Книга Космическая метка - Анна Ведышева

— Ан Брадос? — удивился император, замирая посреди комнаты.

— А вы не это искали? — вытаскивая из кармана пузырек с красной жидкостью, сказал рыжеволосый мужчина.

Кровь?! Предположила, внимательно всматриваясь в переливающийся то в одну сторону, то в другую алый состав.

— Отдай пузырек! — потребовал Викториан, меняясь в лице. Он так сильно поджал губы, что они начали синеть. А глаза наполнились малиновой краской.

Возможно, это то самое безумие, что охватило мужчину из-за призыва Зеуса. А с годами превратило Викториана в настоящее чудовище.

Он в три шага подлетел к банкетке и замахнулся. По инерции я прижала голову, обхватив ее руками. Потому не видела, как в комнате появилось еще одно действующее лицо. Но вот звонкий удар услышала. На четвереньки упал император, отхаркивая сгусток крови. Удар сапога по ребрам заставил мужчину сделать переворот и оказаться у моих ног.

Я вскочила и отпрянула прочь от ненавистного создания. А как только разбушевавшееся сердце практически успокоилось, перевела взгляд на вновь пришедшего. Это был Иен. Я не поверила своим глазам, боясь сделать вздох. Губы шептали слова, которые никто кроме меня не мог слышать.

— Пусть это будет не сон!

Иен испугался неожиданной реакции и не знал, как вести себя дальше. Потому что сперва шагнул в мою сторону, а потом остановился на полпути, наблюдая за тем, как слезы проложили дорожки на моих щеках.

Переполняющие все естество чувство скорби и печали вдруг начали стираться, а вместо них родились радость с любовью. Я ощутила себя птицей, которая способна преодолеть безграничный океан на планете Айрис, и встретить истинную пару. Растворяясь в безграничном счастье и забывая о месте и окружающих созданиях, не отрываясь, смотрела на Иена. Хотелось броситься к мужчине, обнять и целовать жарко и жадно, наслаждаясь его дыханием и сладостью губ.

Вот только у Викториана было другое мнение. Стоило сделать шаг, как мужчина поднялся. Один его глаз стал подобен тому, что я наблюдала на лице Зеуса, второй остался серым с залитой кровью склерой. Император встал между мной и Иеном, Малик остался по правую руку.

Я не заметила, как Викториан выхватил оружие, которое направил в мою сторону. Один щелчок и мир померкнет. Наврядли Ан Брадосы успеют спасти мое расщепленное на куски тело.

— Иди ко мне, дорогая! — позвал император. Его лицо было полно торжества. Перехватывая меня поперек тела и прижимаясь вплотную, он протянул руку в сторону Малика. Тот молча, протянул склянку мужчине.

Потом толчком заставил повернуться в сторону возлюбленного. Иен положил на открытую ладонь еще две полоски тонких браслетов. Викториан, не теряя времени, раздавил на руке стеклянную колбу с кровью и испачкал металлические кольца. А мне приказал:

— Одевай!

Я повиновалась. Но дрожащие руки не желали слушаться. Один из скользких браслетов выпал из рук, звонко прокатившись по полу, и остановился, ударившись о ножку стола.

Около уха раздалось рычание. Второй обруч с трудом, но одеть удалось. Я вздохнула с облегчением. А позади уже стояла дородная женщина. И если бы не одежда, то признать императора в ней трудно было бы.

Император приказал братьям открыть тайный ход, который обнаружился за зеркальной стеной. Иен еле заметно покачал головой, говоря, чтобы я не делала глупостей. Пришлось закрыть рот, попытка укусить руку захватчика не состоялась. Слишком велика опасность выстрела.

Шагать задом не очень удобно, когда за спиной кто-то стоит, но получить удовольствие от чужой боли, которую причинила мужчине наступив каблуком на ногу, стоило. Император зашипел, подобно животному, и ущипнул за бок.

Я наблюдала за тем, как медленно закрывается потайная дверь. Стоило раздаться щелчку, как Викториан швырнул меня, словно сломанную игрушку, на стену. Легкий удар не причинил боли, но был довольно неприятен.

— Что ты делаешь? — спросила безумца, который рукояткой оружия делал дырку в электронном замке.

— Пусть твои спасители поломают голову, как открыть эту дверь! — мужчина, наполненный удовольствием и злорадством, словно светился изнутри.

— Зеус, — позвала я кописа.

— А ты шустрая девушка. Успела и с моим другом познакомиться, — сказал раздраженно Викториан. Его настроение, словно море, которое отступает перед штормом, а потом обрушивает всю свою мощь на разгоряченную светилом землю.

Я наивно предполагала, что древнее создание попытается сдержать безумную вспышку императора, но Зеус спал непробудным сном, оставаясь бессильным. Сколько не звала и не просила о помощи, ответа так и не услышала.

В какой-то момент Викториану надоели мои сопротивления и крики. Он отпустил руку, за которую тянул вперед все это время.

— Желаешь остаться в лабиринте? — сверкая в полутьме глазами, произнес мужчина. Голос при этом звучал угрожающе. — Я исполню твою просьбу! А это в награду за любовь и верность!

Он высыпал мне на ладонь жгучий порошок. Руки стали покрываться красными пятнами, а дыхание замедляться. Я хватала жадно ртом воздух, но легкие отказывались повиноваться. В голове промелькнула мысль об опасном яде, который доведет душу черного озера в космическом пространстве. Разум стало заволакивать чернотой. Но вместе с небытием пришли воспоминания о времени, которое провела на Земле и том, что случилось, когда я практически умерла.

Я не знала, что отец наложил на эту часть воспоминаний ментальный блок, который под действием яда растворился. Нехорошо, значит состав сильный.

Перед глазами всплыли сапоги с голубыми узорами и удаляющаяся фигура юноши, который посчитал меня мертвой. Вот только жизнь не спешила покидать тело. А сердце, хоть и замедлило ход, но продолжало биться.

Шорох. Мужчина вернулся. Ко крайней мере, цвет и рисунок на обуви совпадал. Меня подняли на руки с холодной отравленной земли и куда-то понесли. В полумраке небытия я ощущала теплое дыхание, которое не давала проваливаться в черную бездну к смерти.

Одиночество и зов голос из озера душ услышала, как только тело лишилось тепла рук спасителя. Надежды не осталось. Это конец.

Но кожа ощутила бархатистые руки, которые с заботой и нежностью расстегивали пуговицы на рубашке с высоким воротником. Никакого стеснения и скромности не родилось, только радость от того, что это создание не оставило меня.

Глаза начали различать свет, который озарил высокую стройную фигуру. Чем то отдаленно напоминавшую первого юношу. Но это было совершенно другое созданием с копной таких же рыжих волос и взглядом, наполненным болью потери. Наверное, на грани мы способны видеть сквозь призму притворства, улыбок, лести и грубости истинную душу.

— Как вы себя чувствуете? — спросил мужчина ласковым голосом. Такую интонацию я слышала только от отца в моменты уединения.

— Что произошло? — в ответ прошептала севшим голосом.