Книга Принц темных улиц - Анна Рэй

Фрайберг шумно вздыхал и ворочался так, что Магда проснулась. Она обернулась к любовнику и, не дав опомниться, поцеловала. А он и не возражал, ибо это был самый лучший способ забыть о нераскрытом преступлении и о безумцах, расхаживающих по городу.

Глава 8

Все сошлось?

Для мужчины нет ничего более занимательного, чем наблюдать за прихорашивающейся у зеркала женщиной.

– Я затащу тебя обратно в постель и зацелую, – грозно предупредил Эрик, с жадностью хищника рассматривая, как Магда затягивает на узкой талии широкий пояс, как приподнимается ее полная грудь, как она покачивает бедрами, расхаживая по комнате в поисках туфелек.

– Вообще-то пора вставать, скоро полдень, – насмешливо сообщила Магда, проходя мимо.

Фрайберг схватил любовницу за руку и потянул на себя, поймав в цепкий капкан объятий.

– Нет, одним поцелуем ты точно не отделаешься, – хрипло произнес он ей в губы, но, вспомнив о встрече с детективом, лишь страстно, но коротко поцеловал: – Это аванс, остальное вечером.

– Ты разве не можешь взять выходной? – Магда удивилась и, кажется, расстроилась. – Я думала, мы куда-нибудь сходим – погуляем по городу, посидим в кафе.

– Завтра, милая. – Эрик провел ладонью по нежной щеке, любуясь яркой красотой и мягким, теплым взглядом любимой. – Сегодня я договорился встретиться с детективом Фризом. Но прежде отвезу тебя домой.

Магда обиженно надула губы и поднялась с постели. Схватив с комода сумочку, она сбежала по ступеням в гостиную, сердито стуча каблучками.

Фрайберг быстро оделся и последовал за ней, нагнав в гостиной:

– Прости, милая… – Он ласково поцеловал Магду в губы.

И еще раз – на крыльце дома.

А затем вырвал несколько жарких поцелуев в салоне мобиля.

– Как успехи у Питера? – выдохнул Эрик, предоставив себе и возлюбленной небольшую передышку.

– Лучше, чем мы ожидали. – Взгляд Магды потеплел. – Процедур понадобится много, но главное – результат есть. Я прошла курс обучения в лечебнице и смогу проводить необходимые манипуляции дома. Придется регулярно заказывать органическую кожу, жаль, что это стоит так дорого…

– Не нужно об этом, – прервал любимую Эрик. – Я все оплачу.

– Спасибо. – Магда прижалась к нему гибкой кошкой и отблагодарила нежным поцелуем. – Ты не представляешь, что для меня это значит. Я так надеюсь, что со временем характер Питера смягчится и он перестанет лелеять мечту о мести Груберу и тем, кто не оказал нам помощь. А еще станет добрее к Гретхен.

– Что значит «станет добрее»? Вроде бы я не замечал за ним ненависти к служанке. К тому же Гретхен – всего лишь механическая кукла.

Эрик слишком поздно понял, что сболтнул лишнее, ибо глаза Магды Ленц сверкнули гневом.

– Значит, так ты думаешь о наших механических людях?! Для меня это не игрушки и не куклы! Это наши создания! Дети! А Гретхен… Гретхен, между прочим, копия нашей матери!

И Магда расплакалась.

Эрик был вынужден остановить мобиль в одном из переулков, чтобы утешить любимую, прижав ее к себе.

– Ну прости, прости меня. Я действительно не подозревал, как много значат для тебя Гретхен и Вальтер. И все гадал, почему служанка похожа на тебя. Теперь понятно…

Магда затихла в руках Эрика, положив голову ему на плечо:

– Мы были совсем детьми, когда умерла мама. В тот день отец уехал в Айзенмитт, мать вечером отпустила слуг. Она была спокойна, улыбалась. Как обычно, принесла в комнату теплое молоко и поцеловала перед сном. А ночью раздался грохот и стук. Я думала, на улице гром, начался дождь. Проснулась и позвала Питера. Мы испугались и побежали в комнату мамы. Обнаружили ее лежащей на кровати в одежде. На полу валялся пистоль, а из виска стекала тонкая струйка крови. Питер бросился к маме, пытался ее разбудить, умолял не уходить. А я обнаружила в ее руке записку. Разумеется, не совсем поняла, о чем шла речь, была слишком мала. Помню лишь, в ней говорилось об изменах отца. И о том, что она устала. Устала…

– Мне так жаль. – Эрик крепче обнял возлюбленную. – Как она могла совершить подобное, когда в доме были дети?

– Отец и гер Либхе позже объяснили нам с Питером, что мама была очень чувствительной натурой, раньше у нее случались нервные срывы, и она принимала настойки. Либхе посчитал, что мама стала чувствовать себя лучше, и отменил прием лекарств. А она то ли притворялась, то ли болезнь затаилась и вновь вспыхнула.

– Или болезнь спровоцировали измены, – робко предположил Эрик.

– Папа уверял, что никаких измен не было! Это маме казалось, что он недостаточно ее любит и часто отлучается из дома. И я верю… верила отцу. Он самый честный, самый искренний из всех людей, кого я знала. А вот Питер чем-то похож на мать – такой же скрытный, ранимый и вспыльчивый. Он до сих пор не может ее простить, считая уход из жизни предательством.

– Ты поэтому создала Гретхен? Чтобы примирить брата с матерью? – догадался Фрайберг.

– Да! – всхлипнула Магда. – И это сработало. Гретхен дала Питеру то, что он не получил от мамы. Она всегда рядом, ухаживает за ним, поддерживает, поет любимую песню, когда ему особенно плохо. Но иногда у него случаются вспышки гнева, и он грозится ее разобрать.

– Вряд ли его угрозы серьезны, – утешил любимую Эрик, вытирая слезы. – Если бы он хотел, то давно бы это сделал.

– Наверное, ты прав. – Магда успокоилась и доверчиво улыбнулась, а он вдруг увидел ту самую маленькую девочку, которая, в отличие от брата, смогла пережить трагедию, не сломалась, не озлобилась. А когда в семью пришло очередное горе, пошла на все, чтобы спасти себя, брата и любимых механических людей.

Питер же… В душе этот мужчина остался все тем же капризным и избалованным мальчиком. Еще неизвестно, как бы он себя повел, если бы не получил инвалидность. Начал бы мстить всем без разбора. Да он и сам в этом как-то признался. Будь у него деньги и прежние силы, Гайди Груберу не поздоровилось бы. Хотя ему и сейчас нездоровится. И это Фрайберга вполне устраивало.

Он подвез Магду к дому, пообещав заехать вечером и провести весь завтрашний день вместе с ней. И отправился к Брунквисту.

По дороге Фрайберг размышлял об их разговоре. Будучи мастером магической механики, он с огромным уважением относился к любым механизмам. Но с Магдой согласиться не мог – куклы, пусть и самые совершенные, никогда не заменят человека. Да, Гретхен может быть копией фрау Ленц, она может произносить нужные слова со знакомой интонацией, ласково смотреть, не злиться и не реагировать на грубость, но она никогда не сможет по собственной воле обнять Питера с Магдой. Не сможет искренне посмеяться над их шуткой, расплакаться или разозлиться, не улыбнется просто так, без заложенной в нее программы. И если у Гретхен однажды появится новый хозяин и изменит ее настройки, она легко забудет брата и сестру Ленц. А получив приказ, уничтожит их, не проронив ни слезинки.