Книга Возвращение к мечте - Юлия Флёри

— И это всё, что ты скажешь? – Ненависть быстро разрасталась и теперь поглотила всё сознание, затягивая с собой и Игоря, со всеми его словами. – Ты слышал вообще, что я тебе сказала?

— Я слышал. – Как-то отрешённо, опустив голову бормотал он, сжимая зубы, сжимая кулаки.

— И тебе не в чем меня упрекнуть?

— Не в чем. Я сам во всём виноват.

И это меня добило. Даже руки опустились.

— Ты чудовище… Или чудовище я. – Взгляд опустила, а потом так резко вскинула, что закружилась голова. – Игорь, а ведь с ней ты спал без презерватива. Тот второй раз. Я видела.

— Что?

— С ней.

Осознавала, что пытаюсь утопить себя в той яме, из которой так отчаянно карабкалась всё это время. Нет, кому я вру?.. Я не карабкалась, я копалась, рыла руками, ногами, впиваясь в свою гордость когтями, унижая саму себя этими мыслями и воспоминаниями, и они меня победили. И тошнота. Неприятная, заставляющая дрожать и бледнеть подступала к горлу. И всё вернулось: и эта необъяснима неприязнь, и боязнь чужих прикосновений, и видеть Игоря я больше не могла и не хотела. Задыхалась от собственных чувств, отступая назад шаг за шагом, но уйти не могла. А он что-то такое заметил, медленно поднялся с дивана, поднимая руки в успокаивающем жесте, вглядываясь в глаза, а я не могла терпеть. Меня окружал его запах, и перед глазами всё плыло, сладковатый привкус во рту и обилие слюны, я пыталась подавить рвотные позывы, поэтому дыхание стало похоже на конвульсивные движения.

— Оксана…

Голос, словно в тумане, и Игорь совсем близко, я понимаю, что он меня держит, не позволяя толи упасть, толи сбежать, а меня мутит от его прикосновений, от его присутствия в моей жизни и я пытаюсь отбиваться. Без разбора машу руками, наверно кричу, но слышу какие-то жалкие всхлипы и хрипы, пытаюсь оттолкнуть. И все его слова, как один большой раздражитель, я не вижу его сейчас, я вижу его с ней. Это болезнь, это патология, и я не могу с ней справиться. Нечем дышать и сил не хватает, наступая на себя, отталкиваю Игоря и мчусь в ванную, там моё спасение, там можно как-то пережить бурю, перетерпеть. В зеркале вижу размытое изображение и слёзы, которые капают из красных раздражённых глаз. Опухшее бледное лицо и дрожащие губы, не смогла сдержаться и расплакалась. Громко, надрывно, завывая, уже без причины, только от понимания безвыходности.

Сидела и не знала, что в этот момент Игорь набирает номер Данилы, с просьбой помочь, увести меня. Не видела, как тот ворвался, не слышала что сказал Игорю, а услышала только громкий настойчивый стук в дверь.

— Оксана открывай. – Взволнованный, но всё ещё старающийся удерживать металл, голос Данилы.

Нет сил подняться, нет сил даже вздохнуть и боль внизу живота заставляет тихо подвывать.

— Оксана, открой, это я. Давай, детка, ты же знаешь, что я не уйду. Оксана!

Крик Дани как спасательный круг утопающему, заставляет встрепенуться и опомниться. Дальше помню смутно, только его испуганный потемневший взгляд, его запах на мне, пальто, в которое Данила меня укутал и его уверенный шёпот о том, что всё будет хорошо. А так же тихое предупредительное:

— Не стоит.

Видимо, для Игоря. А потом я провалилась в темноту, наверно уснула, а проснулась уже в своей комнате. Данила рядом, сидит на краю кровати с телефоном в руках. Боли в животе периодически отпускают, губы пересохли и их не разлепить, да и сказать я ничего не могу, потому что голос пропал.

— Ну, и зачем ты всех нас напугала? – Тёплая, ласкова улыбка выбивает эмоции. Хоть что-то я ещё могу – плакать.

