Книга Пиратская угроза - Вячеслав Кумин

— В курсе… ненавижу момент выхода. Передай клиенту, что штурм подходит к концу, и если ему так не терпится, то может уже выдвигаться… Если не ссыкун, конечно! — засмеялся в конце командир абордажников. — Конец связи.

— До связи… Пойдешь? — спросил Мокруха?

Идти очень не хотелось, уж больно интенсивно шла перестрелка в момент переговоров. Страшновато… но делать нечего. В рубке нужно оказаться как можно быстрее и отключить аварийный маяк, потом связаться с властями Бюрдланда и начать радиоигру.

— Пойду…

— Ладно, я Бизона предупрежу, может, он тебе человечка своего в сопровождающие выделит.

— Хорошо, — кивнул Каин и, потрогав свой пистолет, пошел на выход.

В отсеке абордажников Каин никого не встретил, все занимались делом, воюя с контрабордажной командой и захватывая главные центры управления кораблем. Судя по всему, дела шли с переменным успехом.

Проникновение, как правило, происходило сверху, и Каин увидел перископическую штангу, по которой абордажники спускались вниз, как пожарные. Иннокент, прислушавшись и присмотревшись, присел на краю, но так ничего и не увидев, взялся за шест обеими руками и стал медленно спускаться вниз, закрутившись от неожиданного толчка, точно стриптизер…

Иннокент спускался ногами вниз, но знал, что особо опытные абордажники предпочитают спускаться головой вниз, держась за шест только ногами, освобождая руки для удержания оружия с последующей стрельбой.

Постояв с минуту, но так и не дождавшись сопровождающего, Каин решил идти к рубке в одиночку. Тем более что выстрелы гремят где-то далеко на нижних уровнях, раз их почти не слышно, а значит, эта территория чиста от присутствия противника.

Повсюду виднелись следы боя. Рваное покрытие коридорных стен, пола и потолка, относительно аккуратные дыры от пуль и настоящие рваные пробоины от гранатных попаданий. Под ногами, точно гравий, хрустят густо рассыпанные гильзы от ТАТ-30. Одна пуля — и голова разлетится, как арбуз…

Вот еще следы боя, от которых уже замирало все внутри: трупы как со стороны атакующих, так и со стороны обороняющихся. Из-за характеристики боеприпасов и дистанции боесоприкосновения раненых почти не бывало.

Чтобы отличать друг друга из-за сходства как вооружения, так и брони, и чтобы не перестрелять случайно своих, бойцы вязали на шею подобие скаутских галстуков, разноцветные повязки. Пираты в последнее время — так вообще свою символику стали использовать, естественно, череп с костями.

Иннокент еще раз сравнил свой пистолетик и это крупнокалиберное оружие и на всякий случай — береженого, как известно, и бог бережет — решил прихватить один ТАТ-30 с собой, заменив наполовину израсходованный магазин полным.

Сопровождающего все не было.

«Наверное, Бизон решил, что я того не стою», — несколько раздраженно подумал Иннокент.

— Ничего, так дойду, не маленький… — подстегнул себя Каин и осторожно пошел дальше, постоянно оглядываясь и вслушиваясь.

Где-то за очередным поворотом послышались бухающие шаги уверенного в себе человека. Иннокент вжался в стену и поднял ТАТ-30, готовый выстрелить, если сейчас из-за угла выйдет враг — человек в зеленом платочке, а не в черном.

Но никто не появился. Вместо этого раздался один выстрел и грохот падающего тела.

«Что за черт?!» — мысленно воскликнул Каин, парализованный от страха.

Все-таки есть немаленькая разница между боем лицом к лицу, как бьются абордажники, и войной на больших расстояниях, как у пилотов. По крайней мере Каин еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным, слабым и никчемным.

Он простоял так, вжавшись в стену, наверное, минуту, прежде чем осознал, что его буквально пронесло. Ему невероятно повезло, что кто бы то ни был не решил посмотреть, нет ли еще кого поблизости, а он стоит, продуваемый всеми ветрами. Хоть бы спрятался…

Когда его наконец полностью отпустило, Иннокент решил продолжить путь, хотя его так и подмывало повернуть и вернуться на шаттл. Но страх прослыть трусом оказался сильнее страха перед врагом, и он пошел дальше.

Выглянув за угол, он увидел в метрах двадцати уткнувшегося лицом в пол человека. Подойдя ближе, он разглядел на его спине треугольник галстука с белым пятном черепа и скрещенными костями.

«Мой сопровождающий…» — понял Иннокент.

Каин перевернул тело, чтобы проверить, может, он еще жив, и отшатнулся. Видеть так близко и такую ужасную смерть ему еще не приходилось. Кто-то выстрелил парню прямо в забрало… и пуля, судя по всему, была разрывной.

— Уроды…

Справившись с приступом накатившей тошноты, Иннокент попробовал вызвать сначала Бизона, но, так и не пробившись к нему, связался с Мочилой.

— Что у тебя, Ригель?

— Моего сопровождающего грохнули…

— А ты как? — забеспокоился пилот шаттла. — Успел уйти?

— Мы с ним даже не встретились. Меня даже не заметили.

— Ясно…

— Скорее всего, обороняющиеся подготовили какую-то подлянку… я не могу связаться с Бизоном, чтобы предупредить его.

— Я тоже, — после некоторой паузы еще с большим беспокойством в голосе сказал Мочила.

— Может, его того?..

— Все может быть… но вряд ли. А если и того, на связь вышел бы кто-нибудь следующий по старшинству. Что-то со связью. Бывает… может, приемопередатчик пулей сбило. Постарайся разузнать, что там к чему, Ригель…

— Хорошо, — буркнул Иннокент, совсем не горя желанием лезть непонятно куда.

— Только осторожно.

— Да уж, конечно…

Каин осторожно, с максимально возможной скоростью заспешил вслед за убийцами сопровождающего, стараясь не шуметь на участках с битой обшивкой и стреляными гильзами.

В сознании пульсировала мысль, что они действительно уже давно исчерпали лимит времени на захват судна, а это грозит провалом всей операции. Ведь если битва идет так долго, то потери, наверное, очень велики. Это подтверждали тела убитых абордажников и их противников. Грузовик они, вероятно, рано или поздно захватят, но сил может уже не хватить на вторую, более сложную часть плана.

До этого вяло текущая перестрелка вдруг разгорелась с новой силой, забухали взрывы подствольных гранат.

Убедившись, что ему ничего не грозит, Каин заглянул за угол, и все стало на свои места. Люди с зелеными повязками зашли в тыл пиратам и нанесли сокрушительный удар. На полу валялись трое с черными повязками без признаков жизни.

«Их всего четверо… их всего четверо… — говорил себе Каин, сжав в руках автомат. — Их четверо, и они обо мне не знают…»

Понимая, что промедление подобно смерти, а точнее срыву всей операции, а значит, по всем выжившим плачет тюрьма, в том числе и в его случае, Иннокент, еще раз судорожно вздохнув, выглянул из-за угла уже с автоматом и нажал на курок.