезайна эмоциональное истощение наступает независимо от того, радовались вы или страдали. В какой-то момент, когда ваши переживания достигают порогового значения, вас просто выбрасывает из текущей реальности. Вы уже не в силах ощущать ее.

Казалось, комок непрожитых эмоций, того, от чего я убегала все время: стыд за политику любимого мною Союза, чувство вины и раскаяния, ощущение бессмысленной борьбы и непролитые слезы отчаяния, боль и чудо рождения, — все мигом заполнило мою душу, рождая в ней не переживания, к которым я была уже не способна, а образы. Образы — вспомогательные механизмы, замещающие эмоции, материализация нашей душевной жизни в конкретные представления.

Внутри меня кружился черный ураган, затягивая в бездонную пропасть, которая все же имела окончание. Пустыня. Мои ноги стояли на горячем песке, а бескрайняя пустошь простиралась во все стороны до горизонта. Я была одна.