Книга Она что-то скрывает [= Козырная дама ] - Наталия Левитина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне вроде бы удалось убедить Елену, что у нашей истории не может быть продолжения.
– Твои дела меня абсолютно не касаются!
– Похоже, она переключилась на новый объект. Только это меня и спасло.
– Остановись! Ничего не хочу знать!
– Но я капитально обжёгся. Ты не представляешь, какой ад я сам себе устроил!
– А я-то тут при чём!
– Насколько я понял, вы с Лизой подружились, – с тоской в голосе сообщил Егор.
– Подружились, – согласилась я. – И что? Ты думаешь, я тут же побегу ей докладывать о твоей интрижке с Еленой? Да ни за что на свете!
– Нет? – опешил Егор.
Его удивление было оскорбительным. Хотя чего уж там… Убийцей любимой подруги он меня уже выставил. Теперь записывает в потенциальные сплетницы. По сравнению с первым обвинением – сущая ерунда!
Конечно, если б мы с Лизой успели капитально сдружиться, то я была бы поставлена в трудную ситуацию. Что делать в этом случае? Раскрыть подруге глаза на похождения её мужа или промолчать? Подождать, когда о романтическом приключении ей доложат другие? А вдруг она и сама предпочитает оставаться в неведении? А если неверный супруг уже сто раз пожалел о содеянном и в будущем никогда не повторит ошибки – тогда зачем его топить? И так далее. Тысячи вопросов, способных свернуть мозги и корифею психоанализа. Куда уж мне соваться?
Пусть разбираются сами.
У меня чемодан не собран.
– Значит, ты ничего не скажешь Лизе? – недоверчиво переспросил Егор.
– Не знаю, насколько ты достоин Лизиной любви, но она тебя обожает. И она чудесная девушка. Поэтому ни за что на свете я не разрушу её семейного счастья пустой болтовнёй.
Но мои заверения, вероятно, не очень-то убедили Егора. Он продолжал гипнотизировать меня взглядом побитой собаки.
– Юля, даже представить страшно, как отреагирует Лиза, если узнает… Я ужасно виноват перед ней… Но это больше не повторится… Я очень её люблю… Ты веришь?
– Верю!
– Нет, правда?
– Правда!
– Издеваешься?
– Да нет же!
Вот зануда!
Мой чемода-а-а-ан!
– Егор, ты с самого начала был мне симпатичен. Хотя и приставал с неприятными вопросами… Но всё равно. И я придерживалась этой точки зрения до тех пор, пока у тебя не сдуло ветром шалаш и ты не начал шантажировать меня.
Едва речь зашла о наших страховых делах, лицо Егора тут же изменилось. Появилось выражение упрямства и высокомерия. Видимо, он был абсолютно уверен в своей правоте.
– Когда это я тебя шантажировал?
– Когда предложил отказаться от денежных претензий в обмен на то, что ты не сдашь меня с потрохами милиции.
– Это не шантаж. Если ты ни в чём не виновата, чего тебе бояться?
– Это самый настоящий шантаж. Ты прекрасно знаешь, что я никого не убивала. Однако на некоторые вопросы я ответить не в состоянии. И ты этим воспользовался! Кстати, признался бы сразу, какую позицию занимаешь в «Атланте» – мне многое стало бы понятно.
– Какую? – нахмурился Егор. – Что ещё?
– Вчера я случайно узнала, что твой отец – владелец компании.
– А, ты про это…
– Следовательно, ты вовсе не заурядный служащий. Поэтому и вцепился в мои деньги, как питбуль… Они пойдут тебе в карман. Конечно, неприятно, что ты готов повесить на меня всех дохлых кошек, лишь бы не отдавать деньги… Но пусть это останется на твоей совести… Я, в свою очередь, вовсе не стану увязывать в единую конструкцию наши с тобой разногласия и твои семейные проблемы. То есть шантажировать тебя не собираюсь, не волнуйся… Ты это хотел услышать?
Вздох облегчения едва не слетел с губ Егора, парень еле сдержался. Я правильно догадалась – он именно этого и боялся: что я поймала его на крючок и теперь страховка за «ниссан» превратится в плату за моё молчание…
А я подобными делами не занимаюсь.
В отличие от некоторых.
– До свидания, Егор. Я уезжаю.
– Юля, постой…
Он придержал меня за локоть.
– Ну что ещё?
– Спасибо.
Хозяйка отеля
Вероника встречала в аэропорту. Мы яростно вцепились друг в друга так, словно лишь я и она уцелели на планете после глобальной катастрофы.
– Дай-ка на тебя посмотреть, – сказала я, отлепившись от милой подруги, и произвела полную ревизию её нового облика. – Ты блондинка! Подумать только! Никогда не могла представить тебя со светлыми волосами. Но… Неплохо… Мне даже нравится.
– Спасибо.
– Так, что тут у нас ещё? Щёки на месте. Рёбра по-прежнему не прощупываются, – я обняла Веронику за упитанные бока.
– Ничего не поделаешь. Это всё Иржи. Он меня откармливает, как рождественского гуся.
– И мы теперь почти ровесницы, да? Ты лихо скостила себе девять лет.
– Будем считать, что их никогда и не было, – усмехнулась Вероника.
– У тебя всё новое: лицо, волосы, возраст. Жизнь. Не жалеешь о прошлом?
– Разве что о тебе. Мне тебя не хватает.
– Мне тоже. А можно вернуться к привычному имени? Так странно называть тебя Вероникой.
– Нет! Конспирация и ещё раз конспирация.
– Богдан Гында сидит в камере предварительного заключения. Оттуда он тебя уже не достанет.
– Ты думаешь? – скептически хмыкнула Вероника. – Ты на самом деле так думаешь?
Что ж… В принципе она права. Если вспомнить, по какой причине Богдан Гында, грандиозный и непотопляемый, вдруг оказался запертым в камере… Два человека причастны к его аресту: Нонна, собравшая компромат, и журналист Фёдор Полыхаев.
Фёдор погиб – его сбила машина.
Нонна…
Что ж, её тоже давно уже нет.
Значит, придётся забыть это имя.
– И потом, как я объясню Иржи, почему ты называешь меня другим именем? Для него я Вероника.
– Кстати, а где он? Где наш Кубический Коржик? Я страстно желаю познакомиться с ним лично.
– А он страстно желает познакомить тебя с праздничным чешским обедом.
– О, нет!
– И не забывай, моя дорогая, Иржи – повар по призванию. Отказаться от приготовленной им пищи – нанести ему жестокую душевную рану. Так что, пожалуйста, без этих твоих анорексических заморочек. Села, съела, сделала довольную рожу, поблагодарила. Я понятно выразилась?
– Ы-хы-хы, – заскулила я.
Похоже, надо приготовиться к пытке картофельными кнедликами и свиным коленом.