— Всё болит. – Хрипло выдавила я, смаргивая набежавшие слёзы. Глубокий вздох приносит ощутимую боль и стон заполняет комнату. Данила подскочил, пересел ближе, касаясь кончиков пальцев.

— Сейчас приедет Толя. – Проговорил он настолько быстро, задыхаясь, что я испугалась ещё больше. Попыталась нащупать его горячую руку.

Достигнув желаемого, кивнула. Было всё равно кто, как и зачем. Живот периодически тянуло, а в теле ломота, голова гудела и этот гул отдавал на уши.

Анатолий и, правда, приехал быстро, осмотрел так же. Даже не стал Даню выгонять, тот и сам отвернулся, подошёл к окну. Его плечи изредка вздрагивали, когда опытные движения акушера приносили особенный дискомфорт. После осмотра, он нервно сбросил перчатки, перевёл строгий взгляд на Данилу.

— Я говорил тебе не волновать?

— Да я…

— Устроили тут! – Рявкнул он и от этого крики я подтянула колени к себе, не смотря на видимый дискомфорт. После он чуть мягче глянул на меня. – Сегодня родим. – И улыбнулся.

Тихо переговорив с Данилой удалился в коридор. Я переоделась, вещи для меня и ребёнка Даня обещал подвезти позже, и, на карете скорой помощи, под вой сирены мы отправились в светлое, как мне казалось, будущее. Но то, что оно не такое уж светлое, стало понятно, когда схватки участились, а самочувствие ухудшилось. Да, я знала, что такое роды, третий раз всё-таки, но сегодня всё шло как-то неправильно. Давление зашкаливало, мониторинг, то и дело, сбивался, выдавая красные цифры, заботливые акушерки переглядывались между собой, подбадривая, по очереди выдавая рекомендации. Я дышала, я тужилась, когда было нужно, не пила воды, но всё равно ничего не получалось. Внутреннее беспокойство брало верх, заставляя молча следовать за ним, подчиняться. Анатолий. Толя знал своё дело и по его взгляду я поняла, что моё беспокойство обосновано, но он не стращал, а лишь всматривался в показатели КТГ, командным тоном отдавал распоряжения по поводу правильного ухода, мне ободряюще улыбался. На пятый час его улыбки закончились и, осторожно присев на край кушетки, он склонился к моему лицу.

— Оксана, ты ведь мне доверяешь?

Я кивнула, схватка как раз подошла, было не до разговоров.

— Хорошо. Тогда слушай внимательно. Раскрытие полное, пузырь мы прокололи, но ты совершенно отказываешься слушаться. Ребёночек твой готов выйти, а ты сопротивляешься, мучаешь его.

— Я всё делаю. – Жалобно проскулила, потому как его слова… они больнее родов. Заставляют винить себя.

— Нет! Не всё. Скажу тебе так: если не будешь правильно тужиться, поедем на «кесарево». Времени подумать не даю. И ещё, – глянул исподлобья, – если не послушаешь меня, попрошу Данилу поговорить с тобой.

— Не нужно. – Простонала я, пытаясь пережить очередную схватку.

Корчась от боли, попыталась подняться, но одной рукой врач толкнул меня обратно на кровать.

— Нет. Сейчас ты покажешь, что собираешься делать, и если меня всё устроит, пойдём в родзал.

— Толя, ты – садист. – Выдохнула я, пока схватка отпустила. И без того дышать нечем, так ещё на нервы действует.

— Давай, схватка подходит.

Спокойно прокомментировал он, и прижал мои колени к груди, наваливаясь всем своим немаленьким весом (конечно, не он ведь сейчас рожает). И я показала, что собираюсь делать, кажется, не только сына выталкивала, но и глаза заодно, поэтому в следующую схватку решила прикрыть веки, так, на всякий случай. А мои колени Толя так и не отпустил, надавливая всё сильнее. Посмотрел как там дела, удовлетворённо кивнул, похлопывая по бедру. Как-то неуместно в голове всплыла мысль, что когда рядом Данила он себе такие пошлости не позволял. И стало понятно: всё я осознаю, просто действительно жалею себя. А сейчас от этого придётся отказаться.