Книга Войны Миллигана - Дэниел Киз

Лейтенант полиции Беллингхема Дэвид Макдональд полагает, что тридцатитрехлетний студент [Фрэнк Борден] был убит.

Миллиган, который пользуется документами на имя Кристофера Карра, снимал вместе с Борденом квартиру…

– Он под подозрением, – заявил Макдональд. – Мы несколько раз задавали ему вопросы, и он все время рассказывал новую историю, а потом скрылся. Учитывая имеющиеся данные, на месте родственников мистера Бордена я бы не надеялся найти его живым.

Макдональд добавил, что властям не было известно настоящее имя Миллигана, пока того не арестовали в Майами. Агенты ФБР узнали, что он живет под фамилией Карр, и связались с полицией Беллингхема. У Миллигана обнаружено водительское удостоверение на имя Кристофера Карра.

Так вот откуда столько силовиков и журналистов. Его обвиняют в убийстве!

Глава двадцать третья

Смертная голодовка

1

Рэнди Дана оказался в неловкой ситуации, его репутация и карьера были поставлены под угрозу. Поскольку во время ареста Миллигана он оказался рядом, ФБР и прокуратура в Колумбусе решали вопрос о полномасштабном расследовании его роли в действиях Миллигана после побега.

Двадцать пятого ноября «Колумбус диспэтч» опубликовала заявление Даны:

Общественный защитник отрицает, что скрывал беглого Миллигана

«За пять лет нахождения в этой должности я ни разу не прятал беглых преступников, не участвовал ни в каких противоправных действиях и не собираюсь делать этого впредь…»

Вчера Дана заявил, что не планировал встречу с находящимся в федеральном розыске Миллиганом и не знал о его местонахождении.

«Зачем бы я стал это делать? Я что, идиот? Думаете, я бы рискнул лицензией на практику или свободой, укрывая клиента?»

Тем не менее адвокат, которого Дана нанял для своей защиты в связи с обвинениями в укрывательстве Миллигана, напомнил ему, что следует подумать о будущем, и посоветовал больше не представлять Билли в суде. «Если тебе предъявят обвинения, Билли могут привлечь в качестве свидетеля, и ему придется рассказывать, как все было. Он легко может перевести на тебя стрелки и заявить, что ты все это устроил».

Дана не хотел бросать Билли, но друзья и коллеги продолжали наседать.

Во время организационной встречи адвокатов по уголовным делам его убеждали отказаться от защиты Миллигана, а он настаивал, что тот сейчас, как никогда, в нем нуждается. Разговор продолжался, они много пили и спорили до поздней ночи.

– То, что ты был с Билли во время ареста во Флориде, тебя скомпрометировало. Налицо конфликт интересов.

– Дело не только в тебе лично, Рэнди. Это скажется на работе всей организации. У тебя есть и другие подзащитные – некоторые в камере смертников, подумай о них.

– Даже Билли не выиграет от того, что ты продолжишь заниматься его делом. Пора передать его кому-то другому.

Решимость Даны поколебалась:

– Кто еще за это возьмется?

– Гэри Швейкарт, например. Он участвовал с самого начала, Билли ему доверяет.

Дана устало покачал головой:

– Он перешел к частной практике, а у Билли нет денег.

– Для Гэри это никогда не было решающим фактором, ты же знаешь. Он возьмется на безвозмездной основе.

– Это нечестно по отношению к Гэри, – не сдавался Дана.

– Нечестно будет по отношению к твоей семье и людям, которые на тебя работают, если ты продолжишь его представлять. Нечестно даже по отношению к Билли.

Дана вздохнул, напряжение спадало.

– Наверно, вы правы. Но только если Гэри согласится.

Гэри Швейкарт согласился представлять Билли, круг замкнулся.

Девятого декабря тысяча девятьсот восемьдесят шестого года он приехал к Билли во франклинскую окружную тюрьму, через девять лет и один месяц после того, как они с Джуди Стивенсон впервые взялись за это дело.

– Помнишь, что́ я сказал тебе здесь при первой встрече?

Билли кивнул:

– Ты сказал дэнни: «Держи язык за зубами, потому что у стен есть уши».

– Да, и ничего не изменилось. Никто из твоих ни с кем, кроме меня, разговаривать не должен.

Билли кивнул.

– Кто ты сейчас? – спросил Гэри.

– аллен.

– Я так и думал. Передай мое указание остальным и держи их в узде.

– Попробую, Гэри, но ты же знаешь, я здесь не главный.

Вернувшись в контору, Гэри позвонил своему близкому другу и бывшему начальнику, молодому общественному защитнику округа Франклин Джеймсу Куре, и сказал, что вновь представляет Билли, на общественных началах.

– Уже назначено слушание по поводу того, кто и где его будет лечить. А Управление по условно-досрочному освобождению ждет не дождется, когда можно будет упрятать его в тюрьму. Один я с Шумейкером и Управлением по УДО не справлюсь. Мне нужна помощь окружного общественного защитника. Хорошо бы, чтобы твоя контора взялась официально его представлять, а я стану вторым адвокатом.

На встрече коллегии адвокатов, когда Рэнди Дану убедили отказаться от защиты Билли, Джеймс Кура сидел молча. Он сразу понял, что если Гэри согласится, то ему нужна будет помощь. На расходы по этому процессу суд выделит не больше ста долларов.

Никто другой в здравом уме не возьмется бесплатно за такое сложное дело. Только идеалист Гэри будет вести эту безнадежную битву просто из принципа. Это одна из причин, почему он восхищался Гэри и так с ним сдружился. Теперь – несмотря на доводы рассудка – Кура не мог отказать ему в просьбе.

– Ты прав, – ответил он. – Тут слишком много политики, и, пожалуй, никакая другая юридическая контора тебе с этим не поможет. Я приставлю тебе в помощь кого-нибудь из моих подчиненных.

Но в офисе адвокаты Куры запротестовали, что у них и так большая нагрузка и что Билли Миллиган – слишком скандальная фигура, слишком известная, чтобы у кого-то из них были шансы на успех.

– Это твой клиент, – сказала ему Джуди Стивенсон. – Тебе следовало быть его адвокатом с самого начала.

Кура понял, на что она намекает. Давно, в семьдесят седьмом, когда Кура поручил им дело, казавшееся классическим изнасилованием, Гэри пришел к нему в кабинет и сказал, что они с Джуди Стивенсон одни его не потянут. Первый случай защиты на основе невменяемости человека с диагнозом диссоциативного расстройства идентичности непременно повлечет бурную национальную, а то и международную реакцию прессы и политиков.

В то время Кура был директором офиса общественного защитника и лично брался только за неприятные дела, от которых остальные его сотрудники отказывались: трудных клиентов, которые увольняли адвокатов, создавали помехи в работе, и сумасшедших. Их так и называли – «дела для Куры».